Девственница мафиози

Я подошла с кружкой и поставила ее перед ним. Затем я пошла за молоком. — Расскажи мне о Бускетта.

— Что бы вы хотели узнать?

— Начнем с отца. Каким он был?

— Дон Геро. — Сэл добавил молока в чай и размешал. — Он был жестким человеком. Жестоким. Хорошим лидером.

— Хорошо ли он относится к своей жене? К своим детям?

Он поморщился. — Это не мое дело, синьора.

— Сэл, пожалуйста. Я заперта с кучей незнакомцев, замужем за мужчиной, которого не знаю. Помоги мне.

— Люди, которые хотят совершенства? — Когда я кивнула, он сказал:

— Это был Дон Геро. Он хотел только лучшее. Не было места неудачам.

— Ты имеешь в виду бизнес?

Его торжественный взгляд встретился с моим. — Я имею в виду все.

Это было невозможно с детьми. Ожидание совершенства только создавало нереалистичные ожидания и часто приводило к повышенной тревожности у некоторых детей. Неудачи были важной частью обучения. По крайней мере, это то, чему я научилась на занятиях по психологии.

— Нино был его любимым ребенком. Старшим, видите ли. — Сэл отхлебнул чаю. — Итак, Дон Геро превратил Нино в более молодую версию себя.

— А Джакомо?

— Он сопротивлялся такому формированию.

Ах. Это имело смысл. Джакомо не казался тем человеком, которого легко согнуть или сломать. Бои, должно быть, были эпическими. — То есть детство не было счастливым?

— Здесь не было счастья, ни для кого.

Я думала об этом. Хотя мой собственный отец был добрым, я слышала истории о других домах мафии. Насилие часто не ограничивалось улицами. Иногда оно оказывалось и внутри дома. — Был ли Дон Геро жестоким?

— Что вы считаете жестокостью?

Я замерла, не донеся кружку до рта. В животе у меня расцвело тошнотворное чувство.

— Он бил жену или детей?

— Нет. — Мои плечи немного расслабились, пока Сэл не сказал: — Но есть и другие способы причинить кому-то боль, не используя кулаки.

Ой-ой-ой.

Я должна был спросить его, даже если я была в ужасе от ответа. — А его жена? Как она умерла?

— Она умерла, когда Джакомо было двенадцать. Она была очень больна в течение нескольких лет, слишком слаба, чтобы даже встать с постели. В конце концов ее тело отказало.

Детство Джакомо казалось ужасным. Воспитанный жестоким отцом, без матери, которая могла бы вмешаться или проявить хоть какую-то привязанность? По-настоящему ужасно. Наша мать умерла, когда я была маленькой, но у нас была Фрэнки. Моя старшая сестра всегда заботилась о том, чтобы о нас заботились и любили.

— Не жалей меня.

Я чуть не выпрыгнула из кожи от звука глубокого голоса Джакомо, когда он шагнул на кухню, синяя футболка была туго натянута на его мускулистой груди. Его короткие волосы были мокрыми, как будто он только что вышел из душа, и он был босиком. Он выглядел сильным и свирепым, и раздраженным.

Я сосредоточилась на чае и постаралась не смотреть на его впечатляющие руки.

— Мне тебя не жаль.

— Хорошо. — Он пошел к кофемашине. — Мой отец? stronzo (ублюдок)Мой брат? Еще один stronzo (ублюдок). И я едва помню свою мать. Мне лучше без них.

Я не знала, что сказать.

Наступила тишина, когда тихое жужжание машины заполнило кухню. Когда кофеварка закончила, Джакомо поднял маленькую чашку в своей большой руке и осушил горячую жидкость несколькими глотками. Затем он поставил чашку в раковину и направился к двери.

Я уставилась на его спину, наблюдая, как двигаются трапециевидные мышцы.

— Подожди, это все?

— Что еще?

Он наклонился, чтобы надеть ботинки, и идеальные округлости его ягодиц привлекли мое внимание. Ого, он был в хорошей форме. Оторвав взгляд, я потянулась за чаем. — Ты уходишь? Вот так просто?

— Эмма, у меня есть дела. Если тебе что-то нужно, выкладывай.

У меня на самом деле было то, что я хотела. Я не была уверена, что он это разрешит.

— Мне нужен ноутбук. Чтобы закончить занятия.

— Один где-то в офисе. Сэл может показать, где он.

— А что, если я захочу выйти?

Его лоб наморщился. — Куда бы ты пошла?

— Я не знаю. Но я не хочу быть здесь пленницей.

— Тогда иди. — Он махнул рукой в сторону двери. — В гараже есть машины. Возьми одну и исследуй Палермо. Напейся. Ходи в клубы. Сэл прошлет с тобой охрану. Только не покидай город.

— Я не буду. Я имею в виду, я бы не стала, даже если бы могла. У меня нет ни денег, ни удостоверения личности.

Темные брови взлетели вверх. — Ты ничего не взяла с собой, когда уезжала из Торонто?

— Взяла, но Вирга забрала мою сумку.

Мускул на его челюсти дернулся, когда он нашел ключи от машины. — Я достану их для тебя. — Слова содержали в себе всевозможную угрозу, как будто он наслаждался встречей. Мне почти стало жаль Виргу.

— Спасибо.

Он кивнул и собрался уходить, но остановился. Полез в карман джинсов, вытащил большую пачку евро и начал их пересчитывать. Бормоча себе под нос, он опустил руку в другой карман. На остров с грохотом приземлилась черная карточка. Она была сделана из металла? — Иди, используй ее. Купи себе все, что нужно, capisce? (понятно?)

Я настороженно на него уставилась. Взять его кредитку было слишком... парно. Как будто я его содержанка или жена.

Я махнула рукой, чтобы он забрал ее обратно. — Все в порядке. Мне нужна только моя сумка.

— Эмма. — Он сложил руки и потряс ими передо мной. — Возьми карту и купи себе что-то, что принесёт тебе радость и комфорт, пока мы не разберёмся с этим хаосом. Возьми ещё что-то, например, для ногтей или волос, что угодно. Хорошо?

Теперь он командует мной? Я поставила кружку на стойку и попыталась сохранять спокойствие. — Я не люблю ходить по магазинам, Джакомо. И я не собираюсь в спа. Это не отпуск. Я просто хочу свою сумку от Вирги.

Я думала, он будет рад, что я не заинтересована в том, чтобы тратить его деньги. Вместо этого его глаза сверкнули гневом, а челюсть сжалась. — Ты воротишь нос от моей щедрости?

Сохраняй спокойствие, не паникуй.

— Я благодарна за предложение. Правда. Но я устала и страдаю от смены часовых поясов, и мне просто нужно наверстать упущенное в учебе. Так что я пойду за покупками в другой день.

Выражение его лица не изменилось. — Ты говоришь мне то, что, по-твоему, я хочу услышать.