Дело Гермионы

— Именно, и это пугает. Пока Волдеморт копит силы, мы тут отбиваемся от высосанных из пальца нападок Министерства, и кто знает, чем это закончится для нас всех? Уже идут слухи, что готовится суд.

— По делу о Гарри Поттере?

— Гарри лишь предлог, — вздыхает Ремус. — Суд над Дамблдором, и попутно к нему привлекут всех его сторонников, и вполне возможно обвинят в попытке захватить власть силой.

Ну, собственно, изначально предполагал такой вариант. Раз уж пошли такие дела, то Министру то чего стесняться? Обвинить всех, раздавить мощью госмашины пропаганды и суда, и так далее, и так далее. Сейчас вот общественное мнение подготовят. Оно, это мнение, и без того было разогрето статейками прошлого года, а если сейчас умело сплести Гарри Поттера, обвинив директора, да ещё и припомнить прошлые грехи, то можно все красиво преподнести. Собрал ОПГ, в народе известное, как Орден Феникса, рассчитывал силой захватить власть, устранил Гарри Поттера, который мешал его планам, в общем, там даже врать особо не потребуется. Подать часть правды, как целое, и вуаля.

— Когда не понимаешь игру Дамблдора, остаётся только верить, — немного грустно улыбается Ремус, — но понимать гораздо лучше. Может быть, завтра он тебе объяснит, к чему всё это.

— Обязательно расскажу вам, Ремус.

— Только с разрешения директора, — Люпин становится серьёзен. — Ладно, завтра после обеда в хижине у Хагрида, а сейчас вернёмся к занятиям.

— Да, профессор.

Глава 14

На следующий день, то есть в воскресенье 20 февраля 1994 года, после занятий с «Ёжиками» и обеда, отправляюсь в гордом одиночестве к Хагриду. Невилл занят с близнецами, а Луна осталась утешать Джинни, которая всю эту неделю ходит как в воду опущенная, периодически впадая в немного невменяемое состояние. Тогда приходится её тащить в медпункт, а потом быстро утаскивать, ибо, увидев Гарри на койке, она опять впадает в неадекват.

В общем, весело живём, ага.

Дорога к хижине Хагрида практически растаяла, и приходится двигаться очень аккуратно, чтобы не улететь, собирая грязь со всего склона. Не очень приятно, конечно, но в целом можно гарантировать, что никто больше к Хагриду не придёт. Разве что на метле прилетит, тьфу ты, надо было и мне так же сделать! Вообще, надо бы озаботиться чарами полёта и самолевитации, а то мало ли что в жизни произойдёт. Не всегда метла будет под рукой, значит, что? Правильно, после лазера и системы магического видения, надо будет заняться полётами.

Размышляю, а тело само движется, держит равновесие, взмахивает руками, в общем, спуск удаётся преодолеть, упав всего два раза. Можно сказать, даже особо не испачкался, так, подумаешь, пара килограмм грязи на обуви, да пятна на мантии. Ерунда, на одну стирку, спасибо домовикам за такой ненавязчивый сервис. Оставляешь грязную одежду, а они ночью её стирают, сушат, гладят и обратно приносят.

Домохозяйкам моего мира, даже при всей мощи бытовой техники, такой сервис и не снился.

Дедушка Альбус уже в хижине, и кто бы сомневался, что он чист, без единого пятнышка, и вообще я тоже хочу иметь возможность телепортироваться по школе и окрестностям! Хагрид рядом, вздыхает и рассказывает, что эти следователи его уже утомили, все вспоминают ту старую историю с Тайной Комнатой. Дамблдор уверяет, что после того, как ситуация разрешится в целом, с Хагрида снимут все обвинения. Приветствуем друг друга, и директор переходит к основному.

— Ты, конечно же, гадаешь, зачем я назначил встречу здесь, Гермиона? — эдак, посмеиваясь, говорит он.

— Да, профессор.

— Видишь ли, час назад, я официально отбыл по своим делам, и комиссия Министерства уверена, что меня нет в Хогвартсе. Скорее всего, они всё равно привлекут тебя, да и весь ваш клуб «Яростных Львов» к следствию, но как знакомых Гарри Поттера. Мне не хотелось давать им лишнюю ниточку, связывающую меня и тебя, и поэтому назначил встречу здесь. Хагрид, тебя не затруднило бы оставить нас наедине?

— Конечно, директор.

Хагрид встаёт и выходит. Слышно, как он подзывает Клыка и уходит в сторону Леса.

