Десять заповедей мертвеца

– Да вы что?! – ужаснулась Полупан. – Он обещал, что найдет меня, из-под земли достанет, если я кому-то расскажу. А уж полиция… Он сказал, что полиция скажет мне большое спасибо за содействие в поимке преступника. А потом я останусь одна – ведь никакой программы защиты свидетелей мне не светит. Никто не будет охранять меня круглосуточно. Он сказал: «Наступит ночь, и я приду к тебе. И ты пожалеешь, что не послушала меня. Я ведь тебе добра желаю, дура ты эдакая!»

Да, интересный психологический портрет преступника вырисовывается… Смесь маньяка с Робин Гудом.

– Послушайте, а как вам показалось – он вообще-то нормальный? – задала я следующий вопрос.

Полупан ответила сразу, не задумываясь:

– Вот интересно, что вы меня об этом спрашиваете. Знаете, он, конечно, нормален. В смысле, пена изо рта не идет, идиотским смехом не заливается… Но что-то в нем есть ненормальное, это точно.

Ну, еще бы! Человек, взявший на себя роль ангела-хранителя сиротки и усеявший свой путь трупами, премии «Человек года» точно не достоин…

– Он сломал мою жизнь! – Полупан внезапно закрыла лицо руками и зарыдала. Прорвалось напряжение, в котором женщина жила все эти долгие месяцы. Я была первой, кому Маргарита смогла рассказать о том, что с ней случилось. Я терпеливо ждала, когда же она успокоится.

Разумеется, я испытывала к несчастной жалость, с одним маленьким «но». Эта женщина собиралась с помощью какой-то мошеннической схемы оставить без жилья сироту Жанну Подаркову. Не могу сказать, чтобы я одобряла действия «ангела», но и особого сочувствия Полупан у меня не вызывала.

Время поджимало – где-то там ждал моей помощи Валентин Кричевский. Я встала и открыла старинный буфет. За стеклянной дверцей обнаружилось искомое – початая бутылка водки и стаканы. Я набулькала на два пальца спиртного и сунула стакан под нос чиновнице:

– Выпейте! Быстро!

Та не стала отказываться – опрокинул в рот стакан и закашлялась. Зато слезы моментально высохли. Маргарита запила спиртное водичкой и хрипло произнесла:

– Он сказал, что если я не дам девчонке квартиру, то останусь в лесу. Навсегда. Что мне оставалось делать? Я была на все согласна. Даже если бы он велел переписать на него мою собственную жилплощадь, я бы моментально сказала «да».

– Он что, бил вас? – сочувственно спросила я.

– Да он пальцем меня не тронул! – криво усмехнулась Полупан. – Это и было самое страшное, понимаете?

– Боюсь, не понимаю, – покачала я головой.

– Он был идейным, как комсомолец, и очень опасным, – пояснила Маргарита. – Он взял с меня обещание уволиться из администрации и больше никогда не работать на руководящих должностях и в государственных учреждениях.

– Простите, что?! – изумилась я.

– Он сказал: «Вы, Маргарита Сергеевна, коррупционер. Такие, как вы, позорят нашу великую страну». Я так боялась его, что согласилась на все.

Полупан смотрела в огонь камина невидящими глазами. Сейчас перед ней были не языки пламени, а лицо «ангела».

– Маргарита Сергеевна, я хочу остановить этого человека. – Я прервала воспоминания бывшей чиновницы. – Только вы можете мне помочь.

– Да, я готова! – Женщина стиснула руки.

Что ж, я была абсолютно уверена, что я тоже видела этого типа. Только я не подозревала, кто он такой.

– Расскажите мне, как он выглядел.

Я довольно профессионально владею навыками составления словесного портрета. Поэтому через пятнадцать минут я вытянула из Маргариты все, что было возможно. Рисовать я не умею. Но словесный портрет получился достаточно убедительным.

Итак, посмотрим, что у нас получилось в переводе на нормальный язык. Мужчина в возрасте межу сорока и пятьюдесятью годами. Рост метр шестьдесят девять. Телосложение субтильное, но плечи широкие и руки сильные. Ноги короткие и кривоватые. Лицо треугольное, щеки впалые, рот широкий, губы тонкие. Нос «уточкой», сломан в переносице. Глаза маленькие, выпуклые, серого цвета. Волосы светлые, полуседые, редкие. Уши большие, плотно прижаты к голове, противокозелок выпуклый, мочки без проколов.

Маргарита подробно описала мне, во что он был одет. Но эта информация, боюсь, бесполезна – вряд ли мужик в декабре одет в то же, во что одевался в мае.

– Спасибо, Маргарита Сергеевна, – сказала я, вставая. – Вы мне очень помогли.

– Ну что? – Глаза чиновницы горели праведным гневом. – Теперь вы найдете его? Вы его остановите?

– Да, Маргарита Сергеевна, я его найду, – кивнула я. – И попытаюсь остановить. Прощайте.

Когда электричка доставила меня в город, на часах был уже полдень. Вскоре я уже стояла перед магазином, где работала Подаркова, и наблюдала через стеклянную витрину за сотрудниками супермаркета.

Теперь я знала, где искать «ангела». Я вспомнила, где я видела этого человека. Собственно говоря, я видела его дважды. Первый раз это произошло в тот день, когда плита со стройки упала на бывшего детдомовца Игорька, вся вина которого состояла в том, что он чересчур назойливо приставал к Жанне. Я мельком видела щуплого мужчину в толпе на остановке, но не обратила на него внимания.

Второй раз он попался мне на глаза в сумерках, когда мы с Подарковой выходили из магазина. Этот тип был среди работников супермаркета. Два грузчика – они еще перебрасывались шутками с сироткой. Один – толстяк, а второй… Вот он, «ангел». Жанна назвала его «дядя Паша». Худой невысокий мужчина, со спины похожий на мальчика-подростка. Грузчик. Он все время был рядом с девушкой. Он слышал, как она жаловалась на работе, что бывшие детдомовцы достают ее предложениями о совместной жизни – и в ту же ночь шалман, где они жили, заполыхал. Она пожаловалась на Игорька – и парня попросту устранили с ее пути. И с Полупан произошло то же самое. Интересно, ведь наверняка вокруг еще полно людей, повстречавших на своем пути «ангела»…

Так, хватит размышлять, пора действовать. Я толкнула стеклянную дверь и вошла в магазин. День был будний, народу немного. Я подошла к пухленькой девушке, скучавшей на самой дальней от входа кассе, и поинтересовалась:

– Слышь, дядя Паша сегодня работает?

Девушка на мгновение задумалась, потом помотала головой:

– Не-е, у него выходной сегодня. Дома дрыхнет.

– А где он живет? – спросила я, разглядывая шоколадки в «зоне спонтанных покупок».

– А вам зачем? – подозрительно спросила кассирша.

– Нужен. Ты Подаркову Жанну знаешь?

– Конечно, – кивнула девушка.

Я вынула из кошелька две купюры и помахала у кассирши перед носом.

– Так вот. Жанна в больницу попала. А меня просила долг дяде Паше отдать. Полторы тысячи рублей. Ты же знаешь, какая она, Жанна, – честная, аж противно.

Девушка закивала:

– Да, точно. Ой, ну я прям не знаю… А давайте я дяде Паше деньги передам! У него завтра смена, у Гордеева.

– Нет, – я прижала деньги к груди, – я так не могу. Жанна потом с меня спросит.