Дерзкий плейбой

Дженни тащит Уэстона за угол и проходит мимо меня. Когда его глаза встречаются с моими, мне хочется провалиться под деревянный пол. Не думаю, что когда-либо видела его таким взбешенным. Я стою в пижамных штанах и футболке Декера — привыкла носить ее, когда остаюсь на ночь, потому что она пахнет им.

Уэстон сердито смотрит на меня, но Дженни продолжает тащить его на кухню. Я не знаю, что делать. Следовать за ними и надеяться, что он не устроит сцену перед Дженни?

Я знаю, что он сердит. Он — бомба замедленного действия, готовая взорваться.

Он разговаривает с Декером, как только добирается до кухни, а затем говорит:

— Если вы позволите, то я выйду позвонить.

— Будешь кофе?

— Не сейчас.

Черт. Делаю глубокий вдох и слышу его шаги — он ищет меня. Такое ощущение, что все происходит в замедленной съемке, и я нахожусь в фильме ужасов, когда убийца крадется по дому. Шаги Уэстона становятся громче с каждой секундой, и вот он заворачивает за угол. Сжимает губы в тонкую линию и стискивает челюсти.

— На выход, сейчас же.

Киваю, чувствуя, что меня сейчас вырвет. Я никогда не лажала на работе, ни разу. Что-то подсказывает мне, что сейчас это может быть непростительным. Я знала, что Уэстон расстроится, но не думала, что настолько. Он выглядит так, словно готов уволить меня на месте.

Я иду с ним, на ходу хватая свой браслет. Начинаю что-то говорить, но Уэстон обрывает меня.

— Подожди, — рычит он, скрежеща зубами.

Зная Уэстона и то, как он соблюдает приличия, он вполне способен запихнуть меня в машину и подождать, пока мы не доберемся до отеля.

Вместо этого, в ту секунду, когда Уэстон уверен, что никто не слышит, он поворачивается ко мне.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — кричит он шепотом и смотрит на мою одежду, будто ему противно увиденное. Он поднимает палец. — Молчи. — достает свой телефон и вызывает мне такси, все время держа палец поднятым, чтобы я не произнесла ни слова. Закончив, он вешает трубку и предупреждает: — у тебя пятнадцать минут. На что, черт возьми, я только что наткнулся?

— Это просто случилось, ладно? Но слияние идет хорошо. Иск о банкротстве снят. Никаких других конфликтов. Мы идем с опережением графика.

Он вздыхает.

В висках стучит. Еще чертовски рано говорить на эту тему. Мне необходим кофе.

— Отлично. Раз все улажено, тащи свою задницу обратно в Даллас. Не собирай вещи. Я хочу, чтобы ты убралась отсюда сейчас же. Попрошу своего секретаря все организовать.

— Мы еще не закончили. Нужно обсудить кое-какие вопросы с Декером и его братьями. Ничего особенного. Но потребуется еще несколько недель. — пытаюсь выиграть себе больше времени. Уверена, что Уэстон видит все насквозь.

— В этом нет необходимости. Я найду кого-нибудь другого. Того, кто не будет трахать людей, с которыми мы ведем дела.

Наконец-то правда выходит наружу.

— Почему ты ведешь себя как придурок?

— Почему я веду себя как придурок? — Уэстон качает головой и засовывает руки в карманы. — Ты самый умный юрист в фирме, поэтому мне трудно поверить, что ты внезапно ослепла, как гребаная летучая мышь.

— Смешно.

— Ты издеваешься надо мной? Эта сделка важна для нашей фирмы, и я не допущу, чтобы она превратилась в китайский цирк, если вы двое поссоритесь. Господи, посмотри на себя. — Уэстон вытаскивает руку из кармана и машет мне.

Я в курсе, что выгляжу не очень. Я одета в одежду Декера. Волосы не причесаны. У нас была долгая ночь.

— Я отправил тебя сюда, потому что ты лучшее, что у меня есть. Кто ты? Что случилось с моей акулой, отрывающей яйца? — он качает головой, будто не узнает меня.

Я с трудом сглатываю и пытаюсь отодвинуть в сторону свои чувства к Декеру. Понимаю, кое-что из слов Уэстона, правда. Я приехала сюда не для того, чтобы развивать чувства к Декеру. Оглядываюсь на входную дверь с неприятным ощущением в животе.

— Я разберусь. — крепко зажмуриваюсь и киваю. — Я смогу это сделать.

Черты лица Уэстона смягчаются, и он одаривает меня грустной улыбкой, словно жалеет меня.

— Не делай из меня полную киску. Сколько раз целовать тебя в задницу и заверять, что ты замечательный адвокат? Ты — мой самый большой актив. Но взгляни на все с точки зрения общей картины. Поставь себя на мое место.

Переступаю с ноги на ногу и молчу. Он все еще мой босс. Я люблю свою работу. И не спорю. Не могу, потому что он прав.

— Если бы ты была на моем месте, ты бы рискнула? Если бы я стал встречаться с партнером фирмы, с которой ты объединяешься? С огромными деньгами на кону? Подумай обо всех сотрудниках и их семьях, а не играй в русскую рулетку с их средствами к существованию. Ты бы не возражала, если бы я проворачивал то дерьмо, которое делаешь ты? — его голос повышается на октаву.

Смотрю в землю, пока он отчитывает меня. Правда и вес его слов тяжело оседают в сознании. Мы с Декером обманывали самих себя.

— Возражала. — прерывисто выдыхаю и пытаюсь успокоиться. Это на меня не похоже.

— Итак, мы друг друга поняли?

— Да, поняли. — не могу встретиться с ним взглядом. Мне стыдно. Мне больно. Декер знает, что мне надирают задницу, и ничего не делает. Я не ожидала, что он изменит мнение Уэстона. Просто думала, что он будет биться за меня. Я знаю, что Дженни — его главный приоритет, но как же я? Как же мы?

— Иди, подожди такси. Я разберусь с остальным. Как только слияние будет завершено, отправлю тебя обратно. И тогда со всем тут разберешься. Декер отличный парень. Я ведь не придурок какой-то.

— Я понимаю.

— Хорошо. Позвони, когда приземлишься.

Оглядываюсь на входную дверь Декера и чувствую, как разлетаюсь на миллион осколков.

Уэстон достает мобильный телефон и звонит своей секретарше, чтобы договориться о рейсе.

Смотрю вниз, на свои ноги. На мне шлепанцы, но это не имеет значения. Куплю что-нибудь по дороге. В аэропорту полно магазинов.

Когда я уезжаю, то в глубине души надеюсь, что все закончится, как в фильмах. Декер выскочит и прикажет мне остановиться. Признается, что не хочет, чтобы я уезжала, подхватит на руки и отнесет в постель. Но ничего подобного не происходит. Я дохожу до конца подъездной дорожки и оглядываюсь в последний раз. Декер не появляется, а Уэстон заходит внутрь дома. Такси подъезжает, и все, что мне остается — посмотреть на дом и попытаться запечатлеть его в своей памяти на случай, если я никогда не вернусь.