Девочка моя ненаглядная

– Ой, нет! Я водку не пью! Дядя Жора, и тебе нельзя! У тебя же гипертонический криз недавно был.

Жила, посмеиваясь, налил водку себе и вопросительно посмотрел на друга. Бурый кивнул, дескать, наливай. Жила тихонько начал наливать во второй стакан.

– Дядюшка! Не обманывай меня! – нахмурила брови девушка. – Я всё чувствую!

Бурый вздохнул и отставил стакан. Жила жестами показал ему, дескать, не обращай на неё внимания, пей. Но Бурый решительно отодвинул стакан. Жила один выпил и ещё больше повеселел.

– Жорик, а как зовут твою племянницу? А то мы тут сидим за одним столом, пьём, закусываем, а как звать-величать друг друга, не знаем, – произнёс, чавкая солёным огурцом, Жила и осёкся, потому что Бурый со злостью глянул на него и покрутил пальцем у виска. Имени-то девушки он не знал.

Но она сама помогла им выйти из этой неловкой ситуации.

– Меня зовут Даша. А вас как?

– Меня? – Жила растерялся, ведь давно по имени его никто не называл. – Меня Стасик зовут.

Бурый хмыкнул. Жила обиженно ткнул его в плечо.

– А чё, нормальное имя, – примирительно сказал Бурый и очень тихо добавил: – Уж лучше, чем Жила.

– А давайте выпьем за знакомство! У нас же шампанское есть! – совсем развеселился Жила. – Дашенька, шампусик хоть выпьете с нами?

– С удовольствием! – улыбнулась девушка.

– Что ж, за знакомство! – произнёс тост Бурый.

– Да уж, за счастливое для кого-то знакомство! – уточнил Жила, поморщившись на девушку, а потом с укором взглянул на друга. – Надеюсь, для всех счастливое…

Все выпили шампанское.

– Я не знаю, что бы я делала без тебя, дядя Жора, как жила бы… У меня ведь никого больше не осталось, ни отца, ни матери… – с дрожью в голосе произнесла вдруг девушка, положив свою ладошку на мощную руку Бурого. – Дядюшка, как здорово, что ты у меня есть!

Жила с Бурым озадаченно переглянулись.

* * *

Никита выводил на холсте плавные масляные линии. Он выбрал для этой картины очень нежные пастельные тона.

– Что ты рисуешь? – взглянула через его плечо на мольберт Варвара Петровна.

– Девушку-мечту, – ответил Никита, нанося на холст лёгкими мазками лазуритовую синь.

– Симпатичная, – придирчиво оглядела портрет Варвара Петровна. – Но не красавица! Разве ж это мечта?

– Мечте не обязательно быть красивой. Она должна быть возвышенной! – добродушно улыбнулся Никита и бросил кисть в банку с растворителем. – Пойдёмте я вас покормлю. Правда, у меня деликатесов нет. Еда очень простая. Но картошка с грибами получилась знатная! Пальчики оближете!

Варвара Петровна улыбнулась. Ей все больше нравился её племянник.

– А знаешь что, Никита, пойдём лучше в город. Пообедаем в самом лучшем ресторане! А заодно и кое-какие важные дела сделаем. Мне надо сначала зайти к нотариусу, а потом навестить своих давних друзей. У тебя ведь есть машина? Отвезёшь меня?

– Я не могу! Мне отец запретил вас в город отпускать, – виновато пожал плечами парень. – А квартира заперта на ключ. Сами вы не выйдете.

– Эх, Никита, будешь во всём слушаться отца, он твою жизнь так же, как и мне, сломает! – с болью произнесла Варвара Петровна.

– Я бы рад вам помочь. Честно! Но если я его не послушаюсь, отец все мои картины сожжёт. У него рука не дрогнет. Вот этого я боюсь. Потому что картины – это моя жизнь, моё счастье! Только наедине с мольбертом я чувствую себя свободно и легко. А в жизни…

Никита отвернулся к окну.

– Как я тебя понимаю! – тяжело вздохнула Варвара Петровна и обняла за плечи племянника. – Не повезло тебе родиться в этой семье. Здесь нельзя иметь чистую душу… Но Иннокентий-то, каков мерзавец! Родного сына шантажирует! Как ты с ним живёшь?

– Да сейчас, когда я здесь поселился, вроде ничего, нормально стало. Отец успокоился, что хотя бы мой брат Владик будет продолжать его дело. А на меня махнул рукой. А я и рад! Не хочу в их криминальных делах быть замешанным.

Варвара Петровна ласково потрепала его по голове.

– Молодец! Держись от них подальше! – она вдруг ему подмигнула. – А знаешь что, Никита, мы твоему отцу не скажем, что я по делам ходила. Если что – мы с тобой вышли, чтобы просто поужинать в ресторане. За это он ведь тебя не накажет? Милый мой мальчик, помоги мне, пожалуйста! Мне очень надо! От этого зависит счастье очень хорошего человека, перед которым я очень виновата.

Никита задумчиво посмотрел на тётю и вдруг махнул рукой.

– А, поехали! Если даже отец узнает и сожжёт мои картины, ну и пусть! Жизнь и счастье человека важнее, чем эти рисунки.

Но они не успели никуда сходить. Только они подъехали к нотариальной конторе и вышли из машины, как по сотовому телефону Никите позвонил отец.

– Срочно надо возвращаться! – забеспокоился Никита. – Отец сказал, что едет сейчас вместе с матерью и братом к нам в гости.

– Что ж, Никита, бежим домой! – скомандовала Варвара Петровна и с прытью, не свойственной её возрасту, заскочила обратно в машину.

Они успели вовремя. Буквально через пять минут после их прихода в квартиру позвонили.

– Знакомься, сестра, вот ещё один твой племянник! – с гордостью произнёс Иннокентий и подтолкнул к Варваре высокого мускулистого парня.

– Влад, – произнёс басом парень и нехотя протянул руку так некстати появившейся в их жизни родственнице. – Здрасьте.

– Варвара Петровна, – так же сухо сказала женщина и оглядела парня с ног до головы. – Твоя порода, Иннокентий! В этом парне ничего Зинкиного нет.

В прихожую вплыла, покачивая необъятными бёдрами, и Зинаида. Женщины недобро оглядели друг друга.

– Ишь, как тебя разнесло-то от сытой жизни! – не сдержалась от язвительного укола Варвара Петровна.

– Да, от хорошей жизни люди могут располнеть, – с гордостью парировала Зинаида. – А вот ты, я посмотрю, вся высохла, как трухлявая жердь. Неужто за границей так плохо живётся?

– Так, бабы, хватит ядом во все стороны брызгать! – ругнулся на них Иннокентий. – Сорок лет уже прошло! Пора бы все обиды забыть. Идите лучше на стол накройте. Мы все есть хотим.