Дети Древнего Бога

— Никакого пива, — ответила Рицуко.

Вошел Макото.

— Вот ты где, Мисато. Я…

— Макото, возьми этот охладитель с пивом и выкинь его. Найди все остальное пиво и тоже избавься от него.

Он поглядел на Рицуко, затем на пиво.

— Она рассердится.

— ТЫ, НЕ СМЕЙ ВЫКИДЫВАТЬ МОЕ ПИВО! — взвыла Мисато, пытаясь освободиться из захвата Рицуко. Но безрезультатно.

— Меня не заботит, рассердится ли она. Найди весь алкоголь, какой только здесь есть, и вылей все до последней капли, — сталь прорезалась в голосе Рицуко, — Я не собираюсь допускать подобного впредь.

— Да, мэм, — тихо ответил Макото и направился к охладителю, проводив взглядом Рицуко, потащившую Мисато дальше. "Она сильная", — подумал он.

Завывания Мисато ослабли с расстоянием, и Макото покачал головой. "Ненавижу видеть ее в таком состоянии, — подумал он, — Она сама на себя непохожа. Надо будет навестить ее позже, когда она немного отдохнет".

* * *

Холод. Это было первое, что почувствовала Мисато.

Воздух, пол, ее кости — все было холодным. Когда она открыла глаза, мир отказался вырисовываться, оставаясь медленно крутящимся расплывчатым пятном. Непрекращающаяся пульсирующая головная боль тоже не шла на пользу.

Она попыталась встать, но в желудке что-то протестующе всколыхнулось, и Мисато со всей возможной скоростью поползла в туалет, где ее вывернуло.

Проклятое похмелье.

Собравшись с силами, она выбралась из ванной в комнату. На столе стояла пивная банка, она проверила, но банка оказалась пустой.

— Дерьмо.

События последних дней напомнили о себе, но она не хотела ни о чем думать.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала она, — Если вы не возражаете против того, что я выгляжу полумертвой.

Макото просунул голову внутрь.

— Занята?

— Только что проснулась, — ответила она, — Есть охота, — у нее в животе заурчало.

Он вошел, держа поднос с тушеным мясом и крекерами.

— Завтрак для тебя, обед для всех остальных.

— Ненавижу смену часовых поясов, — пробормотала она, схватив поднос и с жадностью накидываясь на еду. Макото присел на кровать и некоторое время наблюдал, как она ест. Как только голод слегка притупился, Мисато сказала, — Я не могу припомнить, куда я дела свой охладитель с пивом.

— Я вылил его в мусоропровод, — нервно сказал Макото.

— ТЫ ЧТО?

— Я вылил его в мусоропровод, — ответил он более твердо, — В инструкции говорится…

— Засунь себе эти инструкции сам знаешь куда! Мне нужно мое пиво, и оно нужно мне сейчас же! — она пригрозила ему кулаком.

— Нет, — ответил Макото.

— Что значит «НЕТ»?

— Даже если бы я хотел, я бы не мог дать тебе никакого пива. Мы над Тихим океаном, и я вылил весь алкоголь. Так что, если только командующий Икари не припрятал что-нибудь в своем столе, ничего не осталось, — уверено заявил Макото, — Ты вот на столько близка к тому, чтобы стать алкоголичкой, — сказал он, держа два пальца в дюйме друг от друга, — И NERV не может доверить командование отрядом кому-то, похожему на тебя.

— Я НЕ алкоголичка! — заявила она, — Как ты смеешь обвинять меня в этом? Я никогда не пью при исполнении служебных обязанностей!

— Ты всегда при исполнении служебных обязанностей! — оборвал ее Макото, — Еще один Ангел мог напасть вчера вечером, а ты была пьяна, так что с тем же успехом мы могли бы возложить ответственность на Пен-Пена! — он ткнул в ее сторону пальцем, — Ангелы не станут ждать, пока ты протрезвеешь! Это война, и пока она не закончена, ты не можешь прятаться и топить свое горе в пиве, каждый раз, когда что-то идет не так! Есть люди, которые зависят от тебя, и ты не можешь помочь им с бутылкой в руке!

Она начала возражать, но остановилась и посмотрела на него.

— Разве ты уже не говорил что-то подобное? Нет, постой-ка, кажется это говорила чайка, которая уложила меня в кровать… — она потрясла головой, — Только не говори мне, что ты никогда не напивался в стельку, я сама видела!

— Есть разница между пьянкой в компании и обращению к бутылке каждый раз, как что-то идет не так, как надо!

— Не-а, — глубоко в душе она знала, что он прав, но не могла заставить себя признать это.

— Какой пример ты подаешь Детям? Полагаешь, они тоже должны напиться прямо сейчас?

Мисато вздрогнула.

— Наверное, они чувствуют себя ужасно.

— Они поссорились и едва не подрались друг с другом, насколько я слышал. Сейчас все они торчат в своих комнатах и ненавидят всех окружающих. А ты тратила впустую время, напиваясь, в то время, как они переживают.

— Не из-за меня все пошло прахом! Они ДОЛЖНЫ себя плохо чувствовать!

— Ты действительно так считаешь? — мягко спросил Макото.

Она съежилась.

— Нет, — ее голос едва можно было расслышать, поскольку она уткнулась лицом к колени, — Они просто хотели помочь Синдзи, который вообще не должен был там находиться. Я должна была убедиться, что он может двигаться достаточно быстро, после того, как обгорел, — она начала плакать, — Я должна была позаботиться о нем, позаботиться об остальных. Но он получил ожоги… и город сгорел… и все умерли… и я не хочу быть одна. Не снова.

Он встал, подошел к ней и положил руку на ее плечо.

— Ты сделала все, что могла. Мы победили. Намного больше людей погибло бы, если бы мы не обнаружили и не остановили Уриэля.

— Майя поняла это, — тихо сказала Мисато сквозь слезы, — Ее должны назначить главной.

— Она не такой хороший тактик, как ты, — ответил Макото, — Я видел твои результаты. Ты была в одном пункте от абсолютного результата в сценарии «Ямато», это лучший результат, кем-либо достигнутый. У тебя талант, Мисато, но ты должна оставаться трезвой, чтобы использовать его. Даже командующий Икари не винит тебя в том, что случилось.

Она посмотрела на него, посмотрела в его глаза, задумавшись о чем-то. Наконец, она произнесла:

— Хотела бы я, чтобы Кадзи был здесь.

— Но его здесь нет. И как бы ты не желала, от этого ничего не изменится. Мы должны обходиться тем, что имеем. «Хотел бы я, чтобы ты так думала обо мне, — подумал он, — Терпеть не могу, когда ты так переживаешь из-за этого».

На мгновение, она подарила ему страстный взгляд, подобный которому он не получал за всю свою жизнь ни от одной женщины. «Неужели она собирается…» — подумал он про себя.