Да поможет нам Босс

– С детства не люблю подхалимов.

– Я от чистого сердца говорю, что ты вчера был для меня героем!

– Ага, но при этом ты ушла из магазина, не дожидаясь утра, пробиралась потом в ночи по непролазной грязи, чудом добралась до дома по колено в грязи, но при этом ни разу не позвонила мне! Мне! Своему герою! И как тебя понимать? На словах одно, на деле другое? Я не понимаю, как ты могла…

Дальше началась уже хорошо знакомая Марише песня. Один раз Георг ее уже исполнил, когда они с Юлей умотали в Ереван, а ему запретили их сопровождать. Теперь он возмущался, почему Мариша снова соизволила проявить глупую самостоятельность. Самое неприятное, что Мариша даже не знала, что ему ответить.

В самом деле, глупо получилось. Она вполне могла бы позвонить Георгу. Ее трубка заработала, едва только отключили блокирующее устройство. И майор примчался бы за ней сам или прислал бы своих коллег. Так нет же, поперлась зачем-то по грязи, по лужам, по малознакомому городу. Зачем?!

– Понимаешь, я боялась.

– Конечно! – кивнул Георг. – И я даже рад, что ты не до конца растеряла свой ум. Конечно, ты боялась. Одна. Ночью на улице. Мало ли каких уродов ты могла встретить на своем пути. Правильно, что боялась!

– Нет, ты не понял. Я боялась другого.

– Чего?

– Я боялась позвонить тебе.

– Мне? Боялась? Почему?

Мариша замялась. Как тут объяснишь, что ей легче было проделать самой трудный путь по ночному городу, чем услышать холодный отказ Георга сопровождать ее. В первом случае она самой себе казалась отважной и всего лишь немного чокнутой. Но во втором она была бы униженной и отвергнутой. Существенная разница, согласитесь.

И хотя ничего этого вслух Мариша не произнесла, но Георг обладал каким-то потрясающим чутьем. Во всяком случае, когда дело касалось его драгоценной Мариши. И в чем заключался страх Мариши, догадался сам.

– Какая же ты дурочка! – нежно прошептал он.

– Я думала, тебе не до меня, – пролепетала Мариша, чувствуя, как у нее на глаза наворачиваются предательские слезы.

Вот этого ей говорить и еще со слезами никак не следовало. Потому что майор немедленно снова разволновался.

– Как ты могла так плохо обо мне подумать?! Несмотря на все твои выходки, ты – моя гостья. Неужели ты такого невысокого мнения обо мне, что могла подумать, будто я позволю тебе топать через весь город по улицам, где и на вездеходе не всюду проедешь?

– Но Георг…

– Ты меня расстроила!

– Но, милый, я…

– Ты хотела остаться с этим ничтожеством из книжного магазина. Пускай! Я не стал тебе возражать, хотя мне и было больно видеть это. Но это был твой выбор. И я не мог ему мешать.

– Это не был мой выб…

– Но когда ты ушла одна на темную улицу, ты должна, должна была про меня вспомнить!

Этот крик исчерпал душевные муки Георга. Он почти рыдал. Во всяком случае, в его глазах стояли самые настоящие слезы.

– Ты сводишь меня с ума, – пожаловался он наконец.

Мариша только вздохнула. Ну да, такая вот она. Хотела бы быть другой, может быть, когда-то и была, да жизнь ее такой сделала.

– Жизнь можно изменить. А ты должна больше доверять другим.

– Я и доверяю.

– Кому?

– Ну… моим подругам, например.

– А мужчина? Есть в твоей жизни мужчина, которому бы ты могла или по крайней мере хотела доверять?

Мариша серьезно задумалась. Кого же назвать? Да, в жизни женщины должен быть хотя бы один мужчина, которому она доверяет всецело, – ее отец. Но и тут Маришина судьба не пошла проторенной дорожкой. Маришин папа присутствовал в жизни девочки только в виде фотографии в семейном альбоме. А когда она подросла и познакомилась с ним поближе, увы, доверия так и не возникло. Ее папочка оказался доверия дочери недостоин.

Брат? У Мариши не было братьев. Во всяком случае, таких, которых она бы хорошо знала и могла сказать, что доверяет им на все сто процентов. Друг? Не смешите мои тапочки. В дружбу между мужчиной и женщиной Мариша не верила. Против инстинкта не попрешь. И рано или поздно, но гормоны дадут о себе знать. И ты осознаешь, что перед тобой вовсе не просто друг, а милый, любимый и дорогой возлюбленный, с которым ты потеряла черт знает сколько времени, болтая о разных глупостях, вместо того чтобы заниматься тем, чем и полагалось бы заниматься, – сексом.

Итак, друзья плавно переходили в разряд любовников или даже мужей. Но и тут поджидала закавыка. Как выяснилось, мужьям доверять можно было в самую последнюю очередь. Чисто механический подсчет утвердил Маришу в мысли, что никто так часто не обманывает ваше доверие, как любимые мужчины – мужья и любовники.

Во всяком случае, те, которые у нее были, те уже успели обмануть ее, предать или попытаться это сделать. Так что доверия к ним Мариша не испытывала. И, осознав это, она едва не заплакала:

– Боже, как же мне, оказывается, тяжело живется!

– Что, никого не припомнила? – сочувственно спросил у нее Георг.

Мариша лишь помотала головой и жалобно шмыгнула носом. Он подсел к ней. И, нежно перебирая густые волосы цвета выгоревшей на солнце пшеницы, прошептал:

– А знаешь, почему так происходит?

– Не-а.

– Ты должна чаще полагаться на мужскую поддержку.

– Я?

– Понимаю, с непривычки ты будешь часто срываться. Тебе будет по-прежнему казаться, что ты самая крутая и смелая, что ты в одиночку или со своими девочками справишься со всем миром, но ты просто помни – теперь у тебя есть мужчина, который способен позаботиться о тебе.

– Есть? Мужчина? И кто он?

Мариша, озадаченная происходящим, повертела головой. И тут ее взгляд встретился со взглядом Георга. И Мариша замерла:

– Т-ты? Эт-то ты? Да?

– Ну да, дурочка ты этакая, – тихо шепнул Георг.

После этого он выпустил руку Мариши, встал и быстро ушел. А она осталась в недоумении. Он пошутил? Или говорил серьезно? Но выражение лица и глаза Георга не позволяли думать, что он шутит.

– Ничего себе, – прошептала Мариша, не в силах поверить, что все сказанное Георгом – правда и что это происходит именно с ней.

Так ей в любви не объяснялся еще ни один мужчина. Предлагали свои деньги, старались поразить цветами, дорогими машинами, ресторанами. Хвастались любовными достижениями и обильным опытом. Но еще никто ни разу не предложил ей просто свое плечо в качестве поддержки во всем этом тупом, враждебном и жестоком мире.

– Ну как? – появилась в комнате Тамара Васильевна. – Помирились?

– Да.

– Вот и отлично. А к тебе там пришли.

– Кто?

– Юля и этот ее мальчик. Иди.

– Но я должна вам помочь убрать со стола.