Девочка Громова

Машина промчавшись по какому-то слабоосвещённому переулку, заворачивает за дом и, притормозив, останавливается у обочины.

– Выходим, - холодно командует Владимир.

Я знаю, что он пил на этом корпоративе, но в отличие от Александра пьяным он не выглядит. И это тоже пугает меня. В голову лезут пугающие мысли, одна страшнее другой.

Понимаю, что я не могу встать и выйти из машины. Я даже пошевелиться не могу толком. Потому что страх тело сковывает, будто цепью какой-то...

– Ты меня слышала.

Тихонько облизываю губы. Прикрываю глаза.

– Ты меня вывести из себя хочешь?!

Сглатываю.

– Нет...
– почти шепчу.

– Тогда выходи!

– Я... не хочу с вами в сауну.

Взяв меня за плечо, он разворачивает меня к себе, заставляет посмотреть на него.

– Я не спрашиваю, чего ты хочешь.

– Владимир, - пытаюсь призвать к его рассудку я, - вы завтра жалеть будете очень о том, что делаете сейчас. Отпустите меня, пожалуйста.

Он приближает лицо к моему. И теперь я вновь чувствую запах алкоголя. Он смешивается с резковатым запахом туалетной воды Владимира.

– Ты мне угрожаешь?

Взгляд злой, выдержать его трудно.

– Нет...
– опустив глаза, говорю я.
– Я просто понимаю, что вы - не такой...

– Не "какой"?

– Не станете меня насиловать...

И тут, совершенно для меня неожиданно, у него взгляд как-то яснеет. Он будто в себя приходит. И видно, что принимается метаться мысленно. Это на лице отражается. Да и смотрит он теперь не пристально мне в глаза, а и в сторону тоже.

Откинувшись на сиденье, он чуть наклоняется и запускает пальцы в волосы.

– Бля...

Поворачивается ко мне.

– Слушай, прости. Я... перепил. На меня находит иногда, бывает. Разозлился ещё, когда ты по яйцам мне саданула. Я больше напугать тебя хотел, чем что-то сделать такое... Поверь мне.

Прикрыв на мгновение глаза, сглатываю. Слабость по телу разливается страшная просто.

– Вам удалось...
– тихо говорю я.

Он касается пальцами моего плеча, и я вздрагиваю. Не специально, само собой как-то.

Он примирительно поднимает ладонь.

– Слушай, Алин... Забудь. Ну, правда. Прости меня, я погорячился. У меня темперамент бешеный, я реально психанул. Нравишься ты мне. Понимаешь?

А у меня мурашки между лопатками бегают... Колкие, неприятные, леденящие. Отходняк, наверное. И плакать что-то очень захотелось. Держусь прям, чтобы слезу не пустить.

– Прости меня, ладно?

Глядя перед собой, тихонько киваю. Говорить трудно очень, но я заставляю себя:

– Можно я... домой поеду?

– Слушай, - он придвигается ко мне и я, замерев, будто превращаюсь в статую. Напряжение ужасное.
– Давай забудем, а? Смотри, мы с тобой теперь как бы в одной лодке. Я же тоже косячу, что не сообщаю Джованни, о том, что в этой порнухе снималась именно ты, и у меня есть доказательства тому. Давай так: поедим, выпьем ещё немного, в баньке попаримся, расслабимся, забудем обиды. Я - то, что ты мне по яйцам врезала, ты - то, что я тебя напугал немного. И просто... пообщаемся, поговорим о работе, обсудим проекты, рекламу, то, сё, пятое, десятое. В общем, простим друг друга и поедем дальше. Да?

Мне страшно сказать ему "Нет". Всё, что я поняла о нём за время, что его знаю, он от своего не отступится. Не мытьём, так катаньем. Надо просто... Надо дождаться Илью... Илья прилетит завтра, он обещал.

Заставляю себя посмотреть Владимиру в глаза.

– Да, давайте забудем эти... инциденты... Только... Я очень устала. Правда, устала, Владимир. Спать очень хочется... Давайте в другой раз? Мы завтра на работе увидимся...

Сглатываю. В горле сухо, как в пустыне. Язык к нёбу прилипает.

Он отворачивается. Смотрит на водителя. Тот делает вид, что он - сам по себе. Может, так оно и лучше. Наверное, ему не привыкать.

Владимир снова поворачивается ко мне. Видно, что внутри него - борьба. И меня пугает это. Но и обнадёживает. Как-то одновременно... в зависимости от исхода...

Дышать трудно. И слабость ужасная просто...

– Ладно, - говорит Владимир.
– Поехали тогда ко мне. Поспишь у меня, завтра на работу оттуда вместе поедем. Всё равно завтра к двум часам только.

Понятное дело, я отказываюсь. Он напирает ещё какое-то время, но уже не так, как раньше. Возможно, действительно проснулась совесть, а может захотел спать, но в любом случае он наконец уступает мне. Уступает, взяв с меня обещание, что завтра я с ним пообедаю, когда подойдёт время ланча.

Обедать с ним я не хочу, но приходится согласиться, потому что только на таких условиях он готов меня отпустить. И после того, как вынуждает меня принять его предложение, он даже милостиво предлагает отвезти меня к отелю. Молча киваю. Его это устраивает.

Всю дорогу до отеля он пытается изобразить из себя галантного кавалера и интересного собеседника. Видимо, решил, что такая тактика больше поспособствует затаскиванию меня в постель. Однако меня от него теперь просто воротит. Впечатление, что он не вполне адекватен. Как сотрудник, насколько я знаю, он довольно крутой. Но как человек он мне уже просто отвратителен.

И поэтому эта долгая поездка к отелю меня просто выматывает. Тем более, из-за того, что перенервничала и устала, я очень хочу просто лечь спать.

По пути Владимир приказывает водителю остановиться у круглосуточного цветочного магазинчика, и выйдя, вскоре возвращается с большим букетом розовых роз, упакованным в шуршащий прозрачный целлофан. Плюхнувшись рядом, он протягивает букет мне с такой улыбкой и таким взглядом, будто я изъёрзалась тут вся от нетерпения в ожидании этих цветов. Как-то по-барски, что ли. Мерзкий он. Не внешне. Внешне он из тех мужчин, которые женщинам обычно нравятся. Атлетичный, стильный, серьёзный, степенный - эдакая современная версия Ипполита из фильма "С лёгким паром!". Но вот его нрав - это что-то неописуемое. Какой-то отталкивающий, нахрапистый, самоуверенный и эгоцентричный. Тяжёлый человек, даже если представить, что он дружит с головой, хотя после всего случившегося, и особенно той перемены в его отношении ко мне, которую я пронаблюдала, я не вполне в этом уверена. И при мысли, что мне нужно будет и дальше с ним работать, мне становится тошно. То, что он будет и дальше меня шантажировать и принуждать к сексу - очевидно. Стараюсь об этом вообще не думать. Устала просто.