Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая _

— Мама шикарно танцует, — с гордостью в голосе произнесла Тереза.

— Дон Агустин тоже из Малаги?

— Нет, он мадриленьо. Его род знатный, — задумчиво произнесла Донья Долорес и, грустно улыбнувшись, добавила: — Его родители были против меня, да и мой отец не хотел родства с франкистами.

— Как Ромео и Джульетта, только со счастливым концом, — грустно улыбнулась я.

— Когда дедушка ворчит, мы иногда пугаем его “Влюбленными из Теруэля” и тогда он успокаивается, — усмехнулась Тереза.

— Влюбленные из Теруэля?

— Испанские Ромео и Джульетта. Реальная история, кажется, тринадцатого века, — пояснила Кармен.

— Как интересно, — поддержала я беседу, а она, увидев любопытство на наших с Авророй лицах, начала в подробностях рассказывать о печальной судьбе влюбленных.

— Жарко сегодня, — произнесла Лола, сделав очередной глоток “ларго” и, несмотря на прохладу в салоне, достала из сумочки веер. Распахнув его с элегантностью грандессы, она начала вальяжный ритуал, и я улыбнулась — еще одна красивая традиция испанских женщин.

Я завороженно рассматривала богатый ажурный аксессуар, вышитый голубым шелком, а она, поймав мой взгляд, кивнула.

— Подарок моей младшенькой доченьки на день рождения, — с любовью в голосе произнесла она.

— Очень красивый веер. Добавить кружевную мантилью, и можно позировать придворному живописцу Гойе или Алисалю.

Долорес растянула губы в улыбке, отмечая комплимент, а Аврора, сидевшая на просторном диване с буклетом “гид по Испании”, добавила:

— Тонкая работа. Я видела в одной из лавочек в Малаге шикарные платки с вышивкой такой же техники.

— Мантон-де-манила, — кивнула Донья Долорес.

— У мамы этих шалей не счесть! — усмехнулась Тереза, а Лола пустилась в увлекательный рассказ о том, что ее мама, как и сама она, большая любительница этого красивого аксессуара.

— Я вам непременно подарю по платку, — произнесла она, выставив руку в красивом жесте и, судя по ее тону, возражения не принимались.

Самолет начал идти на снижение, когда я услышала тихий, но встревоженный голос Авроры, отвлекший меня от мыслей:

— Куда мы приземляемся? Разве не в Малаге, откуда вылетали?

— По расписанию в аэропорт Гибралтара, — ответил все это время молчавший Макартур, и Кармен в подтверждение его слов кивнула.

Аврора ничего больше не сказала, но, поймав ее встревоженное состояние, я повернулась к иллюминатору.

Я внимательно присмотрелась к мысу, куда мы приближались, к серому длинному полотну с ярко-белыми указателями, и ахнула от удивления — единственная взлетно-посадочная полоса уходила в море.

— Должно хватить, — послышался спокойный голос Макартура, и я, бросив на него быстрый взгляд, улыбнулась, отмечая, что он хотел успокоить не на шутку встревоженную Аврору.

Как и сказал Макартур, полосы нам хватило, чтобы приземлиться, но когда я увидела в иллюминаторе, как мы заворачиваем у края взлетно-посадочной полосы, тоже немного испугалась, что сейчас джет пойдет под воду.

Уже в машине я откинулась на удобное сидение и, наслаждаясь тишиной, выдохнула — весь день слушая рассказы моих новых испанских знакомых, я ни на секунду не оставалась одна, что немного мешало прислушаться к себе и своим ощущениям после знакомства с очередным новым местом.

Достав сотовый, я рассматривала фотографии, сделанные на винодельне, и улыбалась, вспоминая рубиновое вино с плотным, терпким вкусом, насыщенным фруктовым ароматом и солнцем.

Исследуя эти новые ощущения, которые я непременно собиралась положить в свой фотоальбом памяти, я все еще чувствовала привкус вина на губах, которое бежало по моим венам вместе с кровью и давало неимоверную силу, пропитанную солнцем и солью земли.

Рассматривая фото с бокалом тягучего темно-красного эликсира, я улыбнулась — иногда, находясь в жестких тисках своего мужчины, я как никогда ощущала себя красным густым вином, которое он пил, впитывал, высасывал из меня каждую ночь и утро.

Я вспоминала, как он любил ставить на моей груди и шее засосы или укусы — то малое проявление эмоций Ричарда, на которые с недовольством смотрела Аврора, пока я нежилась у бассейна. Иногда мне казалось, что он хотел меня выпить всю, до дна, высосать из меня жизненную энергию, после чего я чувствовала себя совершенно обессиленной. Но я не возражала — я щедро дарила ему себя и хотела верить, что благодаря этому он был таким бодрым и мог работать в режиме нон-стоп многие часы.

Еще ощущая на кончике языка привкус темного рубина, я глубоко вздохнула, вспоминая нашу с Ричардом ночь, его терпкий мужской запах на своем теле, его горячую ладонь на моей груди, рот на шее, а в голове уже возникал ворох мыслей, который, закружив, словно водоворот, начал вырисовывать строки, словно волны. Сначала они были неровными, с хаотичным всплесками разной длины, но постепенно мысли становились все размеренней, и вот уже слова ажурно вились в арабеске, создавая неповторимый узор из рифм.

Быстро, чтобы не забыть, я начала записывать в телефоне родившиеся строки, опасаясь, что я упущу ту тоненькую нить связи с творческим началом, а мои пальцы порхали по клавиатуре со скоростью света, записывая вслед за мной рождение стиха, выравнивая рифму.

Наконец, поставив точку, я остановилась и, перечитав результат своих душевных усилий, улыбнулась.

Прикрепив к этому стихотворению одно из моих фото на винодельне, я без колебаний отправила послание Ричарду.

Ты меня пьешь, как вино, по глоткам,

Дай Бог, я хотя бы Шато Лафит,

Я всё содержимое вен отдам,

Это тебе всё принадлежит.

Ты меня пьешь иногда, как родник,

Жадно, жажду свою утоляя,

Ритмично двигается кадык,

Пей, родной, я сама умоляю.

Ты меня пьешь, я в тебя протекаю,

Под кожу твою я желаю поглубже,

Вплетаюсь, вгрызаюсь и прорастаю,

Ты пей. Я твоя. Ты очень мне нужен.

И где-то во тьме твоей дотянувшись

До центра, дотла обжигающего,

Я становлюсь не только дающей,

Но временно и поглощающей.*

________________________________________

* Автор стихотворения Shape of My Heart.

Глава 31

— У вас все в порядке? — отвлекла меня Аврора от мыслей и я, взглянув на нее, поняла, что она, вероятно, поймала мое состояние творческого вдохновения.

— Да, в полном, — улыбнулась я и, чтобы ее отвлечь от своей персоны, спросила: — Вам понравилась поездка?