Дело Гермионы

Движение к Цели останется в целях, но не будет главной целью, такая вот грустная тавтология жизни.

И, следовательно, надо отложить в сторону равнодушие к Турниру, и впрячься со всей энергией. Надо вникнуть в дела близнецов, и оказать им ещё помощь, по возвращении. Надо подумать над собственным домом, и что делать с надвигающейся войной. Или, наоборот, как ускользнуть из-под опеки Дамблдора, и уехать куда-нибудь. Все это требует глубокого обдумывания, и даже приняв решение в голове, не так-то просто будет взять и принять это сердцем, образно говоря. Хорошо, конечно, что проблема вскрылась, и теперь можно заняться ей, но всё равно опять время, силы и… не знаю, но факт того, что Цель придётся отодвинуть, немного меня нервирует.

Да, уговаривал сам себя и раньше, что потребуются десятилетия, но всё равно. Слова остались словами, что ли, не знаю, как это выразить. Теперь же требуется воплотить слова в дело. И от этого становится как-то печально, и в душе расстройство.

* * *

Гарри смотрел на Флёр, и сердце его замирало. В голове рождалась песня, невнятная, но казалось, уносящая организм ввысь. Все во Флёр вызывало восторг у Гарри, и как она ходит, как говорит, как улыбается и смотрит на него, и даже как она ест.

У Хогвартса и Шармбатона не было отдельных столов, но как-то так сложилось, что за обедом гости Дурмштранга садились рядом, и Гарри каждый день мог наблюдать за предметом своего восхищения. О, конечно, делал он это нежно и деликатно, не пялясь и не пожирая глазами, дабы не обидеть Флёр. При этом раздирали его противоречивые чувства. Возмущали его поклонники Флёр, и тем фактом, что они поклонники, и что разговаривают с ней недостаточно нежно и почтительно, и что смотрят слишком жадно, и отвлекают. Но одновременно Гарри люто завидовал этим самым поклонникам, ведь они так свободно и легко разговаривают с Флёр! Сам он, при пересечении некоей черты, примерно в метр от Чемпионки Шармбатона, начинал краснеть, заикаться и говорил совсем не то, что хотел. Но это же парадоксально приносило ему облегчение — ведь разговаривай он с Флёр свободно, то наверняка сказал бы ей грубость или невзначай обидел. Сейчас же Гарри молча обожал её на расстоянии, и радовался этому, одновременно, однако же, желая познакомиться ближе.

Взгляд его упал на Гермиону, которая, как обычно, о чём-то размышляла, уставившись невидящим взглядом прямо в Гарри. В первое время совместной жизни в особняке Блэков эта привычка пугала Поттера, потом он находил её волнующей… пока не получил гневную отповедь с обещанием сломать руки и ноги. Короткая вспышка влечения прошла, сменившись привычным отношением к Грейнджер как к старшей сестре, и теперь Гарри был благодарен за ту отповедь. Ведь у него появилась мысль, дерзкая и волнующая!

Нет, он не собирался торговать секретами или продавать информацию, как ему предложила Нимфадора Тонкс. Не будь она метаморфом, Гарри наверняка бы влюбился бы в неё, но изменчивость тела пугала. Почему-то казалось, что сейчас Тонкс превратится в страшилище, или обернётся кем-то неприятным, и Гарри так и не смог перебороть в себе этот иррациональный страх.

Вот Флёр другое дело! Красива, изящна, воздушна и ни в кого не превращается!

Гарри сморгнул и вернулся к мысли. Гермиона — Чемпион и она девушка. Флёр — Чемпион и она девушка. Гермиона всегда помогала Гарри. Надо попросить её о помощи с Флёр, и тогда всё будет в порядке! Гарри смутно представлял, чем именно может помочь Гермиона, но знал, что поможет. Теперь следовало собраться с мыслями и как можно понятнее изложить проблему.

* * *

— Ты хочешь пойти с Флёр на бал, но не знаешь, как ей об этом сказать?

— Да.

Смотрю на Гарри. Уточняю.

— Почему бы тебе не попросить о помощи Сириуса?

Как уже говорил, товарищ старший Блэк очень даже привлекает учениц Шармбатона.

— Да как-то не знаю… он, кажется, и сам растерян… сказал, что не может помочь, — задумчиво мычит Гарри.

