Девственница мафиози

— Я в порядке. Я посижу с отцом несколько минут, пока он не спит, извини.

Я начала проходить мимо него, но Энцо преградил мне путь.

— Ты разговаривала с Бускеттой?

— Нет. — Я не разговаривала с Джакомо с тех пор, как он уехал больше недели назад. — Почему ты спрашиваешь?

— Мы задаемся вопросом, почему ты не подписала документы о расторжении брака.

Интересно, знала ли я ответ. Единственное, что было ясно — меня охватывала тошнота при мысли о том, чтобы поставить свою подпись на этом документе.

Что не имело смысла.

— Я подпишу их в свое время. И пусть каждый занимается своим делом и перестанет зацикливаться на моем катастрофическом браке.

— Судя по тому, что я видел, это не было катастрофой. Он пришел тебя защищать, как только узнал, что Вирга в Торонто. Он чуть не погиб, спасая тебя. И я заметил, как он на тебя смотрел.

Мое горло сжалось, комок эмоций застрял прямо в центре. Я с трудом сглотнула.

— Да, ну... Я не вижу, как это может когда-либо работать между нами.

— Mamma mia (О, Господи). — Он покачал головой. — Я никогда не думал, что встречу женщину более упрямую, чем Джианна.

— Спасибо? — Я действительно не знала, что сказать. Это был самый длинный обмен репликами с Энцо, который у меня когда-либо был, и говорить с ним о муже было слишком странно. — Думаю, мне стоит навестить отца. Увидимся позже.

Я направилась к комнате Папы и открыла дверь. Он сидел в постели, просматривая какие-то бумаги. Он снял очки и отложил бумаги в сторону, когда увидел меня.

— Вот моя девочка. Я скучал по тебе.

— Привет! Извини, я хотела зайти перед учебой. — Но я была слишком занята, дуясь. Я села на край его кровати и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. — Я видела, как Энцо выходил секунду назад.

— Он умен, этот Д'Агостино. Джиа не всегда принимала правильные решения, но то, что она осталась с этим мужчиной — лучшее, что она сделала.

Хотя он и сделал так, чтобы это прозвучало как шутка, я знала, что Джиа чувствительна к его мнению о ней.

— Папа, она отчаянно нуждается в твоем одобрении, не дразни ее так.

Он вздохнул и ненадолго закрыл глаза.

— Я был строг с ней все эти годы, но она должна знать, что я горжусь ею. Я горжусь каждой из моих девочек.

— Ну, я уверена, ей бы хотелось услышать это снова.

— Всегда пытаешься принести мир в семью. В этом ты похожа на свою мать. — Его губы изогнулись в задумчивой улыбке.

— Не могу дождаться, чтобы рассказать ей о каждой из вас, когда увижу ее снова.

Мои глаза начали гореть, но я не хотела плакать. Я смирилась с его смертью несколько месяцев назад. Теперь я просто хотела, чтобы он ушел мирно, без страданий.

— Ты еще не умираешь.

— По крайней мере, пока ты не помиришься с мужем.

История моего брака вывалилась на моего отца несколько дней назад. Он был в ярости из-за манипуляций Вирги и предательства дяди Реджи. Я знала, что он винил себя. Но я также рассказала ему все хорошее о Джакомо, как мы были счастливы в тот короткий отрезок времени в Палермо.

Теперь мой отец не мог отказаться от идеи примирения.

— Я не перееду на Сицилию, — сказала я. — Я останусь здесь, с тобой.

— Твое место рядом с твоим мужем.

— Нет, оно здесь, с моим больным отцом.

— Чушь собачья, Эмма.

Я моргнула. Мой отец редко ругался при нас.

— Ты не хочешь, чтобы я осталась?

— Я хочу, чтобы ты разобралась с Бускеттой. Жена не должна бросать мужа.

Неужели он действительно обвинял меня? Я сползла с кровати и опустилась в кресло.

— Я его не бросала. Это он ушел!

— Он попросил тебя вернуться с ним. Сказал, что хочет настоящего брака с тобой. Если он ушел без ответа, это будет на твоей совести.

Я тут же пожалела, что рассказала своей семье все, что произошло с Джакомо.

— Я не готова с этим смириться, папа.

— Ты должна, потому что он не будет ждать вечно, милая. Он сицилиец, а сицилийские мужчины очень гордые.

Опять гордость. Почему все были одержимы чувством собственного достоинства Джакомо? А как насчет моей гордости?

— Я не отвергала его, просто попросила дать мне время.

— Для итальянца, да и для любого мужчины, это одно и то же.

Так ли это было?

Мы оба замолчали. Я ненавидела разочаровывать отца, но как я могла даже подумать о том, чтобы уехать из Торонто? Каждое мгновение, проведенное с ним, было подарком, и я не собиралась его растрачивать попусту.

— Если он любит меня, он подождет.

Мой отец фыркнул, и это переросло в продолжительный приступ кашля. Когда он смог пройти через него, я помогла ему сделать глоток воды, и он прочистил горло.

— Ты не думаешь, что Джакомо будет ждать меня? — спросила я, когда мой отец расслабился на подушках.

— Зачем ему это? Ты дала ему хоть какую-то причину думать, что есть надежда?

Нет, не дала. Трудно давать надежду на то, в возможности чего ты не уверен.

— Нет ничего плохого в аннулировании или даже разводе, папа. — Я выдавила из себя слова, хотя они обожгли мое горло, как кислота. — Ничего страшного, если ничего не получится.

Его взгляд стал проницательным, оценивающим. Он выглядел точь-в-точь как отец моей юности, тот, кто точно знал, когда кто-то из нас был плох.

— Эмма, это не похоже на тебя — так легко сдаваться. Что ты мне не рассказываешь?

Я не рассказала ему эту часть. Нелегко было сказать отцу, что ты не хочешь выходить замуж за человека, похожего на него.

— Я не уверена, что мои планы на будущее совпадают с планами Джакомо. Знаешь, медицинский университет, ординатура, врачебная практика. Не припомню много жен мафии, которые делают карьеру.

— У твоих сестёр есть свои собственные занятия, хотя Фрэнки пока отложила их, чтобы присматривать за детьми. А у твоей матери была своя карьера. Почему ты не можешь?