Дела забытые

Санитарка на выходе пускать меня отказалась категорически. Напрасно я орала на этот раз, грозясь вызвать дежурного врача: в ответ на это санитарка пообещала вызвать милицию, чтобы меня отправили «туда, где таким место!»

Интересно, каким это «таким»? И что это еще за «место»?

Ничего, меня так просто не возьмешь! Я снова спустилась через открытое окошко в подвал, через него вышла на лестницу и через второй вход попала в коридор на третьем этаже.

Коридор опять был пуст, но в Жориной палате горел свет. Я постучала туда и сразу же открыла дверь. Ко мне повернулись два лица, при моем появлении почему-то превратившиеся в настоящие рожи: настолько они вытянулись и деформировались.

– Извините, пожалуйста, – голос мой был хриплым, – можно узнать, как здоровье майора Овсянникова?

– Простите, а вы-то кто ему будете? И как вы сюда попали? – спросил врач, высокий мужчина лет сорока. Стоявшая рядом медсестра – та самая, что спала в соседней палате – вообще ничего не могла произнести, просто замерла с раскрытым ртом.

– Я его жена, – ответила я. – А попала… Это слишком долго рассказывать.

– Послушайте… – он запнулся, – девушка… А вы вообще знаете, который час? Кроме того, в таком виде мы сюда никого не пускаем. Извольте покинуть помещение!

Да что им дался мой вид?

– Я уже ухожу, – заторопилась я. – Мне только узнать – что с ним? Он будет жить?

– Ничего не могу сказать! – раздраженно ответил врач. – Вы мне мешаете работать! Если будете и дальше лезть со своими дурацкими вопросами, то я вообще ничего не смогу сделать! Выйдите отсюда! Лена, проводите эту… даму, – повернулся он к медсестре.

– Не стоит, я сама, – заверила я, выходя из палаты.

Бросив прощальный взгляд на Жору, я убедилась, что аппарат искусственного дыхания подключен, и это меня немного успокоило.

Черт побери! Надо же, какой неудачный вечер!

Спустившись вниз, минуя санитарку, которая при виде меня просто изменилась в лице и застыла с занесенным надо ртом пирожком с картошкой, я пошла к машине.

Села, завела мотор… Только тут я почувствовала, что мою щеку как будто что-то щекочет…

Посмотревшись в зеркало, я пришла в ужас! Теперь-то я поняла, что значит «такой вид». Да уж, немудрено, что меня выдворили из больницы!

По виску моему стекала тонкой струйкой кровь. Она текла на правую щеку, заползая под воротник водолазки. Он уже достаточно пропитался и был грязно-бурого цвета.

Вся одежда была посыпала какой-то желтоватой пылью и покрыта паутиной, словно я неделю, по крайней мере, ночевала в подвале. Воротник плаща надорвался, оттуда свисали нитки… Черные от природы брюки поседели, видимо, не вынеся такого обращения.

Лицо тоже выглядело не лучше: все в грязных подтеках, в царапинах, над бровью набухал синяк…

Да уж, прямо бомжиха со стажем, больше ничего не скажешь!

Вздохнув, я повела машину домой. Ольга наверняка лежит, не вставая, поэтому я успею прошмыгнуть в ванную и постараться уничтожить все следы моих гонений по больничным лабиринтам. А то Ольга может вообще впасть в депрессию. А что такое Ольгина депрессия – мне хорошо известно. Это значит, что толку от сестры в ближайшие, по крайней мере, недели две, не будет никакого, а уж расходов на нее уйдет… Просто не пересчитать!

Приехав домой, я увидела, что свет не горит. Слава богу, Ольга уже спит! Действуя совершенно бесшумно, чтобы не разбудить сестру, я отперла замок и прошла в квартиру.

Осторожно ступая, я прокралась в ванную, не зажигая света, и уже хотела включить кран, как вдруг налетела на что-то бесформенное, что скрючившись сидело на полу.

Вы знаете, вообще-то я не из пугливых, но, сами посудите, несколько раз за вечер подвергнуться таким неожиданностям…

Короче, я сперва взвизгнула, а потом, моментально заставив себя взяться в руки, схватила это нечто, резко подняла и сильно ударила о батарею.

«Нечто» издало какой-то слабый булькающий звук, потом тихо стало сползать по стене… Рука «нечта» разжалась, выпустив какой-то предмет, который упал на пол со звенящим звуком и покатился мне под ноги…

Отпустив «нечто», я подняла упавший предмет с пола… Даже в темноте я по запаху определила, что это бутылка из-под коньяка. Уже догадываясь, что произошло, я быстро схватила в охапку «нечто», выволокла его в коридор, стараясь не не наступить на бутылочные осколки, и включила, наконец, свет.

Предчувствия меня не обманули: у меня на руках висело безжизненное тело Ольги…

– Оленька! – испугавшись не на шутку, хлопала я сестру по щекам. – Очнись, милая…

Ольга медленно открыла глаза и что-то тихо прошептала.

Чертыхнувшись, я подхватила ее и перенесла на диван в зал.

Ольгины руки упали, как тряпки. Решив, что необходимы радикальные меры, я прошла в кухню, набрала в рот ледяной воды и от всей души прыснула Ольге в лицо.

Она захлебнулась, зато тут же вскочила, размахивая руками и вытаращилась на меня.

– Совсем с ума сошла, что ли? – взревела она.

Надо же, а я минуту назад думала, что она уже не сможет громко разговаривать!

– Ольга, прости… Здорово я тебя?

– Она еще спрашивает! – простонала Ольга, схватившись одной рукой за голову, а второй за спину. – Я сижу себе тихонечко, никого не трогаю, а тут налетает этот медведь и ударяет меня о батарею! И когда ты только появилась?

– Я не стала шуметь, потому что думала, что ты спишь! – оправдывалась я.

– Спишь! Уснешь тут, когда такие монстры по дому скачут!

Тут Ольга посмотрела на меня, и голос ее снова упал до жуткого шепота:

– Поля… – прошелестела она, тыча в меня пальцем, – а что это с тобой?

– Что-что! – обозлилась я. – Спать надо по ночам, а не коньяк трескать в ванной, пока меня нет!

– Я вовсе не… – попыталась возмущенно защититься Ольга, но я только махнула на нее рукой и пошла убирать осколки от бутылки.

Раздосадованная, я махала веником и злилась на Ольгу. Полуночница хренова! Чего шляется по ночам? Тоже мне, пару часов назад умирала от удушья, а тут поперлась в ванную с коньяком! Не могла спокойно лечь спать! Мне совершенно не хотелось, чтобы Ольга меня видела в столь непрезентабельном виде! Хотя ей, по-моему, на это наплевать…

Собрав все осколки в полиэтиленовый пакет, я кинула испорченную одежду в бак с грязным бельем, приняла душ, обработала синяки и ссадины и пошла в кухню сварить себе кофе, от души надеясь, что Ольга уже угомонилась и легла спать. Не тут-то было!

Оказалось, что сестра совершенно не собирается ложиться. Она сидела в кухне на табуретке, закутав ноги в плед, и ждала меня. Взгляд у Ольги был тоскливым. Ее явно мучили угрызения совести.

– Поля… – жалобно пролепетела она при моем появлении. – Прости меня, пожалуйста… Я понимаю, что здорово напугала тебя, да еще в таком состоянии, но честное слово, я не хотела! Я просто не могла уснуть, волновалась за тебя и за Жору, и мне просто необходимо было хоть как-то успокоиться…