Дело о дневнике загорающей

Мейсон усмехнулся:

– Да, на моем месте сейчас никому бы не поздоровилось!..

– Но сколько у нас времени? – спросил Дрейк. – Насколько мы их опережаем?

– Ненамного. Нам необходимо доказать, что именно произошло. Убийство совершила или Арлен Дюваль, или кто-то еще. Естественно, что, когда мы с Баллардом вошли в его дом, там еще мог прятаться и кто-то посторонний, и вот эту-то ситуацию мы должны расследовать со всех сторон, Пол.

– Ты считаешь, что кто-то, кто там прятался, убил Балларда и подождал, пока придет и уйдет Арлен Дюваль?

– Да. Или это, или убийца – Арлен.

– Ну так вот, Перри, мое мнение я могу выложить сразу: в данном конкретном случае грязную работу сделала твоя клиентка. Конечно, мы не знаем причины того, что ее побудило к этому, и так далее. Я вполне допускаю, что ее действия оправданны, но она, Перри, не даст себя завалить. Она выкарабкается за счет тебя, я уверен.

– Что, что?

– Мне кажется, ты понимаешь. Она свалит убийство на тебя, наймет себе другого адвоката, и в конечном итоге она, ее адвокат и Гамильтон Бергер устремятся к одной цели – доказать твою причастность к убийству.

– В любом случае, – согласился Мейсон, – времени у нас очень мало.

– Но сколько-то все-таки есть?

Мейсон вздохнул:

– Практически ничего. Действовать надо немедленно.

Глава 9

Первые выпуски вечерних газет пестрели сногсшибательными заголовками типа: «ЗНАМЕНИТЫЙ АДВОКАТ ОБВИНЯЕТСЯ В ЛЖЕСВИДЕТЕЛЬСТВЕ». Несомненно, что кто-то из окружения Гамильтона Бергера встречался с прессой и, не вдаваясь в детали, изложил суть дела, при этом в выражениях не стеснялся.

Из прочитанного отчета о заседании Большого совета присяжных Мейсон узнал, что члены его весьма серьезно рассмотрели предложение окружного прокурора о выдвижении обвинения в лжесвидетельстве «знаменитому адвокату». Но тем не менее в интересах правосудия решили не принимать пока никаких мер и подождать результатов суда над Арлен Дюваль по делу об убийстве Джордана Л. Балларда.

Окружной прокурор, будучи непреклонен в своем намерении довести обвинение в лжесвидетельстве до конца, дал добро на возбуждение дела против Арлен Дюваль, классифицируя его как убийство высшей категории, когда стало известно, что Перри Мейсон готовит заявление о рассмотрении законности ареста.

Гамильтон Бергер с полной ответственностью заявил в прессе, что все силы и средства его службы будут направлены на то, чтобы процесс над Арлен Дюваль стал как можно более быстрым и справедливым, и что он, в свою очередь, не сомневается в том, что члены Большого совета исполнят свои обязанности «с достоинством и честью».

Гамильтон Бергер сообщил также и кое-какую другую информацию. Оказывается, Арлен Дюваль не только признала, что Баллард во время ее проникновения в дом через кухонное окно был уже мертв, но заявила, что и вошла-то она в дом именно потому, что заметила лежащее на полу тело.

Работники лаборатории обнаружили на обуви Арлен Дюваль следы крови. Кровь подвергли анализу – она принадлежала человеку и была весьма редкой группы «ОА». Этой группой обладают от трех до пяти процентов населения, но как раз таковой была группа крови Джордана Балларда.

Некоторые газетные публикации также давали понять, что в руках у полиции имеется некое неопровержимое, уличающее преступника доказательство, раскрыть которое они до поры до времени не имеют права и держат за семью замками.

И уж, естественно, не обошлось без обсуждения всех нюансов таинственной пропажи четырехсот тысяч долларов наличными из банка «Меркантайл секьюрити», и не одна газета доверительно поделилась со своими читателями тем фактом, что незадолго перед смертью Джордан Баллард, бывший работник вышеназванного банка, одно время подозреваемый в этом деле, вспомнил номер по меньшей мере одной тысячедолларовой купюры из числа украденных и сообщил этот номер полиции.

Вновь выплыла на свет божий старая история о пачке банкнотов на сумму в пять тысяч долларов, которую требовал неизвестный шантажист и номера каждого из которых были записаны в ФБР. Эти-то номера, казалось, и являются самой большой тайной во всем деле. Ходили слухи, что даже Гамильтону Бергеру не удалось их узнать, хотя он и пытался. ФБР готово было проверять любые внушающие недоверие деньги, но список никому не показывался, и таким путем они надеялись со временем заставить преступника совершить промах: истратив их, он бы наверняка попался.

Цитируя Гамильтона Бергера, газеты сообщали, что, по его мнению, убийство Джордана Балларда было, вне всякого сомнения, «тесно связано» с похищением денег из «Меркантайл секьюрити».

Помимо всего прочего, многие газеты, ссылаясь на просившее не называть свое имя лицо, которое по долгу службы было обязано находиться в курсе дела, писали, что Перри Мейсон, представ перед Большим советом присяжных, признался в получении от Арлен Дюваль в качестве задатка двух крупных денежных купюр – одна в тысячу, а другая в пятьсот долларов.

Далее говорилось, что номера этих банкнотов были зарегистрированы окружным прокурором и что «прилагаются все усилия», чтобы связать их с деньгами, пропавшими из банка «Меркантайл секьюрити».

Полиция вовсе не скрывала, а, можно даже сказать, особо выделяла тот факт, что на протяжении последних восемнадцати месяцев Арлен Дюваль жила в свое удовольствие как нельзя лучше, тратилась, не считая, направо и налево, а происхождение денег, которые она явно не заработала, объяснить якобы не могла.

Отец ее тем временем вел обычную жизнь надолго приговоренного узника Сан-Квентина и, по всей видимости, с участью своей смирился и бежать не собирался…

Делла Стрит подождала, пока Перри Мейсон закончит читать, и сказала:

– Грязь уже полилась, и если что, то они ее не пожалеют. – Мейсон кивнул. – Они пишут о чем угодно, но только не о том, что и вы в этом деле замешаны не меньше, потому что принимали от Арлен Дюваль краденые деньги и сговорились заставить замолчать Балларда, чтобы он в суде ничего не показал против вашего клиента.

– Конечно, Делла, – согласился Мейсон, – мяч сейчас у них, и они на подаче.

– А вы не собираетесь пойти в тюрьму и переговорить с Арлен Дюваль?

– Пока нет.

– Но ведь вы можете, не правда ли? Она арестована, ей предъявлено официальное обвинение, и ваша прямая обязанность как адвоката теперь состоит в том, чтобы…

– Все верно, – подтвердил Мейсон, – им настолько не терпится дождаться моего визита к ней, что они даже специально упомянули, что я смогу ее видеть, если пожелаю, в любое время дня и ночи.