Дело Аляски Сандерс

[…]

Да, можно сказать, что Элинор была реально крутая. Любила ходить купаться в Чандлер Хави Парк. Подолгу там оставалась, иногда в одиночестве. Говорила, что не боится бродяг, носила в сумке на всякий случай телескопическую дубинку.

перри гэхаловуд (очень удивленно):

Вы говорите, что Элинор разгуливала с телескопической дубинкой?

андреа браун:

Да. Во всяком случае, по вечерам она у нее всегда лежала в сумке. А что?

перри гэхаловуд:

А то, что таким же орудием была убита Аляска Сандерс.

стефани лехэн:

Да, до меня доходил слух о раздорах между Аляской и Элинор из-за конкурса на мисс Новая Англия. Мамаша Сандерс моей про это говорила. В узких кругах вечно все друг другу завидуют.

[…]

О да, Сандерсов более чем устраивало, что Элинор отпала. Не знаю, выиграла ли бы Аляска конкурс, будь та в жюри. Судя по всему, Элинор была полна решимости ее завалить.

[…]

Нет, ее мужика я никогда не видела. Но мы между собой часто о нем говорили. Кто этот старый хрен, которому она поклонялась? Про него так никто ничего и не узнал. А я кое-что узнала, только один раз, в начале августа 1998-го. Помню, потому что тогда я последний раз видела Элинор. Мы вместе выпили кофе, при ней была небольшая дорожная сумка. Я спросила, куда она едет, она не соизволила ответить. Но машина у нее была в мастерской, в ремонте, и она попросила подвезти ее до автовокзала. Я подвезла, а потом незаметно пошла за ней. Думала, она встретится со своим мужиком, мне страшно хотелось посмотреть, каков он из себя. Но она просто села в автобус на Рокленд, штат Мэн. Одна.

Если Элинор была со своим любовником в Рокленде 4 июля и ездила туда в августе, значит, этот человек там жил.

Выходя от Стефани Лехэн, Гэхаловуд сказал:

– Синяя машина, массачусетские номера, мужчина в возрасте, разведенный, Рокленд, штат Мэн. Сложите все это вместе – сорвете джек-пот!

Не успели мы сесть в машину, как у Гэхаловуда зазвонил мобильник. Звонил дежурный с ресепшена главного управления полиции штата: “Простите, что беспокою в воскресенье, сержант. Тут пришла мать сержанта Вэнса, спрашивает вас”. Мы немедленно вернулись в Нью-Гэмпшир. В кабинете Гэхаловуда нас ожидала маленькая женщина.

– Миссис Вэнс?

– Перри!

Она не сдержалась и бросилась ему в объятия. Встречались они только один раз, на похоронах Мэтта Вэнса.

– Что вы тут делаете? – поинтересовался Гэхаловуд.

– Мне надо с вами поговорить. По поводу того, что сказали по телевизору… по поводу дела Аляски Сандерс. Это было последнее дело Мэтта, да?

– Именно так.

– Они сказали, что один полицейский вынудил подозреваемого признаться, а потом совершил оплошность… Речь ведь о Мэтте? Скажите, это про него? Пожалуйста! Мне нужно знать, я имею право понимать, что происходит.

– Миссис Вэнс, – сказал Гэхаловуд, – мне невероятно жаль сообщать вам то, что я собираюсь сказать. Но раз вы пришли сюда в поисках правды, я обязан сказать вам правду.

Гэхаловуд в точности изложил матери бывшего напарника ход событий вторника, 6 марта 1999 года, – событий, которые привели к смерти Уолтера Кэрри, а затем к самоубийству Мэтта Вэнса. Когда рассказ был окончен, старушка сидела как громом пораженная. Наконец она снова обрела дар речи и сказала Гэхаловуду:

