Демоны Боддеккера

Открыв рот, я глядел на улыбку Пэнгборна, на маленькое беззаботное созданьице у него на пальце.

Нельзя бежать!

Глядя на голограмму, я весь дрожал. И вдруг заметил, что по щекам у меня что-то течет. Я смахнул слезы и попытался сглотнуть, но горло закаменело.

Дьяволы будут сниматься, пока не перестанут быть эффективны в смысле продаж.

— Простите, — прошептал я Пэнгборну, сам не понимая, почему плачу. Я и видел-то его всего один раз, но даже тогда он показался мне таким кротким старичком…

…пока не перестанут быть эффективны в смысле продаж…

Со мной говорил голос Пэнгборна — и я мгновенно понял значение слов, что он все повторял и повторял. Жадно глотая ртом воздух, я кивнул голограмме.

— Я справлюсь, — пообещал я.

План окончательно сложился по пути в малый конференц-зал. Думаю, он возник уже при взгляде Пэнгборна с его канарейкой. Идея заставила меня улыбнуться. Если все пройдет как надо, я получу свой кусок пирога — и, быть может, даже успею пару раз откусить.

Финней и Спеннер еще были там — наперебой предлагали носовые платки и слова утешения Хонникер из Расчетного отдела. Я с такой силой распахнул дверь, что она ударила о стену. Все изумленно вскинули головы.

— Мне не придется иметь дело с Ферманом и другими Дьяволами?

На лету понимая, куда ветер дует, Финней покачал головой.

— Нет — после того, как будет написан и утвержден сценарий нового ролика.

— А дом в Принстоне?

— Он твой, — подхватил Спеннер. — Как только сдашь новую рекламу Дьяволов.

— И я сам выбираю себе клиентов?

— Мир будет твоей устрицей*, — сказал Финней.

* Аллюзия на фразу из комедии В. Шекспира «Виндзорские насмешницы».

— Ладно, — произнес я. — Я хочу Дансигер себе в заместители. И хочу не просто пополнить группу, а набрать людей из тех, кто уже работает в компании.

— Конечно, — согласился Спеннер. — Как скажешь, как скажешь.

Я поглядел на Хонникер и улыбнулся.

— Хорошо. Я согласен. Но помните — еще только один сценарий для Дьяволов.

Все трое кивнули.

— Обещаем, — хором сказали они.

— Хорошо же, — промолвил я. — Еще один сценарий. Точка.

Пембрук, Холл, Пэнгборн, Левин и Харрис.

«Мы продаем Вас всему миру с 1969 года»

Офисы в крупнейших городах: Нью-Йорк, Монреаль, Торонто, Сидней, Лондон, Токио, Москва, Пекин, Чикаго, Осло, Филадельфия, Амарилло.

ЗАКАЗЧИК: «Церковь Сатаны» (Бостонский Синод)

ТОВАР: Вербовка новых членов

АВТОР: Боддеккер

ВРЕМЯ: 60

ТИП КЛИПА: Аудио

НАЗВАНИЕ: «Мы ради вас»

РЕКОМЕНДАЦИИ И ПОЯСНЕНИЯ: Связаться со службой по связи с общественностью ЦС касательно подходящего музыкального сопровождения

К ЧЕРТУ ОТКАЗЫВАЮСЬ

БОДДЕКР!!!

Глава 11 Собака, которая лаяла-лаяла, да и укусила

Премьера ролика «Стать Дьяволом» состоялась в первую неделю ноября. Как только сценарий был сдан и утвержден, Спеннер и Финней сдержали слово. Они провели в компании тщательнейший поиск нового Повелителя Дьяволов — и кончили тем, что назначили на эту должность Хотчкисса.

Сперва это привело меня в ужас, но в следующие же несколько недель — особенно во время съемок рекламы — Хотчкисс сделался совсем другим человеком. Как автор он совсем исписался и смена рода деятельности оказалась стимулом, в котором он так нуждался. Он передал бразды правления своей творческой группой новому кандидату и даже не оглянулся. Начал встречаться с Харбисон, и она в конце концов перевелась к нему в отдел работы с дарованиями. Беседуя со мной чуть позже, он признался, что переход вдохнул в него новую жизнь.

Что же до дома в Принстоне, то он освободился, но еще не стал окончательно моим. Я настаивал на том, чтобы выкупить его у Пембрук-Холла, заплатив деньги, которые намеревался выручить после продажи акций и получения ожидающейся рождественской премии. (Премия в этом году обещала быть особенно большой, учитывая успех «Наноклина».) Финней и Спеннер — а особенно Мак-Фили из бухгалтерии — были счастливы, потому что это позволяло им получить за дом наличные. Сделка утверждалась в бюрократических кругах Нью-Йорка и Нью-Джерси, а мне только и оставалось, что заявить о своих правах, переехав в Принстон. Я решил отложить это дело до Рождества и сказал коллегам, что истрачу на переезд все накопившиеся отгулы.

Ничто не могло быть дальше от правды.

Я ждал, чтобы убедиться: «Стать Дьяволом» решительно и бесповоротно подорвало способность Дьяволов Фермана приносить выгоду. Тогда бы я мог наслаждаться новообре-тенным жилищем. Возможно, даже пригласил бы Хонникер из Расчетного отдела полюбоваться камином — хотя навряд ли. В минувшие недели мне удавалось держать ее на расстоянии вытянутой руки. Я знал, что она скорее всего вернулась к Моллен, но знал и то, что на кон поставлена ее репутация в Пембрук-Холле. Я все еще был нужен ей, хотя меня это не очень и волновало.

Тем временем я работал с Дансигер и Мортонсен, попутно проводя собеседования, чтобы заполнить пустующие вакансии в группе. Мы перебрали множество имен и увидели множество лиц, но пока сумели найти только нового художника — Черчилля. Судя по всему, поиску предстояло затянуться до Нового года, а то и дольше. Чем больше времени пройдет, тем с более чистой совестью я смогу заверять новичков, что они будут работать в атмосфере, не отравленной никакими Дьяволами.

И вот настал день премьеры новой рекламы. Все — и я имею в виду, абсолютно все — в Пембрук-Холле отправились к Огилви отметить большое событие. Я же не пошел, сославшись на недоделанную работу, а как только здание опустело, поехал на велорикше в финансовый район и обосновался в видеобарчике под названием «Мона Маккой». Я отыскал себе место рядом с установкой, показывающей канал, на котором должна была пройти премьера «Стать Дьяволом» (во втором перерыве популярного сериала «Карамба!»), уселся и заказал первую кружку пива.

В 8.19 сериал прервался на рекламную паузу во второй раз. Сперва запустили ролик, в котором две медсестры везут по коридору дома престарелых двух пациентов в инвалидных креслах. Встретившись на полдороге, медсестры останавливаются поболтать и старик в кресле глядит на кресло напротив. На лице его появляется что-то вроде улыбки — точно понять нельзя, столько на этом лице морщин, — он приподнимает иссохшую руку и говорит: «Да я же вас знаю!». Сидящая во втором кресле женщина глядит на него и тоже улыбается. И произносит с едва заметным британским акцентом: «Выбор знатока!».