Дети непогоды

Громила широко развёл ладони.

– Мой дом – твой дом, старина.

– Да, кстати. Я же вас не представил. Это – Громила, а это – Хлю, серьёзный малый из племени смоукеров. Приехал развязать Третью Магическую. Шучу, конечно.

Хлюпик шаркнул ножкой. Громила осторожно похлопал его по плечу.

– Друзья моих друзей – мои друзья. А чего ты пиво не пьёшь?

– Непривычное оно какое-то…

Громила хохотнул:

– Ничего, поживёшь в Биг Бэби – привыкнешь!

– У тебя полотенца есть в доме? – крикнул откуда-то Иннот.

– Пошарь в корзине, там у меня чистые, – откликнулся Громила. – Слушай, парень, не сгоняешь пока за пивом? А то у меня сегодня вечеринка намечается, а осталась только неполная упаковка. Надо ещё хотя бы парочку взять.

– Э-э… Я схожу, конечно – если ты скажешь куда.

Громила хлопнул себя ладонью по лбу. Звук получился громким.

– Ах да, ты же здесь новичок! Вот, смотри, – он увлёк Хлюпика к окну. – Видишь, там река? А вон за тем домом – отсюда не видно – через неё есть мост. Вот под этим мостом продаётся хороший сорт – «Двойное Золотое». Возьми пару упаковок. Только в таких вот банках, а если «Золотого» нет, возьми «Речного бандита», только не тёмного, а светлого. Идёт?

– Идёт. – Хлюпик ничего не понял из слов Громилы, но про себя решил, что просто возьмёт такие же банки, как и у него.

– Подожди, я дам тебе что-нибудь накинуть. На, держи. – И он протянул Хлюпику кусок белой ткани.

Тот с недоумением осмотрел его.

– Да ты просто завернись, вот так, – Громила показал. – Сейчас какую-нибудь застёжку найдём.

– Не надо. – Хлюпик полез в поясную сумочку и достал свой талисман. – У меня вот что есть.

– О, клёвая штука! – Громила покрутил звёздочку в пальцах.

В его громадных лапах она казалась совсем маленькой.

– Возьми там мелочь на столике. На пиво с лихвой должно хватить, – обезьянец махнул лапой.

Хлюпик сгрёб горсть монеток и ещё раз украдкой бросил взгляд на лежащий на полу глянцевый журнал. Впервые в жизни ему страстно захотелось присвоить чужую вещь…

Когда благоухающий мылом и одеколоном Иннот вышел из ванной, на ходу вытирая шевелюру мохнатым полотенцем, Громила возлежал на диване и, прикрыв глаза, вслушивался в ритмичные басы. Магнитофон помаргивал разноцветными огоньками.

– А где Хлю? – озадаченно спросил Иннот.

– За пивом побежал, – небрежно сказал Громила. Иннот подпрыгнул.

– За пивом!!! И ты пустил его одного!!!

– А что такое? – Громила удивлённо посмотрел на Иннота.

– Да он же… Ему же… Он же только из Леса, балда!

– Э-э… Но ты же сам сказал, что парнишка серьёзный! Вот я и подумал… – эту фразу он договаривал уже в спину Инноту.

Тот, вихрем вылетев из квартиры, побежал вниз.

* * *

Хлюпик бодро вышел из подъезда и двинулся вдоль набережной, ловко уворачиваясь от встречных прохожих. Теперь, когда он никуда не спешил, можно было рассмотреть их получше. Все люди здесь были закутаны в разнообразные, ярких расцветок одежды. Рядом с ними Хлюпик чувствовал себя почти раздетым – и это несмотря на то, что кусок ткани, наброшенный на плечи наподобие плаща и скреплённый красной звёздочкой, казался ему явно излишним. В Вавилоне было тепло, даже жарко, куда жарче, чем в Лесу, – тут ведь не было дающих тень листьев. Лица встречных вавилонян поразили Хлюпика каким-то странным, неуловимым общим выражением усталой озабоченности, словно каждого поджидало где-то тяжёлое и неприятное дело.