– Помню одно из первых дел Мэтта, он тогда был в полиции Бангора. Убили девушку семнадцати лет, когда она возвращалась пешком с вечеринки у подруги. Габи ее звали. Бедняжку забили до смерти и так изуродовали, что собственные родители не смогли ее опознать. Виновника не нашли, и, когда начальник потребовал, чтобы Мэтт закрыл дело за недостаточностью улик, тот чуть не заболел. Говорил мне: “Это же невозможно, ма! Мы не можем признать себя побежденными! Я обещал родителям этой девочки, что мы найдем того, кто это сделал!” Потом он мне рассказывал, что каждое утро думал про эту девочку, перед ним снова и снова вставало ее измолоченное лицо. “Человеческое крошево”, как он говорил. Эта история преследовала его. И он дважды, считая, что поймал парня, замешанного в убийстве Габи, совал ему в рот пистолет, чтобы тот признался. Он мне сказал: “Я снова видел тело Габи в канаве, представлял себе, как этот тип разбивает ей кулаком лицо, и у меня сносило крышу”. В конце концов Мэтта сдал кто-то из коллег, и начальство попросило его найти место где-нибудь еще, там, где призрак Габи оставит его в покое. К несчастью, как и следовало ожидать, Габи последовала за ним в Нью-Гэмпшир. Мэтт из-за нее так и не захотел иметь детей. Говорил, что не хочет однажды пережить то, что пережили родители Габи. У него никогда не было по-настоящему серьезных отношений с женщинами, думаю, тоже из-за этого. Его это слишком мучило. Последний раз я разговаривала с Мэттом на выходных, накануне его смерти. Он мне рассказал по телефону, что занят в одном деле, какую-то девушку нашли мертвой на берегу озера. У меня врезалось в память ее имя, такое необычное – Аляска. Он мне сказал: “Ма, я завязываю. Не могу больше этим заниматься. Я закрою это дело, и когда я его закрою, прощу себе, что так и не нашел убийцу Габи”. Это был наш последний разговор.

Миссис Вэнс умолкла. В комнате стояла ужасающая тишина.

– Простите, что так получилось, – наконец прошептал Гэхаловуд.

– Вы ни в чем не виноваты, Перри, вас там не было…

– Не было, да.

– По телевизору говорят, что сына посмертно лишат звания, – сказала она. – Пусть так, если это угодно общественному мнению. Пусть разрушат его надгробие, если на то пошло. Но я не знаю, что это изменит: это не вернет к жизни ни бедного мальчика, ни Аляску. Зато вы, Перри, вы можете все поправить – расследовать это дело. Я чувствую, как бьется душа Мэтта, как она колотится в гробу в поисках искупления. Дайте ему покой, Перри. И родителям этой малышки тоже. Разыщите убийцу. Когда мы последний раз говорили с Мэттом, он сказал: “Все, чего я хочу, ма, это пойти к родителям Аляски и сказать, что правосудие…”

– “…cвершилось”, – Гэхаловуд закончил фразу за нее.

– Откуда вы знаете?

– Ваш сын мне тоже это говорил.

По дороге в Маунт-Плезант Гэхаловуд признался:

– Я устал, писатель. Пора кончать это дело. А потом я тоже завязываю.

– Вы хотите уйти из полиции, сержант?

– Во всяком случае, взять паузу. Знаете, о чем мечтала Хелен? Уплыть на яхте в кругосветное путешествие. Вот что я хочу сделать, когда мы здесь закончим. Уплыть с девочками.

– Красивый план, – сказал я.

– Возможно, и для вас, писатель, найдется местечко на борту.

– Спасибо, сержант, но сперва мне надо уладить пару дел, а потом уже портить вам плавание.

– Ничего вы не испортите, писатель, наоборот.

* * *

Под вечер, сидя в гостиничном номере в Маунт-Плезант, я вертел в руках билет на концерт, который дал мне Гарри. Концерт Александры Невилл был назначен на сегодняшний вечер. Скоро настанет час пресловутой встречи. Ехать или не ехать?

Я долго не мог решиться. Держал в одной руке свою фотографию с ней и кузенами, а в другой – билет. В конце концов решил ехать. Вышел потихоньку, не хотелось ни с кем объясняться. В соседнем номере Гэхаловуд с головой ушел в бумаги, которые отдала нам мать Элинор. Садясь в машину, я получил сообщение от Лорен:

Ты ко мне?

Мой ответ:

Нет, посижу спокойно в гостинице, если ты не рассердишься. Выдохся совсем.

Я уехал.

Приехал в Бостон, в “ТД-гарден”, где проходили баскетбольные и хоккейные матчи, а также большие концерты.

Не знаю, когда вы будете читать эту книгу, но если вы следили за музыкальной модой 2010-х годов, то наверняка слышали об Александре Невилл, тогдашней знаменитой певице.

Добравшись до арены, я прошел контроль и посмотрел в билете, какое у меня место, – понять, куда мне направляться.

Я не видел, что она стоит у меня за спиной.

Она следовала за мной, пока могла, пока ее не остановили у входа – билета у нее не было.

Она смотрела, как я ухожу, потрясенная моей ложью.

Лорен.

Назавтра после концерта Лорен пригласила меня встретиться в “Сизон”, выпить кофе. Она ждала за столиком с мрачным видом, скрестив руки. Вместо приветствия удостоила меня только сухим “Сядь”.