ДЕСТАЛИНИЗАЦИЯ ОТ У. ЧЕРЧИЛЛЯ ДО Д. МЕДВЕДЕВА. Том 10.
Шрифт:
Этим неразумным белорусам, готовившим себе и другим трагедию и беду, обычно объясняю: если снимете Лукашенко и страна повернет в сторону капитализма, то повторятся процессы, как в России в начале 90-х: приедут иностранные консультанты, обязательно появится свой «Чубайс» или «Гайдар», и свой «Ельцин», который наберет долгов у МВФ или у российских частных банков, за которые придется отдать лучшие и самые прибыльные предприятия, а никто за рубежом не заинтересован в сильной капиталистической Белоруссии. И тогда через 2-3 года будет следующая ситуация: вы видели — какой кошмар творился в России в 90-х, так вот умножьте его в 5 раз и получите реальность у себя дома, на улице и в стране, потому что в России в этот период хотя бы что-то капало на социальный стол от продаж разнообразных природных богатств, а у вас таковых совсем нет, более того — в отличие от России и соседних Прибалтийских стран
Вы даже не представляете масштабы возможной гуманитарной катастрофы в Белоруссии; на одной картошке не выживите, быстро умереть не дадут приусадебные участки, а вся молодежь бросится искать работу в других странах, а там лучшие рабочие места для выходцев из стран третьего мира уже давно заняты; и будете вспоминать жизнь при Лукашенко — как райскую, будете проклинать за обман циничных политиков и журналистов, а свои глупые головы посыпать пеплом рухнувшей страны, и себя, придурков, — бичевать самым жестоким образом, повторяя слова многих россиян в 90-х вслед за А. Солженицыным — о «невыносимой тяжести сознания, что в этом веке мы, русские (белорусы), обрушили свою историю» и жизнь, и жизнь своих детей, благодаря «собственной негодности» и незнанию науки истории. Пожелаем родным белорусским братьям самого хорошего будущего, а главное — им самим быть разумными, руководствоваться здравомыслием и накопленным совместным историческим опытом; а мы вернемся обратно к России 1992 года и продолжим рассматривать события.
Закономерно, что после всех последствий жуткой приватизации, социологические «градусники» показали в этот период, что около 90% россиян придерживаются мнения, что приватизация проводится нечестно, несправедливо и крупные состояния нажиты преступным путём, причем с этой точкой зрения были согласны 72% предпринимателей. Постоянные социологические исследования показали сильное протестное возмущение в обществе, близкое к революционному. Во многих городах проходили многочисленные митинги недовольного, населения. Например, многотысячные митинги в Москве в 1992 году, организованные движением «Трудовая Россия», проходили под резкими радикальными лозунгами: «Сионизм не пройдёт», «Русским — русское телевидение!». Ибо с экранов телевидения власти по привычке, по инерции в духе марксистской пропаганды 1917 года усердно обрабатывали население — всячески критикуя, дискредитируя СССР и социализм. Повторю характерное для этого периода воззвание газеты «Русское воскресение» (№7, 1992 г.):
«Братья и сестры! Добивайтесь национально-пропорционального представительства и отстранения жидов от политических и экономических рычагов власти. Гоните их из Советов, прокуратуры и средств массовой информации».
Либералы спешно просчитывали самые худшие варианты развития ситуации, а капиталисты спешно выводили за границу «свежую» прибыль. В этой тревожной для либералов ситуации бывший еврейский диссидент, а теперь идеолог тайного строительства капитализма в России Глеб Павловский предложил следующее: «Но для того, чтобы реформы были осуществлены хотя бы в этом, весьма жестком виде, особую роль призвана сыграть армия. Армия в эпоху реформ должна сменить свои ценностные ориентации. Армия в эпоху реформы должна обеспечивать порядок. Что означает реально охранять границы первых оазисов рыночной экономики. Грубо говоря, защищать предпринимателей от бунтующих люмпенов. Ещё грубее — защищать богатых от бедных. Грубо? Жестоко? А что поделаешь» (журнал «ХХ век и мир», №1 за 1992 год).