— С Рубеусом я уже обсудил всё, что требовалось, — поясняет дедушка Альбус. — Теперь, как и обещал тебе профессор Люпин, я расскажу немного о Томе Реддле.

Хммм, да и вправду, ведь Люпин именно так и обещал.

— Да, профессор.

— Но вначале маленький вопрос. Ты ознакомилась с ситуацией вокруг Статута о Секретности?

— Да, профессор. Это официальная точка зрения?

— Нет, конечно, это всего лишь мои мысли, к которым я пришёл путём длительных раздумий, когда размышлял о причинах первой магической войны, — просто говорит директор. — Я поделился ими с Орденом, и так они дошли до тебя. Но, Том Реддл и его история, слушай.

Рассказ Альбуса Дамблдора о Томе Реддле, также известном как Волдеморт.

Итак, Первая магическая война, Волдеморт и его Пожиратели. О, это будет длинная, но не слишком оригинальная история. Том Реддл, с самого рождения остался без родителей. Отец — обычный маггл — бросил мать, которая ради него бежала из старинного рода Гонтов. Та не перенесла этого и умерла при родах. В результате Том попал в сиротский приют, где его тоже не слишком — то любили. В результате из Тома вырос озлобленный зверёк, мечтающий о славе, мечтающий, чтобы все те, кто смотрел на него сверху вниз, теперь кланялись и целовали его башмаки. Страх перед смертью также пустил крепкие корни в Томе, и в результате получилась совершенно убойная смесь, сделавшая его Волдемортом.

К сожалению, в те годы, я мало того, что не был директором, так и мне было не до школьников. Англия стояла на грани разгрома, что бы потом ни писали маггловские историки, и премьер-министр в ужасе обратился за помощью к магам. Не буду вдаваться в подробности, но противостояние на уровне магов тоже было, и достаточно напряжённое. Это всё отнимало силы и время, и та же история с Тайной Комнатой прошла так, как она прошла, именно из-за напряжённой внешней обстановки. У Министерства не было времени и сил разбираться, а Диппет, Армандо Диппет, бывший тогда директором, тоже не слишком много вкладывался в Хогвартс.

Но, не буду вдаваться в детали, в общем, в 1943 или 1944 году, можно уточнить в архиве, Том закончил Хогвартс, получил отказ на просьбу о месте преподавателя ЗОТИ и немедленно исчез. Так как война ещё длилась, никому не было до него дела, разве что его дружкам по школе. О, Том, то ли вследствие врождённых навыков, то ли вследствие тяжёлой жизни в приюте, отлично умел входить в доверие к людям и магам. Умный, обаятельный, а когда надо внушающий страх, он обзавёлся множеством приятелей, которых вернее было бы назвать свитой.

Можно предполагать, что Том отправился в длинное путешествие, длиной в 11 лет и весь земной шар.

Бессмертие и способы его достижения, вот то, что интересовало его в первую очередь. Попутно, подозреваю, Том выучил много разного из Тёмной магии, ибо как правило, личное благополучие, богатство и длинная жизнь основаны на том, что все это отнято у десятка других. В силу ряда причин мне пришлось занять место директора Хогвартса, и в первый же год пришёл Том. Будь директором Армандо, Тома тут же взяли бы преподавателем, но он почему-то дождался, пока директором стану я. Возможно и случайно совпало, но одного взгляда на Тома мне хватило, чтобы ощутить холодок на спине. От него веяло тёмной магией, а также самоуверенностью, властностью и совершенным нежеланием учитывать что-то кроме своих желаний. Поэтому я отказал ему в месте преподавателя, изготовившись к схватке. Надо заметить, без ложной скромности, кое-что в этой области умею, но драки не случилось.

Том повернулся и покинул Хогвартс, отправившись в Хогсмид, где его ждали приверженцы.

Приятельские отношения были окончательно отброшены, теперь это были именно что лидер и его свита. Те, кто стал позже известен как Пожиратели Смерти. Узкий круг приближённых Волдеморта, самая так сказать элита. Создавая Орден Феникса, я в первую очередь видел его задачей — противостояние Пожирателям, но получилось не очень. Пожиратели, почти все как один, из старинных магических семей, были тем, что у магглов называют «золотой молодёжью». А Том, как я уже упоминал, умел говорить и увлекать за собой. Чистокровные — выше всех, все права магам, покажем мерзким магглам их истинное место и прочие дёшево-популисткие лозунги, имевшие большой успех.