Дело о туфельке магазинной воровки

– Это будет просто проверить, Перри. Я сразу же этим займусь. Хочешь, чтобы я сейчас же позвонил в офис?

– Не сейчас, – покачал головой адвокат. – Отдашь распоряжения, когда вернешься.

– А чем займемся сейчас?

– Ионой Бедфорд.

– Может, сначала дождемся Пита Шенери?

– Нет, – ответил Мейсон. – У нас нет времени. Я хочу до нее добраться прежде, чем это сделает полиция.

– Тогда держись, – предупредил Дрейк. – Мы уже едем.

У Дрейка была теория, что машина детектива не должна ничем выделяться, чтобы не привлекать внимания и не запоминаться. Мейсон развалился на заднем сиденье не слишком дорогой машины, которой было уже два года, и спокойно следил за тем, как Дрейк быстро перемещается по забитым улицам, используя любую возможность, чтобы перестроиться из ряда в ряд.

– Если, – заговорил адвокат, – Остин Куленс забрал бриллианты у Билла Голдинга, почему тогда он не сообщил об этом Ионе Бедфорд? Если это были бриллианты Бедфорд, почему же тогда она отказалась это признать? А если это не бриллианты Бедфорд, тогда откуда они взялись? Если камешки были у Билла Голдинга, почему он говорил, что у него их нет, когда беседовал с нами? С другой стороны, если Куленс достал бриллианты где-то в другом месте, а не в «Золотой долине», как он нашел это другое место? Примерно за два часа до своей смерти он был абсолютно уверен в том, что бриллианты у Голдинга и что Голдинг хочет за них шесть тысяч, но его можно уговорить отдать их за три.

– Другими словами, – подытожил Дрейк, – это то же самое, что заполнять декларацию о доходах. Каждый раз подставляешь новые цифры и каждый раз получаешь неверный ответ.

– Не знал, что департамент по налогам страдает от детективных агентств, – ухмыльнулся Мейсон.

– Он и не страдает. Это детективные агентства страдают от департамента по налогам.

Мейсон снова задумался. Дрейк наконец поставил машину на стоянку.

– Ну, Перри, принимайся за дело, плети свои сети, потому что мы уже на месте.

– Ничего подобного я делать не собираюсь, – обиделся Мейсон. – Я собираюсь прямо выложить все как есть.

– Ты думаешь, это нас куда-нибудь приведет? – поинтересовался Дрейк.

– Не знаю. Но я почему-то считаю ее довольно прямолинейной девушкой.

– Помни, – предупредил детектив, – не важно, какие у нее положительные качества. Она, без сомнения, ведет двойную жизнь.

– Угу, – буркнул Мейсон и выбрался из машины. – Пол, это твой человек в родстере на той стороне дороги?

Дрейк кивнул. Человек, сидевший в родстере, дотронулся до шляпы, зажег сигарету, взмахом руки погасил спичку и откинулся на спинку сиденья с таким видом, будто кого-то ждал. Дрейк объяснил Мейсону его сигналы:

– Женщина в квартире, мужчина пока не появлялся.

– Ладно, пойдем, – сказал Мейсон и первый вошел в фойе жилого дома.

Они поднялись на лифте на третий этаж. Мейсон постучал в дверь квартиры Ионы Бедфорд.

– Она не знает твой голос, – тихо сказал он Дрейку. – Если она откроет, сразу же войдем внутрь. Если начнет задавать вопросы, скажи, что принес посылку и телеграмму.

Дрейк кивнул.

– Кто там? – послышался голос Ионы Бедфорд из-за двери.

– Телеграмма и посылка для миссис Шенери, – ответил Дрейк.

Дверь сразу же открылась. Мейсон, шагнув в сторону, втолкнул Дрейка внутрь, чтобы его самого Иона сначала не заметила.

– Ну, где же телеграмма с посылкой? – нетерпеливо спросила Иона Бедфорд. – Вам нельзя входить…

Мейсон, отстранив Дрейка, взялся за дверь, чтобы раскрыть ее шире. Иона смотрела на детектива, не подозревая о том, что с ним есть еще кто-то. Мейсон полностью распахнул дверь и быстро прошел в квартиру мимо хозяйки. Она с усталым видом повернулась к нему, на ее лице застыло удивленное выражение. Мейсон, чуть отступив назад, снова взялся за дверь и захлопнул ее. Затем он спокойно прошел к креслу и, ничего не говоря, удобно в нем расположился.

– Что все это значит? – поинтересовалась Иона.

– Мистер Дрейк – частный детектив, миссис Бедфорд, – проговорил Мейсон.

– Шенери, – поправила она.

– Хорошо, – усмехнулся адвокат. – Это дела не меняет, он все равно остается детективом, миссис Шенери.

Дрейк, ожидая от Мейсона сигнала, медленно прошел к дивану и уселся на подлокотник, оказавшись между миссис Бедфорд и дверью. Некоторое время женщина стояла молча, затем вдруг громко рассмеялась.

– Вы блефуете, – проговорила она. – Никакой он не детектив.

– Что заставило вас так думать? – поинтересовался Мейсон, доставая портсигар.

– Он снял шляпу, – ответила Иона. – Детективы никогда не снимают шляпы.

Мейсон усмехнулся и предложил ей сигарету. Она взяла одну и наклонилась к адвокату, чтобы прикурить. Он заметил, как дрожали ее руки.

– Вы, – сказал Мейсон, – слишком часто читаете бульварные романы.

– Нет. Я видела слишком много детективов.

– Криминальное прошлое? – поднял бровь адвокат.

– Нет, – коротко ответила она.

– Присаживайтесь и расскажите мне об этом, – предложил Мейсон.

– Мне не о чем рассказывать.

– Я так не считаю.

– О чем вам рассказать? – спросила женщина с непонимающим видом. – Если хотите знать, я действительно жена Пита Шенери. Мы официально состоим в браке.

– Это уже более убедительно, хотя и менее романтично.

– Вы так и собираетесь говорить загадками, пока не выведете меня из себя?

– Думаю, да. Если только вы не предложите другой способ общения.

Иона Бедфорд села в кресло и положила ногу на ногу.

– Итак, с чего мне начать? – спросила она.

– С начала.

– Мы с Питом поругались.

– Серьезно поругались?

– Да.

– По поводу? – поинтересовался Мейсон.

– По поводу двух блондинок и одной рыжеволосой.

– Это, как мне кажется, повод для оглушительного скандала, – заметил адвокат.

– Так и было.

– Так что же все-таки случилось?

– Я его бросила.

– А потом?

– Повстречала Осси.

– С тем, чтобы дать вашему мужу понять, что обман – игра, в которую можно играть вдвоем?

Иона покачала головой. Она хотела было что-то сказать, но передумала.

– Не старайтесь меня обмануть, – предупредил Мейсон. – Вам это просто не нужно.

– А как насчет вашего друга? – спросила она, бросив подозрительный взгляд в сторону Дрейка.

– Он как банковский сейф. Придется его сломать, чтобы что-то из него выбить.

Иона какое-то время молча разглядывала свои ногти.