Давай заново

Кажется, Андрей удивлен до потери дара речи, хотя едва заметную тень улыбки скрыть не получается. Дабы разрядить затянувшуюся неловкость момента, обхватываю его щеки ладонями и нервно целую, пробивая языком оборону плотно сжатых губ. Мне приходится привстать на цыпочки, ведь инициатором происходящего безумия являюсь я.

Оказывать сопротивление Крутилину удается лишь несколько секунд. И вот я уже не на лестничной площадке, а в полумраке прихожей, в его объятиях. За движениями рук и губ уже не угнаться, теперь он ведёт в нашем танце, вжимаясь сильным торсом в трепетную фигурку. Слышу сбивчивое дыхание, но не могу определить кому из нас оно принадлежит. Всё настолько сплетается воедино.

Андрей нехотя прерывается на долю секунды, оторвавшись от губ, чтобы стянуть с меня футболку, прилипшую к взмокшей коже. Теперь нас не разделяет ненавистная ткань и я ощущаю весь жар, исходящий от его тела, чувствую россыпь мелких мурашек вздыбившихся от вожделения. Как же мне его не хватало: рук, губ, манящего запаха. Крепко обвив шею руками, зарываюсь пальцами в еще влажные после душа волосы Андрея, не желая отпускать от себя.

— Ты ушла от него? — отстраняясь, сбивчиво шепчет Андрей.

— Что?

Вопрос получается каким-то нелепым, совсем ни к месту. Зачем портить такое интимное мгновение ненужными расспросами? Снова придвигаюсь ближе, сокращая расстояние и пытаясь перетянуть одеяло на себя. Но не дать ему углубиться в выяснение отношений, не выходит, Андрей с упорством барана гнет свою линию. А я начинаю испытывать дурацкое ощущение растерянности.

— Ты рассталась со Штрихом?

«Опять двадцать пять!» — раздосадовано завываю от никчемного вопроса, ловя себя на мысли, что при всём этом Андрею невероятно тяжело проводить этот допрос.

Что теперь отвечать? Снова соврать? А смысл, шило в мешке не утаить. Сказать правду, только оттолкнуть его. Но Андрей спрашивает из вежливости, не требуя ответа и так понимая, что к чему. Он бьет кулаком в стену, предельно близко от моего лица, чем заставляет вздрогнуть скорее от нежданности, чем от страха. А какой реакции ещё можно ожидать? Его гнев вполне оправдан и понятен. Мои глаза успевают привыкнуть к сумраку, поэтому без особого труда улавливаю в его взгляде разочарование, некую боль.

— Ну зачем ты портишь такой момент?

— Мне надо знать, ты свободна или нет?!

Гордость при выше всего, он не дает мне прикоснуться к себе, перехватив запястье. Его нервная дрожь передается и мне, начиная трясти нас обоих.

— Я запуталась, — перехожу на шёпот, словно боясь громко заявить о своём секрете. — Между нами что-то есть, не спорю. Но это скорее физика. А с Вадимом мы давно, это другое понимаешь.

— Вот и катись к нему.

— Андрей, давай не будем усложнять.

Выбираю наиболее спокойный тембр голоса, но и он мимо кассы. Мой собеседник не то что не успокаивается, а внешне ещё сильней напрягается.

— Коне-е-ечно!!! Тут же нет ничего сложного. Ты захотела физики, пришла ко мне. А потом в ванной отмоешься и ляжешь под бочок к Штриху.

Мне становится противно от его слов, нет ни так, не от слов. А от того, что всё сказанное чистая правда. Я не выбираю между ними, не бросаю одного ради другого. Я принимаю условия игры обозначенные Штрихом, но не могу отказать себе в удовольствии и не провести время с Андреем с пользой для тела.

— Извини, — цежу сквозь зубы.

— А мне извинения не нужны, ты милому своему кайся. Я ведь так членозаменитель.

Горечь сквозит в каждом его слове, а ненависть к самой себе нарастает очень стремительно, сжимаясь болезненным кольцом вокруг головы.

— Ну зачем ты так?

— Как так? — отпустив меня наконец, Андрей разводит руками в недоумении. — Я себя шлюхой чувствую. У Зановской зачесалось, она и притопала.

Я виновато опускаю голову, пряча стыдливость в рассыпавшихся волосах, а он надевает на меня футболку, тем самым показывая, что на сегодня аттракцион плотских утех закрыт. Подобрать слов в своё оправдание никак не получается. Что бы не сказала, сейчас это будет звучать коряво и бессмысленно. Впопыхах нагоняю удаляющийся силуэт, обняв, прислоняюсь щекой к спине. Брезгливо поведя плечами Андрей высвобождается из моих объятий.

— Реши для себя, кто тебе нужен, — выговаривает в темноту, чеканя каждое слово. — Не хочу быть подушечкой антистресс, которую пожамкали и забросили до следующего раза.

— Раньше ты не был так категоричен к сексу без обязательств. Что теперь не так?

Резко развернувшись ко мне лицом, Андрей натужно ухмыляется.

— А то, что сейчас ты вернулась к Штриху. И если ты с ним, то не надо приходить ко мне ища утешения или адреналина.

— Я ничего такого не жду от наших встреч. Наверное зря пришла. Извини.

Выскакивая на лестничную площадку, бросив балетки в Андрейкиной прихожей, торопливо спускаюсь на первый этаж, не заморачиваясь с лифтом.

— Стой, — ловит у самой входной двери и судорожно сглатывает прежде чем, снова заговорить. — Хочу кое-что понять. Если ты всегда возвращаешься к нему, значит любишь его. А если любишь, то почему ты сейчас со мной, а не с ним?

Разговор застаёт меня врасплох, даже не знаю что ответить, продолжая пялиться себе под ноги, всматриваясь как нелепо я выгляжу босиком в далеко не идеально чистом подъезде. Как я могу ответить Андрею, если и самой себе не в состоянии объяснить, что творю?

— Мы вместе с ним больше шести лет. Это о чём то да говорит, — поддев пальцем монетку, скидываю ту со ступенек, разбавляя тишину звоном скатившейся мелочи. — Может это привычка, а может….

— Я не спрашивал сколько вы вместе, — зло встряхивает за плечи, словно выбивая грубостью из меня признание и подталкивая к выходу. — Ты любишь его? Да или нет?

Его действительно расстраивает моё глухое молчание. Он поспешно прячет лицо в ладонях, жёстко проводя по нему и гулко выдыхая негодование прямо в руки сложенные лодочкой перед носом.

Пищит домофон, выпуская нас обоих во двор затянутый сумраком, в пелене которого я не сразу выхватываю три силуэта впереди себя. Спустя долю секунды слышу глухой удар и сдавленный выдох лишенный боли, но наделённый неожиданным спазмом. Андрей валится мне под ноги, приложив ладонь к явно разбитой голове.

Глава 21

Андрею не дают даже встать на ноги и не медля ни секунды на него обрушиваются удары. Целая серия, безумных, кровавых взмахов, не дающих ему опомниться, хотя одному против четверых не тягаться. От кулаков нападающие переходят к избиению ногами. Вколачивая напряжённые выпады по скрюченному телу. А Андрею ничего не остаётся делать, как лежать в корявой защите, закрывая руками виски, сцепив ладони в замок на собственном затылке, а выставленными локтями прикрывая лицо от ударов.