Детектор красивой лжи

— Дедуля, пострадавшая сторона приняла решение не обращаться с заявлением в правоохранительные органы. Сам понимаешь, городок у нас маленький, пойдут слухи… К тому же Наташа потеряла вкус к жизни, ей не вынести протокольных вопросов, следственных экспериментов и судебных разбирательств. Да и никакой гарантии нет, что вину этих сексуально озабоченных мажориков удастся доказать. Их родители — не последние люди в нашем городе. — Я назвала из имена.

— Теперь понятно, откуда у них такая уверенность в своей полной безнаказанности. Им определенно надо воздать по заслугам. Полетт, можешь рассчитывать на меня в этом благом деле, — предложил мне дедуля свою помощь.

Вчера я просила его навести справки о Перфилове-старшем, но он, похоже, пропустил мою просьбу мимо ушей. Ариша был каким-то потерянным еще до того, как отправился на игру. Может, он потому и проиграл, что его внимание было расфокусировано? Давать ему то же задание уже не было смысла. Я сама узнала нечто очень важное: ближайшую неделю родителей Ника не будет не только в городе, но и в стране. Лучшего времени, чтобы достать его, пожалуй, и не сыскать.

— Дедуля, пока что я еще до конца не разработала концепцию мести. Но спасибо, что ты это предложил…

— Забыл сказать, тебе звонила Ромашкина, — спохватился Ариша. — Уж не знаю, что ей от тебя нужно, но она просила, чтобы ты к ней зашла.

— Пожалуй, я сначала позвоню соседке.

Я поднялась в свою комнату и набрала номер домашнего телефона Ромашкиных.

— Алло! — ответил ее сын.

— Вадим, здравствуй! Это Полина. Могу я поговорить с Александрой Владимировной?

— Конечно, сейчас я передам ей трубочку. Мама, это тебя.

— Здравствуй, Полиночка! — пропела в трубку тетя Шура. — А я тебе звонила. Мне есть что тебе сказать по поводу судейства «Кузницы звезд». Может, зайдешь? Вадик тоже будет очень рад тебя видеть…

Вот именно из-за Вадика мне и не хотелось идти к Ромашкиным. Около года тому назад он сделал мне предложение руки и сердца, но я отказалась его принять. С тех пор у нас с ним были натянутые соседские отношения.

— Александра Владимировна, я бы рада к вам зайти, но у меня тут в духовке мясо… Вы же знаете, домработницы у нас нет, так что приходится самой следить за всем.

— Ну да, конечно… — Соседка дала понять, что приняла мой отказ. — Ладно, Полина, я попробую по телефону рассказать тебе о том, чем закончился мой утренний разговор с Вениамином. Сначала он уверял меня, что увидел у Мануйлова огромный творческий потенциал, поэтому и ставил ему оценки авансом. Но я намекнула Боровскому, что я в курсе, кто родители Данилы, и упрекнула своего давнего поклонника в ангажированности. Вениамин стал отнекиваться, но по его не слишком-то уверенному голосу я поняла, что попала в точку…

— Подождите несколько секундочек, я мясо проверю… — Я выждала какое-то время, затем спросила: — Значит, вы уличили Боровского в том, что он завышает Мануйлову оценки?

— Уличила! — с нескрываемым торжеством призналась Ромашкина. — Веня никогда не умел врать, тем более мне. Я пообещала, что ославлю его перед всем музыкальным сообществом Горовска, и он дал мне слово исправиться.

— А что же другие члены жюри? Боровский сможет как-то на них повлиять? — поинтересовалась я.

— Знаешь, Полиночка, я как-то не догадалась попросить его об этом, — растерялась Ромашкина. — Точнее, мне показалось, что это само собой разумеется. Он же все-таки председатель жюри.

— Будем надеется, что ваш знакомый сам догадается повлиять на мнение своих младших коллег.

— Зато я попросила Вениамина позаботиться об Олесе Лапшиной, — не без гордости заметила бывшая пианистка. — Ну, помнишь, эта девочка вылетела в первом туре?

— Которая из детского дома?

— Да-да, — подтвердила Ромашкина. — Вениамин обещал пригласить ее в музучилище на прослушивание. Кто-то же должен помогать сироткам!