Он подошёл к мосту. В этом месте гранитный парапет исчезал, а мостовая лесенкой спускалась вниз, образуя там довольно широкую площадку. Большую её часть занимала дощатая хижина, крышей которой служил мостовой настил. В хижине были сделаны окошки, доверху заставленные разнообразными банками, бу-тылками, кувшинчиками… Чего там только не было! У Хлюпика буквально глаза разбежались. Внезапно он заметил знакомый силуэт – из такой же банки он отхлебнул неприятной шипучей дряни у Громилы.

– Дайте мне вот такую, – попросил он, встав на цыпочки и заглядывая в одно из окошек.

– Вот такую чего? – неприязненно переспросила сидящая в хижине тётка.

Лицо её украшали странные, соединённые тонкими палочками гнутые стёклышки. От этого глаза тётки казались выпученными, как у лягушки.

– Ну вот такого, как вот в этих банках! – Хлюпик для наглядности несколько раз ткнул пальцем в банку за стеклом.

– «Двойное Золотое», а не «вот такое вот», – брюзгливо сказала тётка. – Понаехали тут из лесу на наши шеи! Тебе сколько?

. – Две. То есть две связки… Упаковки, – вспомнил он незнакомое слово.

– С тебя сорок восемь монет, – тётка порылась внизу и вытолкнула Хлюпику пиво.

Он расплатился и, сжимая неудобные упаковки в руках, пошёл к лестнице. Внезапно дорогу ему загородила тощая фигура. Хлюпик поднял глаза. Перед ним стоял какой-то тип с гнусной улыбочкой на костлявом рябом лице. В уголке его рта перекатывалась туда-сюда камышинка, бесцветные глазки смотрели словно бы сквозь Хлюпика.

– Э-эй, куки-и! – неприятно растягивая слова, гнусаво проговорил он. – Отойдём в сторонку, а-а?

– Тебе чего? – удивлённо спросил Хлюпик.

– Да ты не бойся, куки-и. – Тип всё подталкивал его куда-то за ларёк.

Там в густой тени громоздились высокие штабеля пустых ящиков. Из-за них вышли ленивой походочкой ещё несколько личностей и взяли Хлюпика в кольцо. Происходящее вдруг живо напомнило ему вчерашнюю сцену на острове – точно так же кипадачи окружали их с Иннотом.

– Чего вам надо?! – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросил Хлюпик.

– Де-еньги у тебя еэ-эсть? – спросил кто-то.

– Ну, есть немножко, – желая удостовериться, Хлюпик похлопал себя по поясной сумочке. Там зазвякало. – Только это не мои… А что?

– Давай сюда-а, вот что, – ответили ему.

Внезапно стоявший перед ним резко толкнул Хлюпика в грудь. Тот отшатнулся назад, и сразу же в его руки впились чьи-то пальцы, а жёсткий локоть перехватил шею, мешая дышать. Тот, кто говорил с ним, полез руками ему под плащ, прямо к поясной сумке. Хлюпик выпустил, наконец, упаковки с пивом и лягнул его ногой. Тут же локоть так сдавил ему шею, что на глазах выступили слёзы. И тогда Хлюпик изо всех сил запустил в него свои зубы.

Стоявший сзади заорал. Хватка ослабла, и красный взъерошенный Хлюпик отскочил к ящикам.

– Эта тварь меня укусила! – изумлённо сказал один из негодяев (в том, что это негодяи, Хлюпик теперь не сомневался). – Да я его… В речке закопаю!

– Отойди-ка, – тот, кого Хлюпик лягнул, небрежно отстранил поделыцика и, сделав неуловимое движение, извлёк, словно бы из воздуха, длинный и узкий нож.

Лезвие тускло блеснуло.

– Ну что-о, куки-и? Сейчас тебе будет больно-о! – кривляясь, протянул негодяй.