Дети Древнего Бога
Шрифт:
(Из фалов бюро цензуры NERV)
ЛИМА РАЗРУШЕНА В РЕЗУЛЬТАТЕ АТАКИ АНГЕЛА.
Два миллиона погибших. NERV берет на себя ответственность.
ЛИМА, Перу. (IP)
Количество погибших, в результате наиболее разрушительного нападения Ангела за все время, оценивается в два миллиона человек, возможно, больше. Лима в огне и руинах. Остается множество вопросов, касательно действий NERV.
Четверо пилотов после ухода Гендо все еще оставались в комнате для брифингов, не зная, куда еще пойти.
Синдзи,
Шок от случившегося еще не прошел, даже после того, как покрытый пеплом берег Перу скрылся за горизонтом.
— МОЖЕТ, ТЫ ПРЕКРАТИШЬ НЫТЬ?! — заорал Тодзи.
— Пошел на хрен! — выкрикнула в ответ Аска. Слезы катились по ее лицу, — Из-за нас погибли ДВА МИЛЛИОНА ЧЕЛОВЕК! Что, по-твоему, мне делать? Спеть песенку?!
Тодзи нахмурился и слегка развернул свое кресло к ней.
— Черт возьми, это не наша ошибка, — с горечью сказал он.
— Ну, а кто был тот идиот, что первым нарушил приказ, а?
Тодзи взвился на месте и ударил кулаком по столу. Он уставился на Аску с такой яростью, которую никто еще никогда не видел в нем.
— О, мне очень жаль, но я не мог, подобно тебе, СТОЯТЬ И СМОТРЕТЬ, КАК ПОДЖАРИВАЕТСЯ СИНДЗИ!!!
Прежде чем Аска успела возразить, Тодзи вылетел из комнаты. Она проводила его взглядом, затем посмотрела на Рей и Синдзи.
— А-Аска, — тихо сказал Синдзи, — Мне жаль…
Аска спрятала лицо в ладонях, уперев руки локтями в стол.
— Будь ты проклят, Синдзи, за то, что получил ранение, когда мы нуждались в тебе больше всего, — горько сказала она, заставив Синдзи отшатнуться в шоке, — Будь ты проклята, Рей, за то, что нарушила приказ, так же, как и эта задница, Тодзи.
— Аска, хватит! — в Синдзи, наконец, разгорелся гнев.
— И я проклята, потому что оказалась недостаточно хороша.
— Аска…
Она, плача, вышла из комнаты, оставив Синдзи наедине с Рей. Он смотрел на нее, недоумевая, как она может быть настолько спокойной.
— Так, — сказал он слабо, — Я…полагаю, мы действительно облажались.
Рей, глядя на море, слегка кивнула.
— Я… — он не знал, что сказать, растеряв все слова, и Рей здесь не могла ему ничем помочь. Синдзи вздохнул, медленно встал, и, стараясь не обращать внимание на боль от ожогов, пошел к двери.
Рей молча наблюдала за тем, как он уходит.
Мисато сидела на полу, в неприглядной позе, среди разбросанных вокруг нее пивных банок. Что она хотела сейчас больше всего, так это еще пива, но в данный момент мир был против нее, крутясь и раскачиваясь перед глазами. Пиво стояло на столе, в охладителе, но она-то была внизу, на полу. Мисато смогла частично взобраться на стул, но, так и не дотянувшись до пива, снова рухнула на пол.
Она злобно уставилась на охладитель. Оставалось только одно — использовать силу, чтобы добраться до пива.
— Ну же, если этот идиот Люк смог сделать это, то кто угодно сможет, — пробормотала
она.Когда вошла Рицуко, Мисато все еще сидело на полу, жестикулируя перед открытым охладителем. Стойкий запах перегара ударил ей в нос.
— Что ты делаешь?
— Напрасно просиживаю свою задницу, — ответила Мисато, — Но проклятая Сила не дает мне еще пива.
Рицуко подошла, закрыла охладитель и поставила его наверх холодильника, и самое важное, вне досягаемости Мисато.
— Никакого больше пива, даже не ищи, — сказала она, опустившись на пол рядом с Мисато.
— Сначала справься со мной, сука! — закричала Мисато и попыталась рвануться мимо Рицуко.
Та перехватила ее одной рукой и отпихнула, так что Мисато упала на спину. Без какого либо труда, Рицуко удерживала ее внизу.
— Если не прекратишь сопротивляться, я заберу пиво с собой и уйду.
— Нееееет!!! — Мисато скрючилась, пытаясь сидя свернуться калачиком, но у нее ничего не вышло.
— В следующий раз, когда мы отправимся куда-либо, я найду все твое пиво и вышвырну в окно.
— Ты не посмеешь, ты…лесбиянка! — Мисато бессильно погрозила ей кулаком.
Глаза Рицуко сузились.
— Держи себя в руках. Я сыта по горло твоим пьянством. Если и есть кто-то, у кого нет никакого оправдания, чтобы напиваться — так это ты.
— Два миллиона человек погибли на хрен! А сейчас, прочь с дороги! Мне нужно пиво!
Мисато снова рванулась вперед, но Рицуко удержала ее на полу. Когда Мисато прекратила дергаться, Рицуко усадила ее на стул.
— Ты должна прекратить жить на костылях, Мисато. Ты используешь пиво и мужчин, чтобы поддерживать себя, словно алкоголь и секс могут стереть твое прошлое. Ты не желаешь встретиться лицом к лицу со своим чувством вины. В общем, меня это достало. У тебя есть работа, которую ты должна делать, а вместо этого ты прячешься здесь, пьяная. Мне было все равно, что ты творила в колледже, потому что это твоя жизнь, и ты была вправе делать с ней что угодно. Но теперь, это не только ТВОЯ жизнь! Есть люди, которые зависят от тебя, и ты не сможешь помочь им с бутылкой в руке!
Мисато начала плакать.
— Но это так больно… Я должна заставить боль уйти.
— Боль никуда не уходит. Ты можешь спрятаться от нее, но она вернется, еще сильнее, чем прежде. Болеутоляющие не помогут, они только скрывают симптомы. Ты должна сама залечить рану или победить болезнь.
— Это не вернет мертвых, — пробормотала Мисато, — Я пробовала. Я просила и молилась, но они остаются мертвыми.
— Ты убила их?
— Нет, — Мисато вновь попыталась свернуться клубком, и только рука Рицуко удержала ее от падения со стула.
— Было ли это твоей ошибкой, что Дети не слушали твоих приказов? — Рицуко попробовала заставить Мисато повернуть голову и посмотреть на нее.
— Нет, — Мисато упрямо сопротивлялась.
— Тогда, не вини себя. Я не желала никому смерти, но я знаю, я сделала все, что в моих силах…
— Это не твоя работа, — пробормотала Мисато, — это моя работа, убивать ублюдков.
Рицуко помогла ей подняться на ноги.
— Тебе нужно поспать.
— Не хочу спать. Хочу пива, — ее голос звучал механически, повинуясь инстинкту.