Дети победителей
Шрифт:
Из бокового кармана верхней куртки торчал угол бирюзовой бумаги. В такую заворачивают цветы в салоне.
– Он говорил вам о партеногенезе, - то ли вопрос, то ли утверждение.
Да, говорил. Кейтелле хотел спросить об этом еще в прошлую встречу, но тогда было не до того. Что он и сообщил врачу. Врач с досады произнес нечто нечленораздельное, но эмоциональное.
– Приплыли. Все знают, что я делаю, кроме меня, да? Начальник проболтался Тирау, Тирау поделился с Архароном, а Архарон растрепал всем, кроме меня.
– Не доверяет?
– улыбнулся Кейтелле. Улыбка эта не укрылась от Ниорионина.
–
– тон врача очень не понравился Кейтелле. Было в нем что-то…
– Очевидно, больше заняться нечем.
– Какое смелое заявление. Вы опять покорили мое сердце. Но если дадите себе труд поразмыслить - партеногенез мог бы нас спасти… на время, - он многозначительно замолчал.
– От чего нас может спасти самооплодотворение?
– Кеталиниро с трудом подавил косую ухмылку.
– От вымирания. Вы думаете, у вас у одного такой… двусторонний диагноз?
Волосы на затылке встали дыбом, а кровь в жилах заледенела. Кейтелле почувствовал, как выражение его лица стремительно меняется. Проклятый врач язвительно лыбился: явно попал куда метил - в самую болезненную точку. Он встал, в глубинах его одежды что-то зашуршало, Ниорионин подбросил коробку и поймал ее. Длинные когти затолкали предмет в нагрудный карман на плаще Кейтелле. Врач доброжелательно улыбнулся и вышел.
В этот раз Кейтелле понадобилось больше пяти минут реабилитации.
– Сам виноват, - прорычал Кейтелле тихо, прижимаясь к двери родной комнаты. Он чувствовал, как уши полыхают от стыда и обиды.
Наверное, он никогда не был так прав, как сегодня - действительно, кто его тянул за язык откровенничать с узниками закрытого заведения?
По дороге домой он думал о многом. В том числе успел оправдать архаронову болтливость сенсорным голодом. Конечно, он будет болтать со всеми и обо всем, что слышал - в таком замкнутом пространстве не остается ни единицы информации, к которой не было бы обращено максимум внимания. Так что глупо сомневаться - Аутерс давно в курсе всех его интимных проблем и достижений.
Стоит ли винить кого-то, кроме того самого экстремала, который рассказал не самому близкому другу не самую простую тайну.
– Сам виноват!
– заорал Кейтелле, швырнув подношение Ниорионина - черный кубик. Изделие треснулось о стол и отлетело к зеркалу. Очнувшись, Кеталиниро зажал рот рукой.
Только бы Лиенделль не прибежал на вопли! С него станется…
Вспоминая секунду откровенности, Кейтелле подошел к зеркалу и наклонился за предметом. Он совершенно не мог объяснить, чем руководствовался и чего хотел добиться, когда рассказывал Архарону столь личные вещи. Мир казался ему картонным, а все действия он видел словно бы со стороны. Кеталиниро поднял кубик и уткнулся глазами в чьи-то незнакомые глаза в пяти сантиметрах от лица.
В ужасе он отшатнулся назад, упал на пол - на него пялилось собственное бледное отражение. Волна холодного страха медленно покидала тело, поднимался ветеран с трудом - дрожали колени.
Кейтелле сел за стол, резким движением сбросил бумаги на пол, оглядел коробку со всех сторон. На одной грани шаталась надтреснутая кнопка, на другой была дырка.
Очевидно, если нажать на кнопку, подумал он, из дырки что-нибудь выскочит. И нажал.Боль пронзила руку, и Кейтелле автоматически откинул от себя подлый предмет. Из коробки, с самой неожиданной стороны, торчала игла. На пальце выступила алая капля на месте укуса.
– Вот дрянь!
– он закусил пальцы, чтобы не разораться от ярости. Когда гнев схлынул, Кеталиниро тряхнул рукой и, подхватив с пола куб, с ненавистью стукнул когтем по кнопке. Игла, вместо того, чтобы нырнуть обратно, осталась на месте, но внутри что-то тихо зажужжало. Кейтелле осторожно поднес коробку к уху и нахмурился.
========== Глава 8. ХИМИЛЛА. Зима 2237-го: ==========
– …обещал, говоришь, взять тебя с собой?
– Да! Меня и Химиллу! Как только война кончится, он сказал, возьмет нас к себе!
– А ты поверил, маленький дурак! Чего смотришь? Это он просто так сказал тебе, чтобы ты не бесился.
– Неправда!
– Ну подумай! Кто согласится тебя взять? Ты же в любую секунду можешь с катушек полететь, всадить нож в спину, навредить. Конечно, он боится за себя, потому и врет! Ну и за Химиллу, если он действительно вздумал его усыновить.
– Неправда…
– Сам-то пораскинь мозгами. Вот победим мы, и что дальше? Тут такая неразбериха начнется, ты и заметить не успеешь, как он схватит твоего этого братишку и оставит тебя тут с нами. А вот нас ты и порешишь со злости!
Снег укрывал свежие трупы, Риза уверенно двигалась вдоль границы Сутори.
Радостный шепот не затихал в отряде даже ночью – Сельманта, поджав хвост, отползает домой! А значит – скоро конец войне! Скоро дом, семья, близкие и друзья. Скоро все снова будет хорошо. Теперь их кидало в бой не отчаяние, а лихая радость и чувство скорой неминуемой победы. Ликование выбивало дух из врага и превращало мирные дни в непрекращающийся праздник. Солдаты сами начали слагать песни в ожидании минуты, когда объявят победу. Даже Химилла выглядел немного торжественным. Никто не знал, что больше всех этого дня ждет именно он.
– Ты что-то мастерил утром, – Кейтелле подсел к нему на привале, когда его младший товарищ проверял готовности всех своих ружей - за полгода их накопилось достаточно, чтобы не целясь завалить с десяток крыс. Химилла покраснел, рот растянулся в неуверенной улыбке.
– Что-то очень интересное, – наседал Кейтелле.
– Да ерунда, – отмахнулся Химироланик, стараясь не отвлекаться от занятия, – нашел корешок странной формы у ручья, промыл его, немножко подрезал – и получился слоник! Я подарил его Йеми.
Кейтелле не нашел слов, только выдал удивленное короткое «О!». До него начало доходить, почему Йеми с утра ходил такой счастливый и загадочный, а также что он прятал под курткой. Давненько никто не видел его таким цветущим.
– А еще в долине были интересные камни, похожие на медвежат и зайцев, но, к сожалению, я не смог их взять – они тяжелые.
– Не расстраивайся. В нашей школе есть мастерская, где ты сможешь делать игрушки из глины. Вернее, еще нет, но я попрошу наставника, и она обязательно будет!