Дело Гермионы

Поднимаюсь.

Держа в руке бумажку, иду к Кубку, не спеша, но и не медля.

Взгляды учеников и преподавателей скрещиваются на мне. Ну да, не успели вынести Кубок, как уже какая-то малявка мчится кидать имя! Так как на мне одежда ученицы Хогвартса, во взглядах читается некоторое недоумение. Ну да, ведь только что трындели про нерасторжимость контракта и опасности Турнира. Почему-то даже для магов, не всех, но многих, физическая мощь аналогична магической. Или это потому, что тело можно рассмотреть, а магию нет, вот и происходит подмена образа?

Интересно, если я трансфигурацией надую мышцы на теле, в меня поверят или все совсем плохо?

Дамблдор молча стоит в сторонке, и тихо улыбается. Понятно, что он предупредил местных, и показал все разрешающие бумаги насчёт меня, так что останавливать не будут. Возраст спрашивать тоже не будут, чтобы не провоцировать учеников Дурмштранга. Но сама картинка-то, какова!

Вы только вдумайтесь (мне бы тоже не помешало, но теперь уже поздно), ведь не успели разжечь Кубок, как студентка Хогвартса, причём самая мелкая, уже мчится бросать имя! Ведь как оно обычно с соревнованиями? Прикидки справлюсь или не справлюсь, мандраж, колебания, и только потом принятие решения. Чего уж говорить про Турнир, с опасными заданиями, неотменяемостью контракта и прочими радостями магии? Тут по идее всю ночь ходить, вздыхать и думать, и набираться решимости — это я про студентов Дурмштранга, понятное дело.

Нам, приехавшим в гости, конечно же, придётся всем бросить имена в Кубок, но и здесь есть нюансы, как говорил поручик Ржевский. Ведь из делегации Шармбатона никто не вскочил и не ринулся кидать имя? Неужели дедушка Альбус просчитал такие вот психологические моменты, работающие на рекламу Хога в целом, и меня в частности? Мной-то двигало совсем другое — закрыть вопрос и не возвращаться к нему, а когда кидать — всё равно, если уж четыре месяца тренировки и идут с настроем не просто на участие в Турнире, но на победу?

Какой уж тут мандраж, скорее бы развязаться, да спать пойти.

Но со стороны все выглядит иначе, и остаётся только мысленно поаплодировать дедушке Альбусу. Ага, даже тут извлёк несколько бонусов, из такой вот неприбыльной, казалось бы, сцены. Молодец, чего уж там, а я все ещё младенец в таких играх. Кидаю бумажку, и пламя на секунду взлетает вверх.

«Ну, вот и все, надо спешить туда», как пела группа «Браво».

Глава 16

02 ноября 1994 года. Хогвартс. Большой Зал. Стол Гриффиндора.

Рон Уизли со всей силы ударил кулаком по столу, едва не попав в тарелку с кашей.

Его возмущённый демарш не привлёк ничьего внимания. Гарри, сидевший напротив, был поглощён поеданием котлеты. Джинни, сидевшая возле Гарри, пыталась читать книгу по уловкам в квиддиче и советам Ловцу, а Невилл подкармливал какой-то куст в горшке, водрузив оный горшок прямо на стол. Куст раскачивался, сочно всасывал компот и тыквенный сок, и шелестел листьями.

Рон ещё раз перечитал заголовок на первой странице газеты, которую Невилл отложил в сторону, так как она мешала ему поить куст. Огромный такой заголовок «Турнир Трёх Волшебников начался! Кубок выбрал Чемпионов!» Ниже шли фотографии Чемпионов, вызвавшие такую яростную реакцию младшего Уизли. Гермиона Грейнджер, чемпион Хогвартса! Кто бы сомневался, что эта любовница директора пройдёт отбор! Наверняка, Дамблдор посодействовал!

Рон сжал кулаки. Ух, были бы у него связи в верхах, ух!

