Давай заново

И если бы только не его измена, которую я так и не могу ему простить. Хочу, стараюсь, изо всех сил стараюсь, но всё тщетно. Тот вечер выжжен у меня в памяти.

С силой закусываю щёку изнутри и часто-часто моргаю, чтобы не заплакать, запретить слёзному протоку разводить сырость. Поводов для слёз находится несчётное количество. Плотину прорывает и заревев, я утыкаюсь в плечо Андрея, пахнущее горьковатой сладостью грейпфрута, видимо от геля для душа оставленного мной когда-то.

— Моя ты занозина, что же с тобой происходит? — очень тихо спрашивает Андрей, словно у себя самого, а не у меня.

А мне кажется это чистой воды провокация. Провокация самой судьбы, вечно толкающей нас в объятия друг друга. И если я сейчас поддамся, то водоворот снова закрутит.

— Я не твоя.

Всхлипнув, упираюсь ладошками ему в грудь в попытке от него отстраниться, но он не позволяет, крепче сжав в своих объятьях. От такой близости с ним я теряю контроль, пропадая и теряя ясность ума.

«И почему ты так нежен и добр ко мне? Лучше бы дал денег и выставил за дверь, чем нянчился со мной. Чёртов рыцарь выискался», — смакую назойливые мысли, не смея озвучить всё в слух. Своим имбирным чаем и «обнимашками» он норовит разрушить между нами стену, так долго выстраиваемую мною.

— Ты не моя девушка, — с сожалением бормочет у виска, невесомо касаясь губами кожи, вспыхивающей тут же в ответ. — А заноза моя. Моя… личная…, - чеканит по слогам каждое слово, вплетая их в туманную дымку, что стелется в голове от томного голоса. — Персональная… неисправимая занозина, — кружит сознание, не давая ему очнуться. — Ты же пришла ко мне, а не к кому-то ещё.

— Славяна дома нет, я к нему порывалась, — впопыхах оправдываюсь, чтобы он не облачался раньше времени в костюм супер героя.

— Они на даче.

— Точно, я и забыла, — вспоминаю, что многие наши организовали совместную новогоднюю ночь. — А ты почему не поехал?

— Захотелось побыть одному.

— Стареешь, — не сумев подавить смешок, с ехидством наблюдаю за его реакцией.

— А ты наглеешь. Я тебя чаем напоил, согрел, спать уложил, а ты хамишь. Придётся тебя наказать.

Андрей угрожающе наваливается на меня, перекатив на спину и подмяв под себя. Я ощущаю напряжение между нами и слегка пугаюсь, но серые глаза выдают своего хозяина. В них нет ни намёка на злость, только какое-то озорство, подернутое поволокой. А когда Андрей склоняется не позволительно близко к моим губам, до меня доходит, что сейчас должно произойти.

— Больше не смею нарушать твоего одиночества, — шепчу в полуоткрытый рот Андрея, сдерживая свой порок за семью печатями, не разрешая вестись на гормоны. — Займи мне денег и я поеду в гостиницу, — пресекаю попытку меня поцеловать.

Он отстраняется, но не отпускает. Его лицо искажает обида, а меня одолевают угрызения совести. Хотя за что это я должна себя корить? Да, он меня не прогнал! Да, отогрел и позаботился о моём здоровье! Но разве я должна платить теперь за это таким образом? Ну уж нет, таких дивидендов ему не получить.

— Прости, я просто хотел пошутить.

— Неудачно! — пытаюсь не выдать своей растерянности.

— Согласен. Но денег всё равно не дам и никуда не отпущу. Что у тебя случилось не моё дело, захочешь, расскажет. А нет, сам виноват. Я знаю, что причинил тебе боль и давно уяснил, что ты меня не простишь никогда. Я люблю тебя и всегда любил. Как женщину, но сначала как друга. Позволь мне остаться твоим другом, помочь тебе, — просит он на грани слышимости, неотрывно смотря в глаза. — Вдвоём легче, не отталкивай меня.

Нежно утыкается в шею, а я, вдохнув запах его волос вновь ощущаю, как по щекам струятся горячие слёзы.

— Мне плохо без тебя, — говорит и сильней обнимает, вдавливаясь в меня всем телом, горячим, напряжённым и таким желанным. — Мне очень… плохо… без тебя.

Каждое слово произносит отдельно, с долгой паузой, взвешенно, но чётко и так правдиво. А я скриплю зубами, ведь его речь ранит подобно ударам хлыста, который рассекает ещё не до конца зажившую кожу. Лижет раны, что прячутся в толще рубцов оставленных его изменой. А я сквозь весь калейдоскоп собственных переживаний чувствую, что Андрей не врёт, а душу вытряхивает и вместе с тем обнажает гнетущую тоску.

Позволить себе сломаться под натиском его откровений я не могу, ведь мы это проходили. Взлетать на крыльях сильных чувств не страшно, а вот падать с высоты больно, в кровь разбивая надежды и сердце, которое вначале в трепете мчится галопом. А после истерзано сбивается с ритма, то сжимается до размера пуговки, которую наспех пришили в груди, то вырываясь огненным шаром, разрывая в лоскуты.

Высвободившись, сбегаю из спальни. Меня трясет от пережитого стресса, но от слов Андрея ещё больше. Он излил мне душу, но не успокоил, а лишь сильней сумел навести встревоженный хаос.

По-хозяйски распахиваю холодильник, долго любуюсь его содержимым. Салаты, запеченная утка, всевозможные нарезки и закуски. Прямо ресторан на выезде. Но заметив бутылку виски, благодарю высшие силы, что наши вкусы с Андреем совпадают.

— Пожалуй я останусь, если ты не передумал? — слышу собственный сиплый от страха голос, чуть надтреснутый от боязни его отказа.

Он лишь пытливо всматривается в моё лицо, улыбается, показывая что совершенно не передумал.

— Я буду рад встретить новый год именно с тобой, — берёт из моих рук бокал, касаясь его кромки так, словно целует. А я в нетерпении своей очереди, чтобы вновь прикоснуться к бокалу и почувствовать вкус Андрейкиных губ. И пусть это будет всего лишь влага оставленная им на стекле.

— Подожди, а всё вот это вот?! Ты явно кого то ждал.

— У меня сейчас нет никого, если намек в эту сторону.

— Вовсе нет, меня не особо интересует твой статус " активного поиска", — для пущего отвода глаз отрицательно качаю головой, правда жест оказывается не особо уверенным, лишь вызывает легкую усмешку уголков его губ.

За словами спрятаться легко, но только не тогда когда говоришь с Андреем. Он разгадывает во мне фальшь на раз, два, три.

— У меня в соцсетях не указан статус семейного положения, если ты об этом.

Конечно же, я говорю об этом и прекрасно знаю, что происходит на его страницах инстаграма, ВК имея полный доступ к выкладываемой информации на правах друга, а не банального подписчика. Факт относительно отсутствия моего имени в сети, типа "встречаюсь с Зановской" мне известен.

— Да неужели? — ляпнув, подписываю чистосердечное признание и чтобы унять волнение, забираю бокал, но дрожь рук ещё больше выдаёт меня.

— Ага, следишь значит за моей жизнью в инете. Хреновый из тебя Шерлок.