Далекое завтра. Изгой

И экран, связующий их с контроллером, растворился в матовой черной стене.

– Это не я, – зачем-то сообщил Антону Дмитрий. Наверное, думает, что в отместку Власов ударит его электромагнитным генератором.

– Я знаю, – спокойно подтвердил биоин, заглянул в глаза Дмитрия и еще раз повторил: – Я знаю! Спасибо! И иди по своим делам. – Антон побежал, не оглядываясь и оставив Онегина в замешательстве. Побежал туда, где началась для него эта история. В бар «Настоящие мужчины». Теперь лишь время отделяло его от Заменщиков, и оно быстро сокращалось. Ведь, что ни говори, а машина в скорости опередит человека.

Глава 4

Удивительно, как много может поместиться в голове, если человек столетиями копит знания. У Зои такая возможность была. Ей не оставил выбора Гафт, то ли в силу своей мстительности, то ли ввиду вредности, запретивший девушке стирать память. И теперь, вот уже на протяжении пяти веков Каплан оказалась вынуждена жить с тем, что помнила. Журналистская въедливость заставляла девушку скапливать в голове информацию, систематизировать, а вся эта база знаний перекладывалась ей снова и снова без изменений с каждым воскрешением. Словно феникс, рожденный из пепла, она восстанавливала полностью всю молекулярную структуру и память, оставаясь всегда копией себя прежней. Зеркальным отражением с вековыми знаниями и мудростью, которые невозможно никак убрать из головы. Очень хотелось забыть все, но Гафт не давал ей такой возможности. И вероятности умереть тоже. Моисей с завидным упрямством восстанавливал Девятьсот Тридцать Девятую, храня ее ДНК и виртуальный слепок мозга с данными в особом месте, где прятал и свои, с той лишь разницей, что не допускал к данным Зои. Но девушка научилась жить с этим проклятием. Ведь мозг способен на очень многое, а обновленный мозг со старыми воспоминаниями и того больше.

Легкий ветерок ласкал кожу, тропинка иногда изгибалась и терялась в красивом лабиринте, созданным природой: разноцветные осенние листья обрамляли живой коридор из кустарника, а лучи солнца, пробиваясь сквозь неплотный лиственный покров, причудливо освещали выложенную камнем дорожку. Образ чудесного леса дополнялся пением птиц, записанным и воспроизводимым теперь для дополнения реальности, созданной машиной. А ноздри щекотал запах прелых листьев. Все это – одна большая иллюзия. Женщина находилась в тренажёрном зале и бежала по специальной движущейся полосе, а ИИ создавал виртуальную проекцию, транслируя ее, благодаря чипу, прямо в мозг. Каплан, казалось, смирилась со своей участью, и упорно тренировалась, решив вернуться к Гафту.

Но и это была иллюзия. Пока Зои восстанавливала подвижность тела, точность реакций, – на что девушке с полной картой памяти понадобится меньше времени, чем любому, у которого часть воспоминаний изъяли, – она прокручивала в голове, «освежала» давно прошедшее. Злость на Гафта, бушующая внутри от очередного воскрешения, лишь заставляла с повышенным остервенением прокручивать кадры давно минувшего. Пока под ногами скользила лента тренажера, перед глазами яркими метеорами проносились особо знаменательные моменты из жизни, сильно повлиявшие на Девятьсот Тридцать Девятую. И Зои лишь раз за разом впечатывала в память эти эпизоды, чтобы уж точно не забыть никогда. Теперь – принципиально! Коли не хочет Гафт ее смерти, раз уж не желает изъять часть воспоминаний из головы девушки, наказывая ее так, то она должна помнить, за что его ненавидеть. Его – своего мужа.

С тех пор, как Зои переселилась в башню Гафта, она с нескрываемой радостью изучала владения мужа, который попросил ее не покидать верхнего этажа. Но это оказалось и не нужно. Здесь имелось все, о чем можно было мечтать любой современной женщине двадцать первого века и за что каждая, и Зои в этом не сомневалась, не моргнув глазом, предала бы любую другую и билась бы всеми средствами за обладание имеющего такие богатства мужчиной. Как в тот век это было похоже на многих женщин: не сделав ничего, заполучить всё.

Казалось, Гафт собрал на вершине своего творения всего понемногу, что можно было найти в мире. И что удалось увести, он увез. Под огромным стеклянным колпаком смогли разместиться и аэродром, и мини парк, и ресторан с танцевальной площадкой, где каждый день подавали блюда разных национальностей, и тренажерный зал, и мини гольф площадка, а также уединенная терраса с настоящим водопадом и открывающимся божественным видом на далекую и миниатюрную Москву. В нижних кабинетах и лабиринтах Зои без труда получала услуги всех нужных специалистов, от массажиста до визажиста. Так же в огромном количестве присутствовала и развлекательная составляющая: кинотеатр на пятьдесят человек, который они посещали вдвоем, виртуальный компьютерный зал, где можно было «зависнуть» на долгие часы, а то и дни, развлекаясь в совершенно других, иногда сказочных, а иногда чуждых мирах, строя новую жизнь на неизвестной и невообразимой планете, или просто живя жизнью невозможного существа, в природе не существующего.

И несколько лет девушка наслаждалась буквально всем. Но больше ей нравилось после бессонной и весьма бурной ночи просыпаться к обеду в объятиях любимого человека, нежиться еще долго в шелковых простынях и слушать его голос, который «обнимал» крепче рук и ласкал не хуже языка. Казалось, он обволакивал ее всю с ног до головы, и пробирался внутрь – к самому сердцу, и точно от него рождались в животе и ниже эти «пресловутые бабочки», а ведь от подобных слов и словосочетаний журналистку учили избавляться еще в институте. Но ей было так хорошо, что оказалось безразлично, как можно называть те или иные словесные конструкции, «изжеваны» они или нет, штамп или оригинал… И ей непременно казалось, что словосочетание «бабочки в животе» как нельзя лучше отражало непередаваемую словами мощь процессов, протекающих глубоко внутри от одного только шепота Моисея. А легкие прикосновения сводили сума и вновь уносили на вершину блаженства. И желание оставаться с любимым в кровати всегда только крепло и крепло, и крепло…

Конец ознакомительного фрагмента.