Дерзкий плейбой
Шрифт:
Я махнула рукой, ожидая продолжения.
— Мысль о ребенке, об этом крошечном человечке… Моника говорила о прерывании беременности. Она знала, насколько важна для меня была бейсбольная карьера. Меня зафрахтовали в первом раунде и предложили миллионы долларов. Все должно было стать проще простого для нас обоих. Я понимал, что быть молодым родителем будет нелегко, но попросил Монику оставить ребенка. Она была потрясена и произнесла речь типа «мое тело, мое решение». Я объяснил ей, что дело не в каких-то политических или духовных убеждениях. У меня просто было предчувствие. Я сказал, что если она сделает
— На самом деле, это условие являлось частью сделки. Монике не разрешалось видеть ребенка или приближаться к нему. Когда родилась Дженни, Моника отказалась от своих родительских прав, и мы все узаконили. Я покончил со своими бейсбольными мечтами и стал отцом-одиночкой. Независимо от того, насколько ты хорош, ты всегда проводишь несколько лет в низшей лиге и путешествуешь на автобусе и самолете. Я бы ни за что не позволил младенцу пройти через это. Поэтому сменил курс и занялся юриспруденцией. Те годы были тяжелыми, но полезными. Моя семья очень помогала, пока я учился в юридической школе.
Все это звучит безумно. Я не могу себе представить, что в принципе продала бы своего ребенка.
— Значит, она просто отдала тебе Дженни? В обмен на ежемесячную зарплату?
— Я обещал помочь ей материально, если она не будет мешать. Моника согласилась.
— Вау, — я теряю дар речи. Никогда по-настоящему не думала о том, чтобы завести семью, но не смогла бы бросить своего малыша. На самом деле я не в том положении, чтобы судить — никогда не переживала ничего подобного. Если обе стороны были откровенны и честны в своих потребностях и желаниях, то это звучало почти как здоровая сделка.
— Да, — Декер потирает подбородок. — Я бы ни за что на свете не изменил своего решения. Эта девочка — моя жизнь. — Декер секунду вертит в руках чашку, затем ставит ее на стол. Его тлеющий взгляд останавливается на мне. — Ты мне очень нравишься, Тейт. Но в то же время Дженни для меня важнее всего сейчас и останется такой до тех пор, пока не станет достаточно взрослой, чтобы выйти в мир.
Я киваю.
— Понимаю. Честно говоря, думаю, это здорово, что ты так увлечен и заботишься о своем ребенке. Не многие пошли бы на такое. Были ли у тебя проблемы с женщинами в прошлом? Я имею в виду их отношения с Дженни.
— Нет. — Декер отвечает на вопрос немедленно, без намека на какие-либо сомнения.
— В самом деле? Никогда?
Он на мгновение замолкает, по-видимому, обдумывая, что сказать дальше.
— Хочу кое в чем признаться.
— Слушаю.
— Ты единственная женщина, с которой я встречался и которую познакомил с Дженни. И пригласил к нам в гости, если уж на то пошло.
Мое сердце замирает. У меня такое чувство, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Дженни сколько, четырнадцать? И Декер никогда не встречался с другой женщиной и не приводил ее в дом, чтобы познакомить с Дженни?
Коллинз никогда не выглядел настолько серьезным.
— Я чрезвычайно осторожен, когда дело касается дочери. Моника никогда с ней не встречалась. Я все еще привлекаю внимание СМИ из-за сферы услуг и бейсбольного прошлого. Не хочу, чтобы другая женщина приходила сюда, знакомилась,
а потом уходила и разбивала ей сердце. Ты первая, и, честно говоря, мне страшно.Услышав его признание, я встаю со стула и сажусь Декеру на колени. Обнимаю его за шею, и наши губы сливаются воедино.
Он на секунду отстраняет меня, не сводя с меня глаз.
— Слияние должно произойти. Тогда все получится, Тейт, я серьезно.
— Так и будет, — шепчу я, целуя его в шею.
Декер смотрит мне в глаза.
— Нет, ты не понимаешь. У меня осталось четыре года с дочерью, прежде чем она поступит в колледж. Если слияние произойдет, я смогу каждый день уходить из офиса в пять. Смогу готовить ужины, ходить на ее школьные мероприятия, быть нормальным отцом. Если оно провалится, я буду вечно наводить порядок в офисе — у нас новые клиенты, которые продолжают подписываться, их так много, что за всеми не угнаться. Я уже работаю по семьдесят часов в неделю. Это слияние — мой билет в нормальную жизнь с дочерью. Мне никогда не вернуть этих лет назад.
Я глажу его по щеке. Не знаю, слишком это интимно или нет, но мне кажется, что это правильно. Его любовь к дочери напоминает мне моего собственного отца. Они двое такие разные и в то же время такие похожие. Мой отец научил меня стрелять из ружья, ловить рыбу и ездить верхом на лошадях, но всеобщее отцовское чувство осталось прежним. Я помню, какой особенной была эта связь для меня, и хочу, чтобы у Декера была такая же связь с Дженни. Она бесценна.
— Декер, слияние состоится. Никто ничего не испортит, кроме нас самих.
— Это и пугает.
Понимаю, что он обнажает передо мной свою душу прямо сейчас, когда в этом нет необходимости. Ставки для Декера небывало высоки.
— Мы ничего не испортим.
Декер прижимает меня к себе, а затем целует так страстно, что у меня кружится голова. Я немного отстраняюсь, пристально вглядываясь в его глаза, задаваясь вопросом, реально ли происходящее или Коллинз слишком хорош, чтобы быть правдой. Он умен, успешен, талантлив… привел меня к себе домой, приготовил еду и познакомил со своей дочерью.
Я смотрю на него мгновение и приподнимаю бровь.
— У тебя ведь нет других секретов?
— У меня есть третий сосок, — ухмыляется он.
Я игриво шлепаю его по груди и смеюсь.
— Нет. Я не знаю. — Декер сжимает мою задницу, и я льну к нему, поглаживая его эрекцию, которая появилась во время нашего поцелуя.
— Я побывала на твоей кухне и ела твою стряпню. — киваю головой в сторону дома. — Сейчас самое время показать мне спальню.
Декер хватает меня за задницу обеими руками и встает, неся меня в комнату. Его взгляд становится темным и озорным.
— О, мне еще многое нужно тебе показать.
ГЛАВА 22
ДЕКЕР
Тейт обхватывает ногами мой торс, а руками шею, и я несу ее через заднюю дверь по коридору в свою спальню. Я не волнуюсь за Дженни. Она наверху и спит с включенным телевизором. А мы внизу, в противоположном конце дома. Единственное, о чем я думаю — как побыстрее раздеть Тейт, попробовать каждый ее дюйм на вкус и заставить кончить столько раз, чтобы она потеряла сознание.