Дагор Дагорат

Ныне вследствие скоропостижной кончины Хасим-паши и гибели всех харадских командиров высшего звена вражеским войском командовал Шезар, предводитель морских головорезов. Это был громадный смуглый детина вооруженный двумя массивными шипастыми кистенями, коими орудовал как самый настоящий виртуоз, ухитряясь разбивать гондорским воинам головы и при этом оставаться вне досягаемости от их острых мечей и длинных копий.

Заметив, что строй дунадайн никак не желает ломаться, он устремился навстречу их предводителю, стремясь в поединке забрать жизнь итилиэнского князя и тем самым сломить боевой дух защитников крепости. Два витязя столкнулись посреди поля брани. Могучий чернявый головорез с золотой серьгой в ухе насмешливо скалился, приглашая князя на поединок. Он не на секунду не сомневался в победе, ибо не знал поражений в сватках и ни разу еще до сего мига не встречал равного себе.

Но Аргор Итилиэнский не зря почитался вторым мечом всего южного королевства. Умело уклонившись от просвистевших над его головой кистеней, он с невероятной силой и скоростью нанес всего один-единственный удар. Ярость от осознания своей обреченности и того, что он обрек всех своих людей на верную смерть, казалось, удесятерила и без того немалые силы князя. Шезар недоуменно уставился на землю, куда ныне обильно стекала его густая темная кровь, не понимая, что именно произошло, а затем его тело распалось на две неравные части. Предводитель умбарских корсаров так и умер с недоверчивой улыбкой на устах словно ребенок, до самого последнего мига отказываясь верить в собственное поражение...

Жестокая сеча не затихала до самого вечера, и лишь затем бой, наконец, завершился. До крайности напуганные невероятной отвагой защитников крепости и их могучего князя враги оставили поле боя и уплыли восвояси, несмотря даже на то, что от всего гарнизона Дол-Амрота осталось не больше двух сотен воинов. Храбрые, но суеверные харадцы и умбарцы ныне видели за их спинами жестоких духов смерти, которые по поверьям этих народов летают над полем битвы и забирают себе души падших воинов. Теперь в их глазах они стали неприкасаемыми, и ничто, даже гнев жестокого султана и звонкое золото, не смогло бы заставить их вновь поднять оружие на этих людей.

Тело Аргора Итилиэнского после его воины сожгли на погребальном костре. То была его последняя воля, которую он поведал им на смертном одре, умирая от многочисленных ран полученных в битве. Подобно языческим королям седой древности он ушел дорогой духов несломленным и непобежденным, став настоящим героем и примером для подражания для многих и многих поколений гондорцев, и память о нем после еще очень долгое время сохранялась среди его бесчисленных потомков...

Несмотря на подавляющий численный перевес неприятеля в этой эпохальной битве за древнюю крепость, Дол-Амрот так и не был взят.

Глава одиннадцатая. Падение твердыни.

В Минас-Тирите стояла беспокойная ночь. Изможденные долгим тяжелым боем люди буквально валились с ног, зачастую засыпая прямо на стенах, там, где всего несколько часов назад кипела ожесточенная битва. Командиры им в этом не препятствовали, ограничившись лишь тем, что выставили часовых и дозорных из числа тех воинов, что выглядели наиболее свежим.

Строгий приказ короля Анора был четким и недвусмысленным. Защитники города должны были быть готовы в любую секунду отразить нападение неприятеля, какие бы формы оно не приняло. И его командиры как могли старались выполнить этот приказ. Факелы ярко горели всю ночь, освещая стены и пространство перед ними на несколько десятков футов. Часовые сменялись каждые несколько часов, а посты регулярно проверялись придирчивыми суровыми десятниками, строго следившими за тем, чтобы никто из воинов ненароком не задремал на своем посту.

Казалось, при таких раскладах у харадрим не было ни малейшего шанса атаковать незамеченными, однако Ульмар в очередной раз воспользовался своим тонким и изощренным в военных хитростях разумом. Уже под утро, когда сон особенно крепок, а измотанные предыдущими столкновениями часовые вопреки жестким приказам своих командиров позволили себе немного расслабиться, полководец харадрим и нанес очередной удар.

Могучий олифант, как и в самый первый раз, темной громадой понесся к изрядно пострадавшим за время вчерашней битвы вратам, укрывшись в густых предутренних сумерках, и в этот раз защитники города заметили его слишком поздно. Исполинская туша зверя с оглушающим грохотом врезалась в каменные врата Минас-Тирита, а затем стены города потряс мощный взрыв.

В этом и заключался хитрый ход Ульмара, он приказал нагрузить животное корзинами с черным порохом, а затем один из добровольцев из числа погонщиков поджег его перед самыми вратами. Эффект оказался именно таким, на который и рассчитывал сын султана. Колоссальный по силе взрыв проделал в стенах города громадную брешь, начисто снеся белые каменные врата, предмет особой гордости всех жителей стольного Минас-Тирита, и теперь его армадам была открыта прямая дорога в самое сердце столицы южного королевства.

Воины Ульмара не заставили себя долго ждать. Едва рассеялся дым и черная пороховая гарь, как его лучшие ассасины, надежно укрытые сумерками и собственными темными одеждами пошли на приступ. Олифант мертвой тушей валялся неподалеку с напрочь развороченной головой. Его погонщик также не сумел пережить взрыв, разделив судьбу своего зверя. Также неподалеку от разбитых врат лежало с полтора десятка тел защитников из числа тех, кому посчастливилось оказаться в непосредственной близости от эпицентра взрыва.

Отборные телохранители сына султана схлестнулись с защитниками города в том месте, где еще совсем недавно находились врата, не давая последним восстановить собственные оборонительные укрепления. Превосходно обученные убийцы, они, играючи уворачивались от стрел и арбалетных бельтов, практически не неся никаких потерь, а их отравленные иглы нет-нет, да и находили дорожку в сочленениях гондорских кольчуг и доспехов.

Рукопашная также не принесла западным воителям желанного успеха. Невероятно юркие и гибкие ассасины не шли в прямое столкновение, умело орудуя своими легкими ятаганами на ближней и средней дистанции. И хотя порой защитникам все же удавалось поразить кого-то из них длинными копьями и мечами, с их стороны убитых и раненых падало гораздо больше.

Втянув противника в ближний бой, они сделали ровно то, для чего и были предназначены. Они дали основной армии харадрим достаточно времени на то чтобы преодолеть расстояние, отделяющее ее от ранее неприступных стен Минас-Тирита.

Если защитники города в первые мгновения и растерялись, то довольно быстро сумели взять себя в руки. Крепостные стены также были существенно повреждены чудовищным взрывом, порожденным темным гением Танцующего Клинка, а множество воинов находившихся там были либо убиты, либо сильно искалечены, однако еще немало защитников оставалось на своих боевых постах для того, чтобы устроить захватчикам жаркую встречу.