Чемпион Дурмштранга — Виктор Крам! Виктор Крам, лучший ловец Европы! Жаль, что финал чемпионата мира по квиддичу перенесли, но Рон не сомневался: Виктор поймает снитч! Он лучший! И теперь эта… эта… Грейнджер будет постоянно с ним общаться! Почему-то, в воображении Рона Чемпионы жили вместе, в одной спальне, и делили тяготы Турнира.

И такое вот представление служило фактором, усиливающим негодование Рона, достаточно было взглянуть на третьего Чемпиона. Флёр Делакур, Шармбатон, и уж Рон с ней станцевал бы какой-нибудь тесный танец! «Эх, ну почему, почему Турнир не проходит в Хогвартсе?» взвывал молчаливо Уизли, представляя себе, как он бросает имя в Кубок, тот избирает его Чемпионом. Танец с Флёр, молчаливое восхищение гриффиндорцев и бессильная злоба слизеринцев. Слава, почёт, тысяча галлеонов приза!

Рон посмотрел на Гарри, который уже доел ужин, и теперь что-то пояснял Джинни, показывая на текст в книге. Вот кто понимает Рона, Гарри точно разделит негодование Рона. Наверняка, Поттер и сам хотел бы стать Чемпионом, но это правильно — ведь он Поттер! Рон откашлялся, отодвинул горшок Невилла и громко заявил.

— Грейнджер выбрали Чемпионом Хогвартса!

— Ужас, да? — тут же высунулся из-за куста Невилл.

Рон собирался уже было обрадоваться, но Лонгботтом ещё не закончил.

— Турнир — это же опасно! Сколько Чемпионов погибло, пока не закрыли Турнир! — голос Невилла выражал глубокое беспокойство. — Вдруг с ней что-то случится? Нет, я верю в Гермиону, но вдруг?

— Да ты никак влюбился?!! — громко заявил Рон.

Невилл, кинув на него странный взгляд, спрятался обратно и продолжил кормёжку куста.

— Гарри, а ты что думаешь об этом?

Гарри отвлёкся от книги, посмотрел на Рона, газету, что-то сопоставил и спокойно так ответил.

— Все в порядке, Рон, не волнуйся!

— Да, не волнуйся, — поддакнула Джинни.

— Вот смотри, вот так вот зависать над стадионом опасно, обязательно попадёшь под бладжер, — Гарри продолжил объяснения, как будто вопрос исчерпан.

Рон Уизли тяжело вздохнул и ещё раз посмотрел на газету. Мир вокруг определённо стал хуже за тот год, что он лежал в больнице. Грейнджер — чемпион Хогвартса, Гарри Поттер отказался от квиддича, а его, Рона Уизли, не взяли в команду! И как будто судьбе было этого мало, Джинни взяли Ловцом, ух, ух.

Младший Уизли накручивал сам себя, тяжело сжимая кулаки.

Хотелось сделать что-то, как-то показать, что и он может, умеет, знает! Чтобы все удивились и ахнули, и признали недооценённые таланты Рона Уизли! Но что? Рон погрузился в тяжёлые раздумья, сверля взглядом фотографию Грейнджер, которая, сложив руки на груди, стояла с надменным и вызывающим видом. «Я добилась всего, а ты никто!», казалось, говорила она Рону.

И от этого размышления становились ещё горше и тяжелее.

Стоим с Грюмом и осматриваем место будущего испытания. Ущелье, двести метров дистанции, уклон градусов тридцать, полно камней под ногами. При таком наклоне даже просто бежать будет непросто, а с этими камнями так вообще. Подвернуть или сломать конечность как нефиг делать. И плюс ещё по всей длине будут ловушки. Ширина дна ущелья метров десять, плюс ещё метров по десять вверх по склонам. Затем идут отвесные скальные стенки, явно искусственные. Этакие «ограничители трассы». После скальных стенок идут места для зрителей, видимость отличная, будут орать сверху вниз, подбадривая участников.