Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая _

Уйти от Ричарда через несколько лет, когда я решу, что хочу реализовать себя, как мать? Для меня это было предательством.

Я вновь вспомнила свой сон, где попрощалась со своим детством и, как никогда, ощутила, что подобные решения были суррогатными, незрелыми. Это было нечестно по отношению к себе и по отношению к Ричарду. Нет, я не буду врать любимому мужчине — “Честность — лучшая политика”.

Несмотря на то, что мне была неприятна встреча с этой женщиной, она правильно расставила акценты, хорошо зная, что такой, как я, важно состояться по-матерински, свить гнездо и заботиться о своей семье.

Эти важные вопросы сейчас обрисовали мне два пути, и я ощущала всю глубину ответственности своего решения — быть или не быть с Барреттом. Либо принять Ричарда таким, какой он есть, либо уйти, пока не поздно. Надеяться на то, что Барретт изменится, я не имела права — это был чистой воды самообман и детские иллюзии.

Передо мной стоял ВЫБОР — принять позицию моего мужчины и идти за ним ДО КОНЦА. Всю жизнь быть только с ним. Посвятить жизнь только ему. Любовь дарить только ему.

Либо прислушаться к собственным желаниям — реализовать свое женское начало через материнство, через любовь к детям, но с другим мужчиной.

Другой мужчина… Макс… Вот с кем я могла реализоваться, как мама. Макс стал бы самым замечательным отцом и мужем, он был бы не только любящим мужчиной, но и преданным другом. Однако хотела ли я детей от другого мужчины только для того, чтобы состояться как мать? Я закрыла глаза и, прислушавшись к своим ощущениям, покачала головой. Нет. Не хотела. И у меня перед глазами был очень яркий пример моего гипотетического будущего. ЭЛЬЗА ХОУП. Я бы повторила ее судьбу и сделала несчастными всех рядом, только потому, что решила бы воплотить в жизнь свое желание стать матерью. Нет, Эльза не знала, к чему ее приведет этот выбор, а я его уже осязала кончиками пальцев и не имела права поступать так эгоистично по отношению к людям, которые любили меня.

Я уже давно призналась самой себе, что однолюб, а это несло за собой еще одну проблему. Я больше ни от кого и никогда не желала иметь детей. Нет. Только от любимого мужчины. Только от Ричарда.

Чего я добьюсь, если уйду сейчас, если откажусь от любви к своему мужчине? Всё та же бездетность и нерастраченная любовь к Ричарду.

Я вздохнула и, поднявшись с кровати, направилась в гардеробную — там, у самой дальней стены за зимними вещами, я спрятала свой портрет — “Агония Черного Лебедя”, как когда-то я его назвала.

Извлекая наружу увесистую раму, я физически чувствовала душевную тяжесть, исходившую с полотна — она, как кандалы, тянула вниз и отбирала силы. Я села на пол перед картиной и, тяжело вздохнув, аккуратно потянула за край простыни, обнажая свои чувства.

На меня смотрела боль, которую я пыталась уничтожить, убить на жертвеннике.

На меня смотрела душа, крылья которой я истерзала и сожгла на костре забвения.

На меня смотрела любовь, которая, пробиваясь сквозь кору обгоревшей плоти, кровоточила, но не кончалась.

Я медленно протянула руку и прикоснулась к холсту — от него все еще исходил жар пепелища.

Агония Черного Лебедя. Агония той части меня, которая раскрывалась и воскресала только с любимым мужчиной. Я провела два с половиной года в аду, пытаясь уничтожить эту часть меня. Но, как показало время, Высшие Силы были не согласны с моим стремлением и не забрали у меня эту любовь — на протяжении двух лет, проведенных в одиночестве, моя ипостась Лилит, искалеченная, обгоревшая, кровоточащая жила во мне, ожидая своего любимого.

Сейчас, рассматривая свой портрет, я была благодарна двухлетнему периоду одиночества — без него я бы не смогла сейчас принять решения. А оно уже созрело, родилось, пробилось сквозь толщу неопределенности, и я в очередной раз убедилась в своей правоте.

Соглашаясь быть с Ричардом, я взяла его целиком — с его мировоззрением, характером и внутренним миром. Я не могла знать все, что он решил и на что настроен в своей жизни, но, принимая его, я могла принять его только полностью или отказаться вовсе. Оставаясь с ним, я пойду на определенную жертву в плане рождения детей, при этом осознавая, что встретив его, я уже, сама того не ведая, была обречена следовать вместе с ним его Судьбе.

Приняв это решение, я почувствовала себя легко, будто прошла некое испытание, а мой кораблик уже уверенно выруливал нужным курсом, задаваемым Солярисом. Как сказал когда-то Колумб “Ты никогда не переплывешь океан, если будешь бояться потерять берег из виду”. И сейчас я понимала, что готова идти до конца, по пути неизведанного будущего, чувствуя себя исследователем необъятного мира Соляриса.

Я улыбнулась пересохшими губами и облегченно выдохнула, будто сбросила с себя тяжелый груз печали и неопределенности. Я была готова пройти этот путь без детей, но с любимым человеком, постигая его самого и его мир каждый день.

“Надо попить чаю”, — кивнула я и, встав с пола, уверенной походкой направилась из гардеробной.

Уже спустившись на первый этаж, я увидела свет, пробивавшийся из кухни, но посчитала, что его забыла выключить Аврора, и продолжила свой путь. Однако, зайдя на кухню, я остановилась на пороге — за высокой стойкой с чашкой чая в руках сидела моя компаньонка, что-то разглядывая в своем планшете.

— Моя мама всегда говорила, что хорошая чашка чая способна решить многие проблемы, — улыбнулась я, проходя к пеналу, где хранилась посуда.

— Почему вы не спите? — спросила она, с тревогой рассматривая мое платье, которое я так и не сняла после встречи с подругами

— Не спится, — пожала я плечами и спросила: — А вы почему?

— Составляю на завтра план покупок. Ночью лучше думается.

На кухне воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом закипающей воды, как внезапно Аврора произнесла:

— Не нужно было с ней встречаться. С той… другой женщиной.

Я вскинула на нее удивленный взгляд.

— Откуда вы знаете?

— Согласно инструкциям, полученным от мистера Барретта, когда вы не ответили на звонок, я связалась с вашим телохранителем. Он сказал, что передал вас службе безопасности отеля и те проинформировали, что вы ушли с мисс Вернер в ресторан “Sky”.

— Да… Тотальный контроль. Никак не спрятаться от мистера Барретта, — покачала я головой, вспоминая слежку за мной на “Нарушителе”, но не почувствовала дискомфорта. Скорее, мне нравилось, что Ричард хоть таким образом проявлял заботу обо мне. Я грустно улыбнулась — в отеле я находилась под строгим надзором Барретта, а это лишний раз доказывало, что он дал зеленый свет на встречу с немкой.