Дерзкий плейбой

Моника соглашается.

— Ты отличный отец, и был добр ко мне все эти годы. Не могу сказать то же самое о себе. Прости.

Подхожу к ней и кладу руку ей на плечо, потому что не хочу, чтобы она думала, что я ее ненавижу. Я просто мечтаю, чтобы она исчезла.

— Я прощаю тебя, хорошо?

Моника кивает, и слезы все сильнее текут по ее щекам.

— Если ты снова появишься в жизни Дженни без разрешения, возникнут серьезные проблемы. Может, когда она повзрослеет, то свяжется с тобой. Зависит от нее.

— Ладно.

— Удачи, Моника.

Разворачиваюсь и иду к крыльцу, не оглядываясь.

ГЛАВА 25

ТЕЙТ

Поднимаюсь по лестнице и ищу Дженни. Она в комнате, лежит на темно-коричневом кожаном диване и листает пультом киноканалы. Тихонько стучу в дверь.

— Можно?

Она пожимает плечами.

Я вхожу и улыбаюсь, когда она выбирает «Сумерки».

— Ты за Эдварда или Джейкоба?

— Тебе нравятся «Сумерки»? — она, кажется, настроена скептически.

Я падаю в кресло.

— Я от них без ума. Прочитала все книги на два раза.

— Да ну, нет.

— Точно говорю!

Дженни смеется.

— Сначала я была за Джейкоба, потому что первым прочитала «Новолуние», но во второй раз я уже была за Эдварда.

— Я за Розали.

— Серьезно? — замираю я.

— Белла должна была выбрать сама. Ее любили двое парней, правильные и неправильные по разным причинам, но ей следовало отшить их обоих и остаться с милым парнишкой Майком.

— Умная девочка.

Мы начинаем смотреть фильм минут через десять, когда к нам присоединяется Декер.

— Вот вы где.

Он входит в комнату и берет меня за руку.

— Пойдем со мной.

— Ни за что. Мы с Дженни смотрим фильм. Можешь присоединиться.

Декер фыркает.

— Простите, но я не увлекаюсь светящимися вампирами и подростковой тоской. Найдешь меня после.

— Найду.

Он целует меня в щеку, и Дженни улыбается нам.

— Если ты не занят, то мог бы приготовить нам перекусить. — ухмыляюсь я.

— И попить. — кивает Дженни.

— Как насчет пиццы?

— Только если домашняя, — соглашается Дженни.

— Тогда мне нужно сбегать в магазин.

Дженни смотрит на меня, затем ставит фильм на паузу.

— Если Тейт не против, то давайте все вместе сходим за покупками, а когда вернемся, то приготовим пиццу. Ты даже сможешь выбрать для нас всех фильм, папа.

Теплое покалывание пробегает по моему телу. Дженни нравится проводить время со мной, и она хочет включить меня в свое личное время с отцом. Я знаю, что Дженни — это его мир, но для меня очень много значит, что они пытаются сделать меня его частью.

Смотрю на Декера, и он улыбается мне.

Я пожимаю плечами.

— Не вопрос, собираемся.

Мы втроем грузимся в машину, и Дженни садится сзади, как я и предполагала.

Декер кладет руку мне на бедро и нежно сжимает.

В магазине Дженни толкает тележку с покупками, а мы с Декером следуем за ней, держась за руки. Чувствую себя сентиментальной и немного ностальгирующей. Помню, как большинство мам моих подруг всегда ходили за покупками в одиночку, но только не моя. Ей нравилось ездить по магазинам вместе с папой, даже если он хмурился большую часть поездки. Они все делали вместе — классическая пара с серьезным, сварливым мужем, время от времени отпускающим сухую шутку, которая всех заводила. Я немного скучаю по дому.

— Так. Начинки. — Дженни берет соус, пепперони, перец, ветчину и, наконец, ананас.

Я морщу нос и кривлю рот от отвращения.

— Тебе не нравится пицца с ананасами? — зеленые глаза Дженни расширяются.

— Не фанатка, извини.

— Все окей, сделаем две. Одну для меня и одну для вас, ребята. Папе тоже не нравится пицца с ананасами, но я все равно заставляю его ее есть.

Моника понятия не имеет, что она упустила. Спасибо ей, что оставила для меня дверь открытой, и я смогла войти в их жизнь.

Дома Декер опять надевает свой нелепый фартук, но выглядит в нем чертовски сексуально. Ни один другой мужчина не напялил бы синий фартук с усами, на котором написано: «У меня вопрос. Есть говядина?»

Смеюсь про себя каждый раз, когда вижу эту нелепую штуку.

Дженни напевает какую-то песню и танцует вокруг нас, посыпая начинку сыром.

Я мечтаю, чтобы это стало моей жизнью — проводить выходные с ними двумя, бездельничать, создавать воспоминания.

Декер ставит пиццу в духовку и устанавливает таймер.

— Что будем смотреть, папа?

— Пусть Тейт выберет, — он ухмыляется мне, а у меня сводит внутренности.

— Ставишь меня в затруднительное положение, милый. — я поглаживаю себя по подбородку, пытаясь вспомнить что-нибудь подходящее, что всем понравится.

— Никакого давления, — Дженни показывает мне язык.

— Эм. А вы смотрели «Парк юрского периода»?

— Самый последний нет. Помнишь, Дженни, у тебя был ярмарка в те выходные, когда он вышел? Ты тогда подумала, что это хорошая идея — сделать на ярмарку домашнее желе, но оно каким-то образом застряло у тебя в волосах.

— О да, — смеется она. — Это было ужасно.

Пока Дженни ищет фильм на Амазоне, я возвращаюсь на кухню, чтобы помочь Декеру достать пиццу и взять тарелки со стаканами.

Он обнимает меня сзади за талию, когда я ставлю тарелки на стойку, и целует меня в шею.

— Мне нравится то, что ты с нами. Это здорово.

— Мне тоже нравится, — я поворачиваюсь к нему лицом.

Декер смотрит на меня так нежно.

— Ты нравишься Дженни. Боялся, что будет наоборот.

— Я тоже, — смеюсь, и Декер целует меня.

Он понижает голос, чтобы Дженни не слышала:

— Это все удивительно, Тейт. Но, если быть честным, мне страшно до чертиков. Тебе самой как?

— Декер… — я прикасаюсь к его лицу. — Для меня происходящее тоже в новинку. Я никогда раньше ни не встречалась с мужчиной, у которого есть ребенок.

— Пока у тебя все получается чертовски здорово. — он сжимает мою задницу, и я льну к нему. Наши губы на дюйм сближаются, и я приоткрываю рот, приглашая Декера поцеловать меня снова.

— Пицца готова? Фильм вот-вот начнется, — доносится голос Дженни из соседней комнаты.