Держу тебя

— Сергей, — Маша подняла лицо к мужчине. — Тут такое дело…

— Что случилось, Машенька? — голос прозвучал хрипло.

— Ага. Вот. Ну. Ты ведь делал это в клубе, здесь? Ну, вот с такими Лидами и другими Лидами тоже… Я имею в виду, здесь же наверняка есть места. Мне просто очень надо. Сейчас, — «сейчас» она произнесла настолько требовательно, что сама удивилась.

— Маш, внизу детские группы ещё, Матвей узнает — уволит, а сначала шкуру спустит.

— Блин! — выругалась Маша и сильнее вцепилась в поясницу, потираясь о внушительную эрекцию, до которой ей необходимо было добраться, желательно, прямо сейчас. Можно — не сходя с этого места.

— Пошли! — он рванул за собой Машу, протащил по коридору, она едва успевала переставлять ноги, к тому же каждое движение отдавалось ниже пояса. Господи! Нельзя же так хотеть любви… Или можно… А впрочем, какая разница.

Сергей открыл дверь с надписью «Тренерская. Кабинет № 5» и обвёл глазами присутствующих.

— Да ну, даже так, — краем глаза Маша увидела Марата.

— Сашок, выйди, у нас экстренное совещание, — кинул Сергей молоденькому парню, жующему печенье вприкуску с чаем.

— Какое? — Сашок ничего не понимал.

— Экстренное, — Марат подталкивал парнишку к двери, на ходу показывая жестами степень Сергеева помешательства. — Тебя уволят, — прошипел он, поравнявшись с Сергеем, а в последний момент метнулся за оставленным печеньем, прижал коробку к груди со словами «научите плохому маленьких» и выскочил из тренерской.

Маша немного растерялась, пока Сергей закрывал дверь на защёлку и приближался к ней.

— Ой, — пискнула она перед тем, как шквал из поцелуев обрушился на неё, и это был последний осмысленный звук на следующие полчаса.

Она сходила с ума от его губ, рук, тела, запаха, от всего, что было Сергеем. От ласк, доводящих её до крупной дрожи, до испарины по спине, тихих стонов (а громко нельзя, иначе бы Маша уже орала как мартовская кошка). Туман, начавший брезжить в коридоре, накрыл с головой, окутал их, как коконом, и захлопнулся, оставляя один на один, отсекая остальную планету. Неспешные оглаживающие движения по внутренней стороне бедра едва не лишили Машу чувств, она развела ноги шире и придвинулась плотнее к Сергею, лизнув, а следом укусив сосок, наслаждаясь его шипением в ответ.

— Машунь, я не смогу долго, и аккуратно тоже не получится, — как сквозь вату услышала она.

— Пфф, — как смогла, согласилась с ним, рывком снимая с Сергея штаны вместе с бельём.

Нельзя же быть влюблённой в член! А Маша была влюблена и в него тоже, у них, можно сказать, была любовь с первого взгляда. Она определённо и безоговорочно любила это парня, а прямо сейчас даже сильнее, чем его носителя. Рука сама потянула и огладила, обхватила ствол и провела большим пальцем по головке.

— Никакого гуманизма в тебе, Машенька, — простонал Сергей, подался на ласку, а потом не выдержал и вошёл, чтобы начать тут же быстро двигаться, без всякой подготовки и времени на привыкание, сразу на всю длину. Маша только и могла, что держаться за плечи и тонуть в мареве тумана, силясь не стонать отчаянно громко.

Позже пришлось напомнить Сергею, что она начала принимать таблетки, и ничего страшного, что он не удержался, это даже хорошо, говорят, полезно для женского организма. О контрацепции она подумала почти сразу после событий в квартире Сергея. Рождение ребёнка пока не входило в планы Маши, прямо сейчас тем более, она готовилась к операции. А барьерный способ надёжный, только хотелось ощущать Сергея без латексной прослойки. Именно его — без.

Так что день развода Маша встретила во всеоружии, даже купила комплект белья в «Интимиссими», стоящий как пара пароходов и одна газета.

В квартиру Сергея они добирались на такси, не было мочи терпеть, до удобной кровати сразу не дошли, оказалось, высокая тумба в прихожей лучше комфортной постели хотя бы тем, что ближе к входной двери. Об ужине вспомнили под утро и заказали пиццу на дом. Маша подумала, что такими темпами она не сможет ходить, но удивительно — смогла.

А комплект Сергею понравился. Это он продемонстрировал уже утром. Маша осталась весьма довольна реакцией на обновку.

Они поженились за несколько дней до операции, Маша хотела в августе, но Сергей был настроен категорически, «мало ли что», он хотел официальный статус супруга. По этой же причине свадьба была скромной, но Маше очень понравилась. И платье, и фотографии, и камерный ресторанчик, где хватило угощения и места всем немногочисленным гостям молодожёнов. И особенно брачная ночь, пропитанная такой нежностью, что Маша ещё долго летала, как на крыльях.

Операция прошла не так легко, как пишут в интернете, ей даже пришлось полежать в больнице, где почти круглые сутки находился Сергей, а мама только вздыхала и довольно поглядывала на зятя.

Ещё у Маши были посетили, смутившие её донельзя. Братья Розенберг, огромные, широкоплечие, улыбчивые и немного пугающие, заполнили собой всё пространство маленькой палаты.

— Это вам, — Матвей Леонидович, кажется, всё-таки он, поставил на тумбочку большую корзину с фруктами.

— Мой брат — чёрствый человек, не понимает, что на самом деле нужно девочкам, — Михаил… видимо, Михаил Леонидович, жестом фокусника вытащил прозрачный пакет, перевязанный синей ленточкой, с набором молочного шоколада, и Маша засияла, не сдержалась.

— Не надо смущаться, — проговорила высокая и очень красивая блондинка, жена одного из братьев, кажется, того, что с шоколадом. — Серёга Витальевич нам как член семьи. Родной человек, понимаете? — в это время Михаил покосился на блондинку, едва качнул головой и посмотрел в окно.

— Добро пожаловать в семью, — тут же проговорил, отрывая взгляд от окна, Михаил, он широко развёл руки и улыбнулся, так же широко и открыто.

— Какая хорошенькая, ты видел, Миш, я еле удержалась, чтобы не затискать, — горячо шептала блондинка, Альбина, когда выходила из палаты, думая, что Маша её не слышит.

— Я дома с тобой поговорю, — будто угрожая, ответил её спутник.

— Всё-то вы угрожаете, — лилейно пропела Альбина и смачно шлёпнула мужа по ягодице. Маша даже икнула от неожиданности.

Она ещё раз сердечно поблагодарила Матвея Леонидовича и его папу, похлопотавшего об операции, Матвей тепло улыбнулся и сказал:

— Не стоит благодарности, Машенька. Сделай Серёгу счастливым.

И Маша делала, изо дня в день, каждый день. А Сергей делал счастливой Машу. Очень простым, тёплым, каким-то обыденным, оттого бесконечным счастьем.