Ага, ага, понятно. Я-то уж губу раскатал, что у мальчика всё наладилось. Хорошо, конечно, что он отвратил свои помыслы от меня, плохо, что теперь просит помочь. Смотрю на Флёр. Да, я бы у неё взял пару уроков французского языка, желательно с французскими поцелуями, ага ага. Как нарочно мисс Делакур смотрит в нашу сторону и посылает милую улыбку. Диадема слегка сжимает виски, а Гарри, смотрю, опять плывёт. Разве что язык наружу не вывесил, а так в глазах незамутнённый восторг и счастье.

Хммм, как говорил один толстый медведь, «это жжжж неспроста»!

Или у меня паранойя, а мальчик просто неровно дышит к девушке, а тут она возьми и улыбнись?! Хех. Кто из нас не был в такой ситуации? Следовательно, надо помочь Гарри, опять же посмотреть, что за девушки в Шармбатоне, а то так и не поговорим толком. Разобраться, что же там такое с Флёр, балуется ли она менталистикой, и если да, то зачем? Может взять пару уроков в дополнение к Грюмовским? Налаживание тесных контактов между школами опять же, то да се.

И вопрос с кем идти на бал мне — пока открыт.

Надо пригласить Нимфадору, это будет сильно!

Смотрю на стену основного здания Дурмштранга. Специально пришёл посмотреть на местную достопримечательность. Лозунг «Ради общего блага», выведенный корявым почерком, поверх «знака Гриндевальда», как его называют в Дурмштранге. Он же знак Даров Смерти. Треугольник, в который вписан круг, и вертикальная линия, как бы биссектриса из вершины треугольника, делящая круг пополам. Лозунг принадлежит Гриндевальду, который здесь учился, и был сильно одержим Дарами Смерти, точнее, их поисками. Вот в итоге в подсознании учеников знак Даров превратился в знак Гриндевальда, и стал символизировать всякую бяку.

Ведь сам Геллерт, в молодости зажигавший на пару с дедушкой Альбусом — почти сто лет назад! — потом пошёл по наклонной дорожке, возжаждал власти и стал Тёмным магом. На фоне мировых Войн магам и без того хлопот хватало, но всё равно в итоге пришлось Дамблдору вмешаться и скрутить Гриндевальда, в 1945 году. Но память его и слава, как Тёмного мага, до сих пор будоражат умы, особенно учеников Дурмштранга, где Гриндевальд и учился.

Сама легенда Даров Смерти крайне занимательна, и свидетельствует о том, что ничто человеческое магам не чуждо. Тут тебе и жажда халявы, и глупое поведение, и стремление к всемогуществу чужими руками, и хитрость, смешанная с жаждой жизни, ведь провести всю жизнь под мантией — невидимкой… это надо уж очень бояться смерти. Опять же символизм, приписываемый Дарам, то есть, кто соберёт все три — будет мега-крут, и все склонятся перед ним, но даже кто, мол, владеет одним Даром, уже выше остальных магов.

Всего этих Даров Смерти три.

По легенде три братана в древности встретили на мосту Смерть, и та за каким-то хреном преподнесла каждому по подарку. Все по классике: «формулируйте желания чётче, без двусмысленностей».

Старшему брату досталась Старшая палочка, которая-де круче всех остальных волшебных палочек в два раза и дарует непобедимость в магических стычках. Учитывая, что этого самого старшего брата, по легенде о Дарах, просто подрезали без всякой магии, можно только посмеяться над «непобедимостью». Возможно это отголоски факта создания самой первой магической палочки, этого концентратора энергии, который даровал магам силу и власть.

Среднему достался второй Дар — воскрешающий камень, якобы возвращающий мёртвых в мир живых. Судя по тексту, то ли призраков можно было видеть, то ли он в некромантии служил подспорьем, в общем, тоже хрень какая-то, а не возвращение мёртвых.

Младший брательник получил третий Дар — мантию-невидимку, способную спрятать даже от Смерти. Бред, конечно, с чего бы это создатель не мог одолеть собственный артефакт?

Но легенда она и есть легенда.

И всё равно, по-моему, символично. Если уж брать что-то, так артефакты, и распоряжаться ими нормально, не теряя головы. Артефакторика и Трансфигурация, вот на чём надо сосредоточиться, не считая конечно занятий по телепортации. Если и ловить шансы против опытных взрослых магов, то только в этих областях.