— Конечно, Александра Владимировна. Но, если честно, мне больше Оксана Пермякова нравится. Она в последней передаче джаз пела, — напомнила я.

— Да, я тоже обратила на нее внимание. Талантливая девочка. Сама музыку пишет, стихи…

— Похоже, кроме нас с вами, никто этого не замечает. Оксана почему-то стала скатываться по графам турнирной таблицы вниз, — пожаловалась я.

— Я думаю, у нее все будет хорошо, а баллы ей снижают, чтобы она не расслаблялась, — предположила Ромашкина. — Очень часто бывает, что конкурсанты, получающие стабильно высокие баллы, к финалу перегорают. Приходится немножко скупиться с оценками, чтобы держать их в тонусе. Вот когда меня приглашали судить выступления молодых дарований, я именно так и поступала. Помню, в середине восьмидесятых…

— Простите, Александра Владимировна, у меня мясо подгорает! Я вам как-нибудь еще позвоню. — Я отключилась, потому что не собиралась выслушивать мемуары Ромашкиной, а по делу она больше ничего интересного сказать мне не могла.

Я, конечно, догадывалась, что объективного судейства в принципе не бывает. Но, пообщавшись с пианисткой, которая не раз была членом жюри различных музыкальных конкурсов, я еще больше утвердилась в этом мнении. Как выяснилось, судьи всегда ведут свою игру, которой ни конкурсантам, ни зрителям не понять. В прошлый раз Александра Владимировна сказала, что на первоначальном этапе творческих соревнований ей сознательно приходилось завышать кому-то оценки, дабы создать балласт, от которого не жалко будет избавиться ближе к финалу. Сегодня же она сболтнула, что некоторым сильным конкурсантам умышленно занижала баллы, дабы они не расслаблялись. Неужели турнирную таблицу всегда надо читать снизу вверх? Если так, тогда Мануйлов находится не в лидерах, а в аутсайдерах. Может, ничего и не стоит предпринимать в этом направлении? Все решится само собой. Или не решится? Данила пошел в «Кузницу звезд» ради того, чтобы пользоваться популярностью у девчонок. Каждая передача только удлиняет список его побед. И все-таки чем быстрее «Кузница» избавится от балласта в его лице, тем лучше! Он ведь не дает дорогу действительно талантливым конкурсантам.

Я вышла в Интернет, чтобы узнать фамилии других членов жюри. Мне мало верилось, что Вениамин Боровский так сильно испугался смутных угроз полупарализованной женщины, что и сам сразу же станет объективнее, и своих коллег на это сагитирует. Пожалуй, надо поработать с каждым членом жюри в индивидуальном порядке. А Веню Боровского пусть тетя Шура дожимает. Пенсионер пенсионера лучше поймет. Хотя для меня четверо — это слишком много, тем более что есть и другие дела. Может, Минеева «отдать» Алинке?

Глава 8

На утро следующего дня у меня было запланировано архиважное дело — сдача анализов для экспертизы ДНК. Честно говоря, я сильно волновалась… из-за того, что снова все сорвется. Подъехав к «Пульсу» и еще не выходя из машины, я поняла, что технических препятствий нет — котлован зарыли. Двери в медцентр буквально не закрывались, пациенты так и сновали туда-сюда. Выйдя из машины, я огляделась по сторонам и, не заметив нигде Пашутина, направилась ко входу в «Пульс». Каково же было мое удивление, когда я увидела, что он сидит в фойе, рядом со стойкой рецепции, и почитывает рекламный буклет!

— Привет! — бросила я ему.

— Здравствуй, Полина. — Вольдемар поднялся с мягкой кушетки. — Я уже стал беспокоиться, что ты не придешь.

— Как видишь, я пришла.

— Дедушкины волосы принесла?

— Нет.

— Забыла? — с наигранной обреченностью спросил Пашутин.

— Не забыла.

— Значит, испугалась делать экспертизу? — уточнил Вольдемар.

— Нет. В прошлый раз ты сказал, что сомневаешься, Аришины ли я взяла волосы, поэтому я решила сама сдать анализ. — Повернувшись к администратору, я уточнила: — Девушка, если мы сводные брат с сестрой, анализ наших ДНК это покажет?