Детские игры

– Кто о чем, а Танька как всегда, - подала голос Павлова. Строгая синяя юбка ниже колен и пиджак с золотыми пуговицами. Прокурор. Или министр юстиции. Но тринадцать лет, как не цапнуть злейшую подружку?
– Между прочим, по статье...

– Кончай, Кать, - улыбнулся Олег.
– Как дети прямо! Провожу, Тань! Вот сегодня же и провожу. Заодно с папой твоим идею магазина обсудим. Вроде всё. Если кого-то интересуют мелкие детали - в любой момент готов предоставить документы. От граждан тайн нет.

– Вопросы?
– поинтересовался президент.
– Тогда юстиция.

– А у меня ничего нового, - не вставая, отмахнулась Павлова.
– Пакет законодательных документов мы еще на прошлой неделе утвердили. Правонарушений не выявлено. Начальник полиции собирался превысить полномочия в инциденте с конкурирующим лоточником, но сдержался.

– Что за инцидент?
– спросил директор школы.

– Сам расскажет...

– Рафаэль?

– Да крыс этот, - поднялся Рафик.
– То есть, Ахмед, который раньше был Васькой-алкашом. Торговал внизу канцтоварами. Как мы лоток поставили, решил разобраться с Танькой в стиле девяностых. Я чего-то подобного ждал, так что ему не светило. Думал, придется морду бить... то есть, осуществлять силовое противодействие, но товарищ сам понял.

– Не понял, что он понял, - прищурился директор.

– Там портрет мой висит, - пояснил Куянов.
– Прямо у его лотка. Который, 'поздравляем с победой на чемпионате России по боксу'. Ахмед этот на меня посмотрел, на портрет, еще раз на меня и сказал, что понял, исправился и больше не будет.

– То есть, ты его не бил?

– Пальцем не тронул, Константин Алексеевич! Ведь если что, из меня Катенька...

– Я тебе не Катенька, а прокурорский надзор!

– Подожди, Павлова! А куда Ахмед делся? Вместе с лотком?

– Так мы потом последили за ним маленько и сдали коллегам из города.

– Каким еще коллегам?
– директор, похоже, запутался окончательно.

– В наркотический отдел, - пожал плечами Куянов.
– Он дурью приторговывал. Ручки только для прикрытия. Никакого мордобоя, Константин Алексеевич, всё по закону! Если что, Катенька может со статьями рассказать.

– Я тебе не Катенька...

– Павлова! К тебе у меня тоже есть вопросы! Куянов, это всё прекрасно, а как у тебя с успеваемостью?

– Нормально всё, Константин Алексеевич!
– расплылся в улыбке Рафик.
– Ни одной двойки с начала учебного года! Даже пятерка одна есть!

– По физкультуре?

– По алгебре! За квадратные уравнения! Это всё Катенька...

– Я тебе...

– Павлова! Кстати, а почему ты вчера в школу не пришла?

– У меня слушание было. По делу ООО 'Алмаз', - встала Павлова.
– Но я всех учителей предупредила и материал вперед сдала.

– Какое еще слушание?
– директор всё еще сохранял способность удивляться.

– Я представляю интересы Сергея Николаевича Паныгина в арбитражном суде. Вчера слушание было. В области.

– И как?

Павлова расцвела:

– Выиграли! На первом же заседании! Сложнее всего было доказать, что я имею право открывать рот в зале суда.

– Доказала?
– иронично усмехнулся директор.

– А то! У меня решение с собой!
– девочка вытащила из портфеля невзрачный лист бумаги.
– 'Иск полностью удовлетворить...'. И уголовное дело сто пудов возбудят, мы вчера успели в полицию заехать.

– Поздравляю, - развел руками директор.
– Садись... Катенька!

Танька Савина мстительно прыснула.

– Раз разговор пошел об успеваемости, - снова приступил к обязанностям президент.
– Заслушаем министра образования.

Ирина Ивановна встала и вышла к доске:

– Пожалуй, и я сегодня вас порадую, мои бесценные. Прогресс в учебе налицо. Хотелось бы, конечно, чтобы совсем не было отстающих, но по сравнению даже с прошлым годом...

– Ирина Ивановна, Вы конкретно говорите, с фамилиями, - попросил Зонтов.

– А чего говорить, - с места крикнул Гуреев.
– И так все знают! Я единственный отстающий! А чего меня бросили на произвол судьбы и учителей? С Рафом Катька занимается, с остальными - тоже, а Огурец, рыжий, что ли? Пусть со мной Надя займется. Или Людка.

– То есть, тебе всё равно?
– спросила Сенцова.

Всегда в платье, чуть ли не бальном. Даже легкая сутуловатость не портит. Министр культуры.

– Ну я ж не шуры-муры крутить, а успеваемость подтягивать, - заюлил Гуреев.
– Хотя, если с тобой...

Танька Савина снова прыснула:

– Еще ни один паспорт не получил, а уже все повлюблялись.

– Я получил, - прогудел Куянов.
– Еще в прошлом году.

– Ой, - всплеснула руками Танька, - я и забыла, что ты из второгодников! Всё удивляюсь, чего это Павлова к тебе льнет! А ее к старичкам тянет...

Войнич поднялся с места, подошел к Савиной и, скалой нависнув над девчонкой, уставился ей в глаза. Класс замер.

– Прекрати, - в голосе Олега звучала сталь.

– Олежка...
– испуганно пролепетала Танька.
– Ты что, Олежка...

– Прекрати, - повторил Войнич.
– Раз и навсегда. Если хочешь, чтобы я тебя уважал.

– Да я... не...
– Савина вдруг встрепенулась, словно приняла решение.
– Хорошо! Договорились.

Олег улыбнулся, подмигнул Таньке и вернулся на место.

– Олег Андреевич, Вы закончили?
– спросил Зонтов.
– Прямо-таки шекспировские страсти кипят в нашей республике. Люд, подольешь огоньку? Подтянешь не рыжего?

– Попробую, - вздохнула Сенцова.
– Но на шуры-муры пусть не рассчитывает!

– Заметано, - радостно заорал Гуреев.
– Теперь я твой портфель ношу!

– Это, кстати, совсем не вредно, - кивнула Людка.
– Портфели стали обалденно тяжелые! У нас всё? А то мне тут билеты в кино предлагают. Такая мелодрама...
– Сенцова выслушала восторженный визг девчонок, оглядела понуро сидящих парней и закончила, - с элементами боевика. Билеты всего по мымрику! После классного часа ко мне записываться!