Дерзкий плейбой

Он бросает на нее взгляд, который я могу классифицировать только как взгляд отца.

Дженни понимает намек и направляется в одну из комнат.

— Пойду проверю свою, мм-м, домашнюю работу. — она поднимается по лестнице. Либо она ведет себя мило и дает нам минутку побыть наедине, либо Декер использовал какое-то закодированное сообщение, чтобы отправить ее восвояси.

Делаю шаг в сторону кухонного островка и осматриваю блюдо, которое он готовит.

— Не думал, что я приеду?

Декер наклоняется, опершись локтями о стойку.

— Были сомнения, но я рад, что ты здесь. Просто хотел, чтобы ты взглянула на меня настоящего. Я не всегда такой человек, которого ты видишь в офисе.

Я киваю.

— Так это и есть настоящий ты?

— Да. Моя жизнь не так гламурна, как ты думаешь.

Еще не знаю, готова ли я к серьезному разговору, поэтому меняю тему.

— Что готовишь?

Декер слегка отступает от стола.

— Лучший мясной рулет в мире.

Я морщу нос.

— Ненавижу мясной рулет.

— Серьезно?

— Нет конечно. На самом деле я никогда его не пробовала.

— Ты никогда не пробовала мясной рулет? — Дженни появляется из-за моей спины и встает рядом со мной. Она переоделась в сарафан, а волосы собрала в низкий конский хвост. Девушка высокая и стройная, вся в отца.

— Нет. Что в нем?

— Мясо, — одновременно отвечают они.

Декер смотрит на меня несколько долгих мгновений, затем приподнимает бровь.

— Ты реально никогда его не ела?

— Разумеется, я ела мясной рулет. Я девушка с юга. Не смеши меня.

Мы хохочем и садимся за стол. Декер во главе, Дженни справа от него, а я слева.

Они оба уставились на меня, с нетерпением ожидая, когда я откушу кусочек лучшего в мире мясного рулета. Пахнет просто фантастически. Не хотелось бы сокрушать их дух, если блюдо не оправдает шумихи. Я чертовски нервничаю из-за того, как они оба наклоняются ко мне, прежде чем я собираюсь попробовать мясо. Не самая лучшая ситуация в мире, когда два человека пялятся на твой рот. Черт, а что, если мне не понравится? Вдруг блюдо так ужасно на вкус, что я выплюну его или заткну рот рукой?

Но ничего подобного не происходит.

Мясо сочное и приправленное луком. Я, наконец, заканчиваю жевать и глотаю.

Дженни кивает, будто хочет, чтобы я подольше насладилась вкусом.

— Рецепт моей мамы, — объявляет Декер.

Я смотрю на них обоих, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. По какой-то причине мне становится очень весело. Они выглядят так, словно одновременно вскочат со своих стульев и встряхнут меня, требуя моего мнения.

Наконец-то я улыбаюсь по-настоящему широко.

— Боже мой, это шикарно.

Они оба поворачиваются и улыбаются друг другу дерзкими улыбками.

— Я же говорил, — говорит Декер.

— Это я говорила, — спорит Дженни.

Я не могу удержаться от усмешки. Это действительно… мило. Дженни — настоящая милашка, а Декер выглядит счастливее, чем я его когда-либо видела. Несколько минут мы едим в уютной тишине.

Прежде чем становится неловко, я поднимаю взгляд на Дженни.

— Дженни, в каком ты классе?

— В восьмом.

— Есть любимый предмет?

— Математика.

— Мой тоже.

Мы еще немного обсуждаем ее оценки. А когда все съедаем, Дженни помогает отцу убрать со стола. Я пытаюсь тоже принять участие, но они оба настаивают, что я гость и ничего не должна трогать.

— Еще есть десерт, — Дженни приносит коробку кексов из заведения под названием «Сахарное блаженство».

Я снимаю обертку и откусываю ванильный торт с шоколадной глазурью.

— Ух ты! Как вкусно!

Декер наливает своей дочери стакан молока и предлагает мне кофе.

— Я угадала, да? Папа хотел купить пирог, но я сказала, что кексы — это путь к сердцу девушки.

Тот факт, что Дженни хочет, чтобы ее отец произвел на меня впечатление кексами, согревает мое сердце. Мы сидим и еще немного болтаем за десертом. Через несколько минут Дженни обнимает Декера и подмигивает ему — ей кажется, что я этого не вижу — а затем, извинившись, уходит в спальню. Мы с Декером перемещаемся на террасу, чтобы поговорить о наболевшем.

Этого разговора я очень боялась.

Декер наливает кофе из графина, который принес с кухни.

Я поддразниваю его, пытаясь немного поднять настроение.

— Кто знал, что похотливый бизнесмен из офиса на самом деле милая переодетая домохозяйка?

Он смеется, и мы любуемся видом на озеро Мичиган. Не буду врать, все абсолютно великолепно. Погода прекрасна. Трудно поверить, что мы прошли путь от столь неловкого, напряженного момента в его кабинете до настоящего, и все это за несколько дней.

— Прости, что не сказал тебе раньше. Когда дело касается Дженни, я делаю все возможное, чтобы держать ее подальше от посторонних глаз. Хочется, чтобы она выросла как можно более нормальной, а мое прошлое и мои связи… — Декер на мгновение замолкает. — Все усложняют.

Я смотрю на него, радуясь, что приехала сюда сегодня вечером. Дженни — милый ребенок. Тем не менее, я до сих пор испытываю внутренний дискомфорт. Слишком много информации сразу, и нужно не торопиться. У меня есть работа, которую необходимо выполнить, и у Декера тоже.

Оглядываюсь убедиться, что Дженни нас не подслушивает.

— Та женщина в офисе… Моника? Какое место она занимает в твоей жизни?

Декер вздрагивает при звуке ее имени, и его лицо морщится, будто он только что понюхал бутылку уксуса.

— Она уже давно исчезла из поля зрения. Дженни ее не знает, и Моника на самом деле тоже не хочет ее знать, она просто… это сложно.

Я ставлю свой кофе на стол.

— Ты пригласил меня, чтобы обо всем рассказать, Декер, и я приехала. Поэтому ответь, что в этом такого сложного.

Он вздыхает.

— Я познакомился с Моникой в колледже, на пике своей бейсбольной карьеры. Мы даже не встречались всерьез. Это не было связью на одну ночь, но и не было отношениями. Просто интрижка. Все шло своим чередом, пока она не сказала, что беременна. Я даже не был уверен, мой ли это ребенок, но она поклялась, что у нее больше никого не было. Иногда она может быть манипулятором, но не лгуньей. Моника не была готова к ребенку и с трудом сообщила эту новость. Я тоже не был готов, но не знаю…