Дебютантки
Шрифт:
— Нет, его нет в этом поезде. Он уехал! Но мы проверим еще раз. Мы проверим поезд, который стоит там, вдалеке. Пошли быстрее, Анна! Быстрее, раньше чем отойдет тот поезд!
Он схватил ее за руку и потащил с платформы по направлению к первому вагону. Поезд загудел, он был готов тронуться. Маргарет спотыкалась, ее лицо было заплакано и взволнованно. Пэдрейк продолжал тащить ее вперед.
Поезд снова загудел. Пэдрейк начал метаться у окон, Маргарет испуганно наблюдала за ним.
— Нет! Его здесь нет! Все пропало! Вронский тебя бросил… Он уехал. Все пропало, ты
И вдруг Пэдрейк исчез, растворился в толпе.
Поезд начал набирать ход. Маргарет ничего не понимала. «Все пропало, он тебя бросил, ты осталась одна!» Она огляделась вокруг и заметила, что на нее глазеют незнакомые люди с бледными лицами. Вронский? Где он? Она повернулась — ни одного знакомого лица. Никого… В ужасе она увидела перед собой рельсы, по которым медленно, ускоряя ход, шел поезд. Это притягивало ее.
«Вронский? Где ты? Почему ты покинул меня?»
Маргарет еще колебалась. Может, ей показалось, кто-то позвал ее… Боже мой. Но где же Вронский?..
«Быстро, пока еще не поздно… Анна!..»
Мейв распахнула дверь.
— Энни! Энни! — кричала она. — Где ты? Что ты сделала?
Энни, медленно шлепая, пришла из кухни, ее широкие крестьянские ступни казались огромными в старых шлепанцах.
— И что такого я сделала?
— Бабушка!.. Почему ты ей разрешила выйти из дома?
Старуха ничего не поняла.
— Но она наверху, отдыхает…
— Ее там нет! Она умерла! Она оказалась на Южном вокзале и попала под поезд… — рыдала Мейв.
— Боже мой, сохрани и спаси нас!..
— Почему ты ее оставила одну? Почему ты не подождала, пока приду я или Бетси и…
Энни начала кусать ногти:
— Но я не оставляла ее… Вы не должны обвинять меня, мисс Мейв! Он был с ней!
— Он?
— Да, мисс Мейв… Он все время был здесь.
Обе посмотрели вверх. Пэдрейк стоял на лестнице. Он был безупречно одет и выглядел великолепно. Его лицо было совершенно спокойно. Мейв почувствовала, как у нее застыла кровь в жилах.
— Это он, мисс Мейв! Это он!.. — выпалила Энни.
— Боже мой, — прошептала Мейв. — Ты сделал это! Убийца! — закричала она.
Он грозно нахмурился и начал медленно спускаться по лестнице.
Мейв попятилась. Энни, испугавшись, выбежала из комнаты, а потом и из дома.
— Вздорная болтовня! Не обращай внимания на эту старуху!
Мейв продолжала пятиться. Он остановился, его лицо потемнело.
— Ты хочешь сказать, что веришь этой бабе, а не мне — твоему родному отцу.
— Нет! Нет! Я знаю о тебе все!
— Что ты знаешь, Мейв, дорогая моя? Что мы часть друг друга и составляем одно целое? Мы отличаемся от остальных людей. — Он обнял ее, и ее тело съежилось, как бы начав бороться с собой. — Я тебя любил, и ты любила меня, ты часть моей плоти и крови. Я часть тебя. — Его голос ласкал ее. Она чувствовала, что сейчас упадет в обморок. — Мы знали друг друга вечно — ты и я — и пронесли чувство через века.
Тут она поняла, что он пьян. Но не в той степени, которую она так хорошо помнила, когда он бывал
небрит, вонюч, безобразен. Но и сейчас он был чем-то одержим. Алкоголем? Наркотиками? Или он просто невменяем? И Мейв начала бороться с Пэдрейком. Она не доверяла своему собственному телу, оно могло предать ее. Ее тело все еще хотело его.Пэдрейк протянул к ней руки:
— Вернись, моя маленькая Мейв! Я всегда любил тебя так сильно, как никто никого не любил на свете.
— Слишком сильно. Ты слишком сильно любил меня, — воскликнула Мейв. — Ты сам грешил и заставил грешить меня!
У него опять потемнело лицо. О, как хорошо она помнила его страшное выражение!
— Ты хочешь сказать, что не поедешь со мной?
— Я говорю, что не желаю тебя больше видеть! Никогда!
«Боже, помоги мне!» Мейв видела, что его лицо совершенно исказила злоба.
— Сука! — выкрикнул Пэдрейк. — Ты дочь тысячи сук!
Вдруг он ее сейчас ударит? Или убьет? Она хотела бежать, но у нее не было сил. Неужели он будет ее преследовать всю жизнь?
Мейв упала в обморок и когда пришла в себя, Пэдрейка уже не было. «Куда он пропал?»
Маргарет Эббот О'Коннор была рождена в англиканской вере, потом начала исповедовать католицизм и затем оказалась в пустоте. После ее смерти ее братья Поль и Джеймс снова вернули ее в лоно англиканской церкви, и она была похоронена так, как хоронили в Америке всех Эбботов, начиная с семнадцатого века.
Мейв стояла у могилы со своими друзьями, она вся замерла. Она боялась, что Пэдрейк может появиться здесь и потребовать, чтобы ему предоставили возможность произнести прощальное слово. Что-нибудь красивое и ядовитое. Она боялась обернуться, опасаясь увидеть его.
Теперь стало совершенно ясно, что она не может оставаться в Бостоне. Она никогда не будет знать, где он — в доме ее бабушки или рядом с ней в толпе? Или же он вернулся в Ирландию? Где бы он ни был, ей нельзя оставаться одной. Ей нужно ехать в Нью-Йорк, чтобы быть вместе с Сарой и Крисси.
Она будет жить с ними в доме Сары, но смогут ли они защитить ее от крови, текущей в ее венах, от того сумасшествия, что жило в их семье? В крови ее собственного отца, бабушки Маргарет, даже ее деда? Мейв не знала своего деда Патрика, но ей рассказывали, что он тоже страдал приступами необычайного бешенства. Она никогда не сможет выйти замуж. Как она может дать жизнь невинным малюткам, если не уверена, что не передаст им это сумасшествие? А как насчет ее дочки, Сэлли? Может, она тоже безумна?..
— Крисси, почему ты куришь не переставая?
Тетушка Гвен разгоняла синий дым, который переполнял гостиную. Теперь, сама перестав курить, она не переносила дым.
— Почему ты так развалилась в кресле? Сядь прямо!
Крисси мрачно посмотрела на Сару, сидевшую очень прямо, в черном шелковом платье, на котором был изображен огромный цветок. Ее взгляд явно говорил: «Вот видишь, во что я вляпалась из-за тебя?..» Сара не обратила на нее никакого внимания и продолжала свою тщательно отрепетированную речь.