Дело куклы-непоседы

Тот ухмыльнулся:

— Валяйте.

— Ну, они сказали, что ее будет защищать мистер Мейсон, а он известный ловкач и может показать мне другую женщину, чтобы сбить меня с толку. Что-то вроде двойника.

— Поэтому вы целых десять минут изучали ее лицо? — с усмешкой спросил адвокат.

— Да.

— Теперь перейдем к вашим служебным обязанностям. У вас обычно много покупателей?

— Нет, немного.

— Вы следите за тем, что происходит в отделе?

— Обязательно.

— У вас сильные линзы в очках?

— Да. Без них я слепа как крот.

— Вы следите также и за кассовым аппаратом?

— Да. Пробиваю чек за каждую покупку.

— В это время вы не видите того, что происходит вокруг?

— К сожалению, не вижу. Но это продолжается очень недолго.

— Скажите, успели ли вы рассмотреть женщину, покупавшую у вас шпатели? Я имею в виду вторую.

— Да. И очень хорошо рассмотрела.

— Как долго, по-вашему, она стояла перед вами?

— Несколько секунд.

— Точнее?

— Сейчас скажу… Секунд десять.

— За это время вы приняли деньги, положили их в кассу, пробили чек и дали сдачу, так?

— Совершенно верно.

— И одновременно следили за тем, что происходит в отделе?

— Да.

— Так сколько же из этих десяти секунд вы смотрели на покупательницу? Секунды две или три?

— Достаточно, чтобы ее опознать.

— Но не более трех секунд?

— Пожалуй, нет.

— Когда вы разглядывали обвиняемую в полиции, чтобы не спутать ее с предполагаемым двойником, на это ушло целых десять минут. Итак, тщательное десятиминутное наблюдение и беглый взгляд в течение каких-нибудь двух-трех секунд.

— Когда она зашла в отдел, я же не знала…

— Вот именно! У вас не было никаких причин изучать или хотя бы внимательно разглядывать лицо покупательницы. Тогда как в полиции вы знали, что придется ее опознавать, и хотели быть абсолютно уверены, что не ошибаетесь, так ведь?

— Да, так.

— Спасибо, — с улыбкой сказал адвокат. — Вопросов больше нет.

Калверт, все время порывавшийся что-то возразить, особенно когда разговор зашел о времени, к концу допроса неожиданно раздумал.

— Следующий свидетель! — объявил судья.

— Пригласите мисс Кэтрин Бэйлор, — сказал Калверт. Китти заняла место, отведенное для свидетелей.

— Вы знакомы с обвиняемой? — начал Калверт.

— Да.

— Как долго?

— Со второго числа этого месяца.

— Где вы познакомились?

— У нее в номере.

— Под каким именем она вам представилась?

— Она рассказала мне…

— Внимательно слушайте вопрос, — прервал ее Калверт. — Под каким именем она вам представилась?

— Ферн Дрисколл.

— Покупали ли вы в тот вечер шпатели для мороженого в универмаге «Аркейд новелти»?

— Да. Три штуки.

— Почем?

— За один доллар.

— Что вы с ними сделали?

— Принесла в номер к Милдред.

— А дальше?

— Один положила к себе в сумочку, два других оставила там, на столике в прихожей.

— Вы говорили с обвиняемой о том, как используют эти шпатели?

— Да.

— Что конкретно вы ей сказали?

— Что их можно использовать как оружие, особенно когда нужно приструнить мужчину.

— И вы унесли один шпатель к себе?

— Да.

— Теперь хорошенько обдумайте свой ответ. Предупреждаю, вы даете показания под присягой. Обвиняемая не говорила вам, что хочет использовать эти шпатели против Карла Хэррода?

— Нет, не говорила.

— И не делала никаких намеков?

— Никаких.

— Вы дали ей шпатели, чтобы она использовала их как оружие. Может быть, вы и предложили ей «приструнить» Хэррода с их помощью?

Китти заколебалась.

— Да или нет?

— Я сказала ей, что если Хэррод снова попытается ее шантажировать, она может припугнуть его шпателем — в целях самозащиты.

— И тогда она взяла два шпателя?

— Я оставила их на столике в прихожей.

— Хорошо, спасибо. У меня все, — сказал Калверт. — Защита может задавать вопросы.

— Вы когда-нибудь видели Карла Хэррода? — спросил адвокат.

— Да, видела.

— При каких обстоятельствах?

— Он явился в номер к Милдред, когда я у нее была. Я открыла ему дверь.

— Как вы узнали, что это он?

— Он представился.

— Ну и что же вы сделали?

— Сказала ему все, что думаю о шантажистах, и дала пощечину.

— Не использовали ли вы против него шпатель?

— Конечно нет!

— Вы сказали, что унесли с собой один из шпателей. Зачем?

— Чтобы было чем защитить себя.

— От кого?

— Я только что рассказала, что ударила Хэррода. У меня нет никаких иллюзий насчет характера этого шантажиста. Он не из тех, кто…

— Минуточку! — перебил ее Калверт. — Свидетель должен только отвечать на вопросы, а не пытаться охарактеризовать потерпевшего.

— Вы правы, — поддержал его судья. — Свидетельница не должна делать никаких замечаний по поводу характера покойного. Закон на этот счет вполне ясен.

— Значит, вы опасались Карла Хэррода и поэтому положили в сумочку шпатель? — продолжал адвокат.

— Да.

— Где сейчас этот шпатель?

— Я… я его выбросила.

— Почему?

— Так мне посоветовал отец, когда узнал, что Хэррода ранили таким же. Я рассказала ему, что ударила этого типа, и он велел мне избавиться от шпателя.

— Когда это было?

— Второго числа, когда вы пришли к нам и сказали, что Хэррод умер.

— Вы рассказывали кому-нибудь об этом?

— Никому. Я заявила полицейским, что все объясню на суде.

— Понятно. Но все же вы сообщили им, что покупали три шпателя, так?

— Сержант Голкомб узнал об этом у отца.

— А вас он спрашивал об этом?

— Нет.

— И даже о том, куда делся недостающий шпатель?

— Он не знал, что одного не хватает. Как ни странно, полиция обнаружила в номере Милдред все три.