Дети шпионов 2008

Мы раскрыли с надеждой и нетерпением второй том «Войны и мира» на тридцатой странице. Наложили трафарет. Прочитали: «Полярная двенадцать Климов Ладожская тридцать два Можаев».

– Явки-пиявки, – со знанием дела высказался Алешка. – Это все ихние шпионы. Попались, которые кусались! Два плюс два.

– Четыре, – показал я свои знания.

– Четыре шпиона, Дим.

Алешка снял со страницы трафарет, снова сложил его вдвое и аккуратно упрятал в конверт с «вищьдоками».

Алешка все эти дни, как видите, вел двойную жизнь. В одной жизни он изо всех сил ворошил «осиновое» гнездо, а в другой приходил в это гнездо с дружескими визитами. Осваивал английский язык, учил Вику шахматам и мотал на ус все, что замечал и слышал в их квартире.

Викин папа Славик оказался совсем беспомощным в этом шпионском деле. Что же это за разведчик, который теряет микропленку с явочными сведениями, что за разведчик, который даже в шахматы играть не умеет?

Но главное, что мне было совершенно непонятно и непостижимо: как это так – знаток, ценитель, любитель, профессионал русской литературы – и вдруг предает эту любимую литературу (а вместе с ней и Родину) нелюбимой Америке? Разве есть такие деньги? Папа как-то раз ночью разговаривал с мамой в кухне. У него была большая неприятность на работе. А когда у него большие неприятности, он всегда с мамой разговаривает о них ночью в кухне. Они пьют кофе и шепчутся, чтобы нас не расстраивать. Но не бывает такого шепота, который недоступен детским немытым ушкам! А неприятность в тот раз в самом деле была большая: один из папиных сотрудников перебежал на сторону бандитов, предал своих товарищей. И вот папа тогда грустно сказал: «Я всегда хотел понять – какова цена предательства? Что стоит за ним? Корысть? Ненависть, зависть, месть? Страх, подлость? Не знаю. Знаю одно: предательство многолико».

В тот раз я не понял папиных слов, только огорчился за него, а сейчас, кажется, понимаю.

Алешку, похоже, одолевали похожие мысли. Сходит он на занятия к Вике, а потом сидит дома, задумчивый такой, даже грустный. Я как-то задал ему очень содержательный вопрос:

– Ну что ты, Лех?

Он поднял голову и честно сказал:

– Сам не знаю, Дим. Этот Славик… Фиг с ним. Сам во всем виноват. А Вика при чем? Она, Дим, радуется, когда я к ним захожу. А я… я, Дим, себя почему-то предателем чувствую.

Вот как в жизни получается. Никогда не угадаешь – шах тебе или мат…

Но вскоре он успокоился и еще активнее взялся за дело. Ведь приближался день лекции.

– Понимаешь, Дим, – поделился он со мной своими сомнениями, – наш агент Васек не знает, что там Славику нужно. Какое у него задание от американского президента?

– Резидента, – поправил я. Я Лешку часто поправляю, но он, кажется, к моим поправкам не прислушивается. У него свои оценки действительности.

– Какая разница! В общем, он не знает, что там Славику нужно. Может, у этого Славика в одном глазу фотоаппарат, а в другом – видеокамера? И он все там заснимет. Например, какие-нибудь приборы или лица великих ученых, вроде Полпалыча. И за ними начнется охота.

Смысл в его словах был. Очень даже здравый. Ваську требуется знать, на что именно в поведении Славика следует обратить внимание.

– А что делать? – растерялся я. – У Славика спросить?

– Я, Дим, твои шутки не всегда люблю. Я люблю, Дим, умные шутки. Ты помнишь, как в эту лабораторию жулики забрались? Которые телевизор сперли.

– Помню.

– Я, знаешь, что думаю? Я все-таки думаю, что они не за телевизором лазили. Они телевизор схватили, когда их охрана обнаружила.

– Понял, – сказал я. – Они его хотели в охранника швырнуть. Чтобы удрать.

– Вот эта шутка – очень умная. Даже не верится, что твоя. Правильно мыслишь, старший брат! Они схватили телевизор, чтобы их за кражу посадили, а не за измену Родине. За измену больше лет дают. А на самом деле у них было такое же задание, как и у Славика. Только не получилось.

– Ну и что? – Я все никак не догадывался, к чему Алешка клонит. А не догадывался, потому что знал немного меньше, чем он. Это сразу выяснилось.

– Я, Дим, время даром не терял. Я, Дим, с папой в кухне посидел. Вы все спали – и ты, и мама, а мы с ним дружески беседовали.

– О чем?

– О всякой жизни. И я как-то случайно ему об этих жуликах напомнил. И знаешь, что? Один из них еще сидит в тюрьме. Ему больше дали – он компьютер схватил. А второй уже вышел, ему за телевизор дали меньше. И вообще, его раньше освободили за примерное поведение и доблестный труд.

– Ну и что?

– А то! Он в нашем районе живет! Его надо похитить и допросить: зачем он, по правде, в лабораторию лазил?

– Так его еще найти надо.

– Я все узнал. Его зовут Сашка Князев. У него и кличка похожая – Князек.

– Это кличка, Лех. А не адрес.

– Будет и адрес. Запросто! Нам только нужно случайно встретить нашего участкового.

Встретить участкового случайно очень трудно. У него много дел. Он все время ходит по своему участку и следит за порядком. Или сидит в милиции и составляет протоколы и отчеты.

А вообще, он наш хороший знакомый. Потому что еще молодой. Он еще малоопытный и иногда заходит к папе посоветоваться по трудным случаям. Как к старшему товарищу. Мы с ним дружим. Но встретить его все равно надо случайно. Чтобы ничего подозрительного не было.

Вообще, я заметил, что у милиционеров есть одна особенность. Когда они нужны – как назло, их рядом нету. А как не нужны – тут же появляются. Алешка эту особенность тоже хорошо знал. Он снял телефонную трубку, набрал номер нашего отделения и дал трубку мне:

– Соври, Дим, что-нибудь пострашнее.

Я так растерялся, что даже очень здорово соврал. Удачно и правдоподобно.

– Здрасьте. Это звонят из дома девяносто семь. У нас в пятом подъезде кодовый замок сорвали и вещи выносят. До свидания.

– Класс! – похвалил меня Алешка. – Наконец-то научился. Пошли к подъезду.

– К какому?

– Где код сорвали и вещи выносят. Мы им поможем.

Когда мы пришли, у пятого подъезда уже находился наш участковый. И самое удивительное – из подъезда действительно выносили вещи.

Смотрим: дверь в подъезд распахнута, приперта какой-то тумбочкой, чтобы не закрывалась. У стены, лбами в нее, стоят двое, а за их спинами – участковый с пистолетом, наручниками машет.

Вот как мы (как я!) угадали!

Не совсем, правда. Эти двое и в самом деле выносили вещи. Но не из чужой квартиры, а из своей – на помойку. Они мебель меняли.

Скоро все разъяснилось, участковый извинился и даже им немного помог с вещами. Они перетаскивали старые стулья, ставили в контейнер и хохотали, как в цирке.

Потом участковый попрощался с ними и пошел нам навстречу. А мы – навстречу ему.

– Здрасьте! – заорали мы дуэтом.

– Здравия желаю, – ответил он, все еще румяный от смущения. – Как жизнь? Привет вашему бате.