Дерзкий и Властный

уродливой ревности и усталости.

— Это неправда, — возразила девушка.

— Мы оба знаем, что это так. Что бы ты ни чувствовала, ты никогда не

полюбишь меня, даже наполовину так сильно, как любишь Хаммера.

Рейн с ужасом посмотрела на него, а затем обняла Лиама:

240

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

— Мне очень жаль, если я сделала что-то заставляющее тебя так думать. И это

неправда. Ты можешь просто выслушать?

Лиам не ответил. Возможно, Рейн станет легче, если она выскажет все, что ей

нужно. И, может быть, наконец, она поймет, что он был прав. Он предпочел бы

выдавить себе глаза, чем выслушать это, но он лишь пожал плечами.

— Я очень беспокоилась о тебе с Гвинет. Я не знала, что она могла сделать,

чтобы еще больше навредить тебе, но я уверена, она смогла бы что-нибудь придумать.

Я не могла быть с тобой в тот момент и не могла ничем помочь. Ненавижу чувство

беспомощности. Поэтому я начала печь и... Хаммер нашел меня. Он понял, что я

накручиваю себя. Он помог мне отвлечься и...

— Что ты пекла? — Лиам даже не знал, зачем спросил это.

— Сахарное печенье. И маффины.

— Какие?

Девушка заколебалась:

— Яблочно-пряные.

Любимые у Хаммера. Ну, конечно. Это еще больше его разозлило.

— Ты хоть раз спросила, что я люблю? Нет. Сконы с финиками, Рейн. Не так уж

это и важно.

— Ты всегда ел все, что бы я ни приготовила, и я думала... — она закрыла рот и

вздохнула. — Ты прав. Я не спросила. Прости, Лиам. Я приготовлю сконы с финиками

для тебя.

— Не утруждай себя.

« Стала бы она? » Он ненавидел это чувство уязвимости. И гнев. Боже, он

накричал на нее за то, что девушка действовала так, как подсказывали ей ее чувства.

Лиам закрыл рот. Лучше остановиться сейчас.

— Это не обременит меня. Я пеку любимые Хаммером блюда, потому что хочу

угодить ему. Я с радостью сделаю то же самое и для тебя, потому что я люблю тебя.

Теперь она просто жалела его.

Он встал:

— Не важно. Просто уходи. Мне нужно принять душ и...

— Что-нибудь съесть, и чтобы о тебе позаботились. — Девушка встала рядом с

ним и обняла его. — Поэтому я здесь. Я дам тебе все, что ты пожелаешь.

241

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

Лиам не мог не заметить мягкие нотки убеждения в ее голосе.

Он вырвался из ее рук и провел ладонью по лицу:

— Это Хаммера ты хочешь. Посмотри на себя, Рейн. Боже, у тебя словно чертова

течка от него. Тебе не все равно, что он делает с тобой?

— Я в порядке, — заверила она. — Он не сделал больно...

— Вы все обвиняли меня в том, что я обращался с тобой раньше как со шлюхой.

Но именно Хаммер тот, кто так с тобой обращается. Едва ли найдется дюйм, который

он не пометил. А потом ты мне говоришь, что тебе это нравится.

— Да.

Это слово словно бомба взорвалась внутри него. Она любила Хаммера так

сильно, что с радостью носила знаки его прикосновений. Лиам встряхнул головой. Он

заботился о Рейн так нежно, словно она гребаная принцесса, и он сдерживался так

долго, потому что девушка выглядела хрупкой. А ее чувства были еще более

хрупкими. Он боялся сделать ей больно.

Каким же идиотом он был.

— Не буду лгать. — Она опустила голову и произнесла слова так тихо, что он

едва расслышал. — Мне это было нужно.

От Хаммера. Не от него.

— И ты получила это.

— Я нуждалась в том, что Макен дал мне, Лиам. И он жаждал дать мне это. —

Она подняла голову, чтобы встретить его взгляд. — Я приму его как он того захочет,

— мягко, нежно, жестко, страстно, грубо, грязно — потому что он прикасается к моей

душе.

— Ну, тогда тебе стоит уйти. — Он указал ей на дверь. — Хаммер более чем

способен увидеть каждое твое желание и потребность.

— Ты делаешь для меня тоже самое. Я буду с гордостью носить и твои метки,

Лиам.

Он не мог вынести ее умоляющих слов и с грустью посмотрел на девушку:

— Я уже отдал тебе все свое сердце, Рейн. И очевидно этого недостаточно.

— Недостаточно? — недоверчиво спросила она, ее голос был наполнен слезами.

— Лиам, ты все для меня. Я люблю тебя с каждым ударом сердца. Ты нужен мне

больше, чем мой следующий вдох.

242

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

Эффект от каждого ее слова был словно удар взрывной волны. Боже, он тоже в

ней нуждался.

— И ты знаешь, как тяжело мне это говорить, — всхлипнула она.

Лиам знал. Он сдерживал свои собственные слезы.

Даже сейчас, когда он чувствовал себя преданным и брошенным, он боялся

разбить ей сердце. Он любил Рейн больше, чем когда-либо любил Гвинет или кого-то

еще. Девушка могла быть покорной в их отношениях, но в ее руках было столько

власти. Она могла уничтожить его.

Вместо этого, она робко улыбнулась ему:

— Я люблю Хаммера. Я признаю это. Но тебя я тоже люблю, Лиам. Точно так

же.

Он хотел поверить в это, но не знал, сможет ли. И он был чертовски

переутомлен, чтобы разбираться с этим сейчас.

— Я не чувствую этого, Рейн.

— Тогда позволь мне доказать, — настояла она. — Не говори мне «нет», потому

что я буду бороться за тебя так же, как и ты боролся за меня.

— Боже... Прекрати.

— Накажи меня, если хочешь. Я приму любое наказание, которое ты

определишь. Но мне нужно, чтобы ты понял одно. — Она обхватила его лицо

ладонями и соединила их взгляды. — Каждый раз, когда ты или Хаммер хотите меня,