Детский остров (Кора из Интергпола)

– О да!

– Неужели вы полагаете, что я удовлетворюсь бумажками, которые можно подделать?

– Но как! Они же хранились у вас в сейфе!

– Нет сейфа, в который нельзя было бы забраться.

– Хорошо, – вздохнул Артур, и K° почудилось во вздохе нечто театральное, отрепетированное. И она догадалась: Артур ждал этого требования профессора и даже рассчитывал на него.

– Когда здесь будет свидетель? – спросил профессор противным голосом старенького обиженного ребенка.

– Это зависит от вас, профессор, – ответил Артур.

– Я вас не понимаю!

– Уважаемый господин дю Куврие, – сказал Артур. – Мы с князем дю Вольфом хотим людям добра. Но мы не настолько богаты, чтобы тратить миллионы на добрые дела. Вы знаете, сколько стоит билет на курьерский рейс с Земли на Марс?

– Представления не имею!

– Четыреста тысяч. И если вы дадите нам эту сумму, то получите своего свидетеля.

– Четыреста тысяч? – Профессор не скрывал подозрений.

– Позвоните в космофлот, – предложил Артур.

– А нельзя подешевле? – сдался профессор.

– Можно подешевле. На туристическом рейсе. Это обойдется вам в триста двадцать тысяч и займет неделю.

– Вы с ума сошли! Какая еще неделя!

– Тогда решайте.

– Подождите. – Профессор вернулся к столу, выдвинул ящик, достал оттуда чековую книжку и с минуту размышлял, борясь с собой. Артур подмигнул Ко.

А Ко вдруг подумала, что, вернее всего, свидетель прилетел на «Сан-Суси» и скрывался там в одной из сотни кают. Потому что его не хотели показывать Ко. В таком случае мошенники Вольф и Артур уже прикарманили солидную сумму.

Профессор выписал чек и сухо произнес:

– Прошу первым же рейсом.

– Завтра после обеда свидетель будет здесь. Фирма гарантирует.

Артур был весел и доволен собой. Очевидно, события развивались по их с князем сценарию.

Профессор проводил Артура до выхода из дома. Ко пришлось провести минуты три в одиночестве. Она крутила головой, заглядывала в темные углы в надежде различить там голограмму комиссара. Неужели он не придет ей на помощь? Но в углах не было ничего, кроме паутины. Наверное, комиссар не может сюда проникнуть. Или, что хуже, потерял след своего агента.

Вернулся профессор и сварливо сказал:

– Ты еще мне не дочка, а уже меня разоряешь.

– А кто просил вас вызывать свидетеля? – огрызнулась Ко. – Поверили бы мне и сэкономили четыреста тысяч.

– Порой лучше потратить миллион и сберечь на этом миллиард, чем погнаться за десяткой и потерять состояние, – разумно ответил отец Вероники. – Ты еще мала и глупа, чтобы принимать такие решения.

Ко захотелось тут же признаться профессору, что она замужем за Артуром и вовсе не маленькая, но она сдержалась, потому что поняла, что такое заявление полностью подорвет доверие профессора к Артуру и к ней. И никакой свидетель тогда не поможет.

Ко понимала Артура – профессор подозрителен и может подумать, что Артур пытается втереться в его семью. А он не хочет иметь лишних родственников. Он и собственную дочку встретил пока что без особой радости.

– Не нравятся мне эти люди, – сказал профессор, усаживаясь вновь за стол и раскладывая бумажки – из папки Артура и из собственного архива. – В прошлый раз с Кларенс приходил розовый седой толстяк, завитой, словно постаревший Нерон. Он сожрал у меня запасы сахара на полгода вперед. Какая-то патология. Я не верю в филантропию. Обычно филантропы – самые корыстные люди на свете. Они ничего не делают бесплатно. За истраченный франк они требуют тысячу долларов у судьбы, бога, вечности и человечества. А так как человечество оказывается к ним ближе всего, то его-то они и грабят.

– Они сказали, почему помогают вам? – спросила Ко.

– Этот князь дю Вольф – председатель Галактического союза помощи потерявшимся родственникам. Неужели он тебе этого не сказал?

– Может быть, и говорил, но я забыла.

– Авантюрист, типичный авантюрист. И та девица, что была вместе с ним, хоть и изображала довольно убедительно мою дочь и даже рыдала, чтобы я ее признал, все же оставила у меня самое неприятное воспоминание.

Знал бы ты, папа, как ее наказал филантроп дю Вольф, подумала Ко. Чучело в музее таксидермии.

– Но ты тоже мне кажешься авантюристкой, – сообщил профессор. – Почему ты сидела столько лет в детском доме и никому не сказала, что у тебя есть отец?

– Странно рассуждаете, папа, – ответила Ко. – Мне было два года, когда меня украли. Я даже не помню, как меня украли…

– Пошли в мой кабинет, – предложил отец, который был удовлетворен сравнением документов. – Я тебя чаем угощу.

Кабинет ее отца оказался небольшой комнатой, окна в которой были также забраны железной решеткой, на полу лежал потертый ковер, а у холодного пыльного камина стояли два кресла. Между ними – низкий столик с автоматическим кофейником.

– Надеюсь, – проскрипел папа, – что в комбайне еще есть кофе. Сегодня утром я так волновался перед встречей с тобой, что позволил себе выпить тройную дозу кофе.

Он включил аппарат.

И оказался прав. Тут же загорелась предупреждающая надпись: «Кофе на исходе».

Профессор злобно ударил по кофейному комбайну кулаком. Ко обратила внимание, что на теле комбайна видны вмятины – видно, его наказывали не впервые.

– Может, есть кофе на кухне? – спросила Ко. – Я могу принести.

– Принеси, – неожиданно согласился отец Вероники. – Вторая дверь направо. Там должна быть банка.

И профессор снова принялся раскладывать на низком столике перед камином пасьянс из документов.

Ко без труда отыскала кухню. При виде девушки тараканы и пауки нехотя уступили ведущие позиции. От каждого ее шага поднималось небольшое облачко пыли.

Банка с кофе была закрыта и была до половины наполнена зернами. Ко повезло. Она включила кофемолку, а сама занялась разведкой. Пройдя по коридору, она увидела приоткрытую дверь в спальню профессора. Там стояла продавленная тахта, накрытая несвежей простыней, перед тахтой на ковре грудой были свалены какие-то справочники и альбомы.

Если когда-нибудь Вероника будет жить в этом доме, подумала Ко, ей будет нелегко навести здесь порядок. А так как Вероника на Детском острове была известна своей пунктуальностью и невиданной аккуратностью, о которой она забыла, лишь влюбившись в Артема, то профессору тоже придется нелегко. Вероника своего добьется.

Ко вернулась в кабинет. Только теперь она заметила, что по стенам тянутся стеллажи с книгами и альбомами.

– Ты долго ходила, – сказал профессор. – Куда совала нос?