Давние чувства

— А я все еще говорю, что могу позаботиться о себе сама, — упорно продолжала настаивать она. — Я не какой-то там среднестатистический тупой турист, который блуждает в тех местах, куда ей совсем не стоит заглядывать. Я ездила в гораздо более опасные места, гораздо больше подвергалась риску. И я обещаю единственный раз соблюдать все правила, все время быть со всей съемочной группой и не делать глупостей.

— Нет, — резко произнес Бен. — Никто из нас не готов пойти на такой риск. Я не хочу так рисковать. Послушай, большинство этих женщин похищали, наставив на них пистолет. Как ты будешь себя чувствовали, если на твоих глазах они застрелят Карла или Криса, чтобы добраться до тебя? Ты действительно хочешь, чтобы их смерти были на твоей совести?

Она угрюмо смотрела на него.

— Мне кажется, вы все беспокоитесь совершенно впустую. Я тоже прочитала все статьи, ни одно похищение не было совершено рядом с основными туристическими объектами.

— Зато достаточно близко от них, — тут же парировал Бен. — Не говоря уже о том, что вы не будите постоянно находиться в Рио. Некоторые из олимпийских объектов находятся недалеко от города, и две женщины были похищены в их близости.

— Это несправедливо! — воскликнула она. — Ты наказываешь меня только потому, что я женщина. Я намного лучше подготовлена, чтобы позаботиться о себе самой, чем любой из парней в команде. Ты запрещаешь мне, чтобы доказать свою правоту.

Он выгнул бровь.

— И какую именно, как ты считаешь?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Я еще не разобралась с этой частью. Но я отказываюсь принимать твое решение, Бен, и я не согласна с твоими аргументами. Мне кажется, ты слишком остро реагируешь, поэтому я лично встречусь с Брэдом Ван Паттеном и заставлю его изменить ситуацию.

— Черт возьми, ты не посмеешь.

Лорен удивленно посмотрела на него, вздрогнув от сурового тона, она никогда не слышала, чтобы Бен с ней так разговаривал. Взгляд у него был убийственно серьезный, и впервые с тех пор, как она с ним познакомилась, она была даже немного напугана тем, что увидела.

— Ты не будешь лезть через мою голову, понятно? — подчеркнул он каждое слово. — Кроме того, Брэд уже осведомлен о ситуации и полностью согласен с моим решением. Это всего лишь одна поездка, Лорен, — объяснил он, его голос смягчился. — Не рассматривай это как наказание, мы просто пытаемся обезопасить тебя.

— Я сама могу себя обезопасить, — возмущенно пробормотала она. — Мне не нужно, чтобы со мной нянчились или относились по-другому, чем к остальным.

— Но ты отличаешься от других членов группы, — пояснил он. — Ты женщина, и очень привлекательная женщина. И ты будешь главной мишенью для этой банды. Итак, вместо Бразилии ты едешь в Юту, и снимаешь репортаж о пяти национальных парках.

— Хо… хм. — Она делала вид, что разговор вызвал у нее зевоту. — Звучит захватывающе. Намного интереснее, чем Копакабана, Шугалофт или лес Тижука. Давай, Бен, — произнесла она. — Пожалуйста. Я обещаю быть очень прилежной. Только разреши мне поехать в Бразилию. Я буду умолять тебя, если придется.

— Мое решение окончательное, — твердо заявил он. — Я не собираюсь менять свое мнение, Лорен. И если ты будешь продолжать упрямиться, я позвоню твоему отцу и обрисую ему всю ситуацию. Может тогда ты послушаешь его.

У нее от шока упала челюсть.

— Ты не посмеешь так со мной поступить. И мой отец, в отличие от тебя, уважает мое мнение и не вмешивается в мои дела.

— Ой, так ли? — бросил Бен вызов. — Когда я говорил с ним в тот день, он был очень обеспокоен своей маленькой девочкой. Я даже не могу себе представить, что он позволит тебе добровольно подвергнуть себя такой опасности.

— Это не его решение, — ответила она.

— Нет не его, но мое. И ни одна из твоих обычных истерик или угроз, даже флирт не сработает на этот раз. Решение окончательное, и я не собираюсь больше говорить на эту тему.

И выражение на его лице подсказало ей, что дискуссия действительно закрыта. Но Лорен редко когда, попав в драку, так легко сдавалась, собственно она вообще никогда не сдавалась, пока не воспользуется всеми своими средствами.

— Чем больше я раздумываю над этой ситуацией, тем больше она попахивает сексуальной дискриминацией, — заявила она. — Ты сдерживаешь продвижение моей карьеры, потому что я женщина. Бьюсь об заклад, отдел кадров с удовольствием послушает эту историю.

Бен предупреждающе поднял руку.

— Твоя карьера, не говоря уже о твоей жизни… может очень быстро зайти в тупик, если тебя похитят. И если бы ты сейчас не вела себя как избалованный, капризный маленький ребенок, ты бы поняла, что это решение принято исключительно в твоих же интересах, чтобы тебя обезопасить, а не сдерживать твою карьеру. Но мне кажется, что для тебя это слишком много попросить тебя быть благодарной хоть раз, вместо того, чтобы продолжать биться. Позволь дать тебе небольшой совет по поводу карьеры, мисс МакКиннон, повзрослейте. Потому что следующий босс, который у тебя будет, может быть не таким любезным по поводу твоих истерик, как я.

Она застыла, его слова сильно задели ее, больше, чем она ожидала.

— Я не могу поверить, что ты только, что мне сказал, — прошептала она, сжимая и разжимая кулаки.

— Это необходимо было сказать, — торжественно отметил Бен. — Ты сама себе закон большую часть времени, Лорен, ты идешь по головам каждого встречного, и совершенно не уважаешь руководство. Пришло время понять, что ты не всегда можешь делать все по-своему, или что не всегда все будут идти на уступки твоим требованиям.

— Правда? — Единственное словно, которое она была способна выплюнуть ему в лицо, чтобы не пнуть его в колено, или не огорошить потоком ругательств на смешанном французском, итальянском и испанском языках. — Ну что ж, Бен. Если мы решили тряхнуть сегодня грязным бельем, то, возможно, сейчас самое подходящее время, чтобы сказать тебе пару слов, которые стоило сказать в течение очень долгого времени.

Он скрестил руки на животе, возвращая ее взгляд, не моргая.

— Прошу, ни в чем себе не отказывай, — произнес он. — На самом деле, я потрясен, что ты так долго сдерживалась. Давай, выкладывай, что у тебя на уме.

— Что у меня на уме? — прошипела Лорен. — Я была глупой, наивной дурой, когда пригласила тебя в свой дом и тем более впустила в свою постель. Я доверяла тебе, я рассказывала тебе такие вещи, которые никогда никому не рассказывала и то, как ты меня предал, было немыслимо. Когда ты ушел без слов или записки, или даже гребаного: «Эй, это было весело, детка, когда-нибудь увидимся», я сказала себе, что если мне когда-нибудь повезет встретится с тобой снова, я либо ударю тебя по яйцам, либо покрою каждым матерным словом, которое придумала. А может и то и другое.