Вот он — момент срыва маски и явление истинного двуличия лица демократа и либерала. Это либеральная диктатура и тирания. И этот циничный, брутальный строитель капитализма в России формирует последние 20 лет «реальную» идеологию Кремля, и 11 лет идеологию Путина и Медведева. Тогда, в 1992 году мудрый совет Г. Павловского российские власти быстро применили на практике. Ярким свидетельством борьбы против 90% населения является избиение ветеранов войны в Москве 23 февраля 1992 года новой демократической властью. По всем правилам военной операции против мирного населения — вооружённые формирования милиции и внутренних войск разделили большую колону ветеранов резкими манёврами на отдельные части и начали избивать дубинками. И это побоище показывали по телевидению в назидание другим. Интересно, что когда «великий» В. Путин пришёл
к власти, то он по этому факту не дал приказ прокуратуре возбудить уголовное дело против «великого демократа» Б. Ельцина.Как отмечает в своей книге С. Кара-Мурза («Матрица "Россия"» М., 2007 г.), передовая газета того времени «Комсомольская правда» издевательски ёрничала над заслуженными ветеранами:
«Вот хромает дед, бренчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим, он несколько смешон и даже ископаем, допустим, его стариковская настырность никак не соответствует дряхлеющим мускулам — но тем более, почему его надо теснить щитами и баррикадами?»
Обращаю внимание современного здорового молодого поколения —выше был приведён пример, когда морально-нравственные демократические и либеральные выродки «благодарили» своих спасителей, победителей, отстоявших им свободу и жизнь. Затем подобное избиение повторилось в Москве 1 мая 1993 года.
Власти применяли грубую силу, однако побаивались широкомасштабного народного протеста. Необходимо было как-то потушить народное возмущение, дать что-то народу, а дать было нечего. И Ельцин сделал очень логичный шаг — 12 марта 1992 года по его приглашению в Россию прибыла делегация видных американских банкиров, у которых он резонно спросил: «Я полностью оправдал ваши надежды: коммунизма в России больше нет. Но где же ваши инвестиции?» Неизвестно — как ему объяснили банкиры отсутствие желания вкладывать в Россию деньги, возможно, что коммунизма-то может и нет, а сталинская советская система — Советы и Верховный Совет — ещё действуют. В общем, Ельцин понял, что денег от них не получит, и 24 марта он выступил в Кремле перед лидерами ряда российских партий, заявив: «Жить в России трудно, а скоро будет еще труднее. Демократическое движение разваливается, в то время как оппозиция усиливает натиск и готовится дать бой на Съезде российских депутатов. Необходимы жесткие варианты действий, но у меня нет возможности для их осуществления. Французский президент де Голль имел право распустить в свое время парламент».
А пока Ельцин решил выпустить временно «протестный пар» народа перестановкой «в квартете» — сделал формальную уступку требованиям депутатов ВС и убрал из правительства масона Г. Бурбулиса, вместо него поставил Гайдара, и ввёл в правительство с виду русского со странной фамилией — Черномырдин, а для Бурбулиса же ввел новую странную должность Государственного секретаря с непонятными полномочиями.
В принципе всё у Ельцина и его американских советников было под контролем, кроме депутатов парламента, которых к тому времени ещё не догадались богато подкупить, и избранники народа были солидарны с негодованием своих избирателей, кроме того, многие из них понимали, —что вытворяют с Россией Ельцин и Чубайс. 6 апреля 1992 года начался Шестой съезд народных депутатов, которые негодовали:
«Правительство действовало вопреки воле съезда и парламента, на плечи народа легли невыносимые тяготы. Монетаристы разорили, продали, погубили Россию. Внести в повестку дня вопрос о доверии правительству, отправить его в отставку».
На это реакция Б. Ельцина была простой — в апреле 1992 года Ельцин, будучи на Череповецком металлургическом комбинате, заявил, что «съезд надо разогнать к чертовой матери». Оказалось, что у либералов на самом деле знакомый нам до боли принцип: нет съезда, нет Верховного Совета — и нет проблем.
Однако, чтобы не в него летели стрелы гнева депутатов и народа, Ельцин сделал «ход конем» — сложил с себя полномочия главы правительства и предложил этот пост Гайдару, который с 15 июня возглавил правительство (был временно исполняющим обязанности председателя). Вероятно, Ельцин надеялся, что Гайдар, получив максимальные полномочия, быстро наведет порядок в экономике. Но Гайдар был давно уже для многих сильным раздражителем. Депутатов Верховного Совета также не могли не раздражать надменное, неуважительное отношение крутых либеральных младореформаторов в правительстве к первой ветви власти — законодательной, и серьёзные идеологические разногласия. Председатель Верховного Совета Р. Хасбулатов вспоминал:
«Большая часть наших разногласий с президентом касалась вопросов приватизации. Это началось осенью 1991 года, когда Ельцин поручил Гайдару осуществлять экономическую реформу, а в Верховный Совет стали поступать документы из правительства, предусматривавшие денационализацию экономики.
Я был сторонником сохранения в государственном секторе экономики нефти, газа, металлургической промышленности, военно-промышленного комплекса, трубопроводов, авиапредприятий и ряда других отраслей. Верховный Совет не соглашался, чтобы страну ломали через колено. Общество в своем большинстве стояло на нашей стороне. Это мешало проводить приватизацию так, как им хотелось.