Девять бусин на краснои? нити

Прекрасная Фрейя, топнула ножкой и смела обоих богов прочь из своих покоев только услыхав просьбу Тора стать огровой женой в обмен на его молот.

А дальше на большом совете старые боги нашли решение. Тора обрядили в великолепное платье, Фрейя отдолжила свое прекрасное ожерелье, Сив, жена Тора, привязала к поясу целую связку ключей, чтоб звенели как у женщин. Другая богиня, низенькая и ясноглазая, принесла целый ларец украшений, так убрав ими Тора, что он сверкал, как звезда. На голову богу грома накинули фату и украсили невестиным венцом, таким красивым и высоким, что было страшно шевельнуть головой.

Посмотрев на результат, богини восторженно вздохнули, всплеснув ладонями. А Локи вызвался проводить Тора на брачный пир, обрядившись служанкой.

– Ты главное ничего не говори, – напутствовал блистательного Тора хитрый товарищ.

Стоило богам прибыть к огровому дому, их встретила великанша из семьи жениха, успевшая ткнуть Тора в бок и ущипнуть за щеку.

– Если эта самая прекрасная из богинь, боюсь, остальных не стоит выпускать на свет, – угюмо отозвалась великанша, сама больше похожая на чудовище из сказок. Впрочем,она-то таковой и являлась.

– Это только игра света, – залебезил Локи тонким голосом.

– Но рука у вашей богини, пусть и вся унизана перстнями, толще моей будет.

Мило улыбаясь, Локи утянул невесту за стол, где уже стояли подносы с цельными зажаренными кабанами и с пирожными для женщин. Нервничая, Тор одним плавным движением сгреб разом все пирожные, вызвав восхищенный вздох у жениха и свирепые взгляды у женщин. И стоило только появиться на столе новому подносу с выпечкой, как она вновь исчезала под фатой, оставляя огрских женщин годными и злыми.

Когда прекрасная Фрейя уговорила третью бочку меда, жених не выдержал восхищения, пытаясь поцеловать невесту. Но та так зычно рыгнула после восьмого съеденного лосося, что огр просто отскочил, а Локи только прикрыл глаза (в этом месте я уже тихо поскуливала, следя за тем, как подрагивает свадебный венец на голове Тора).

– Восемь дней не ела Фрейя, готовясь к свадьбе. Восемь ночей не спала. Пожалей невесту, славный огр. Давайте проведем обряд.

– Что ж несите молот, чтобы освятить невесту и сдержать обещание.

Четыре цверга, едва передвигая ноги, принесли молот Тора, водрузив его на стол.

– Скажи нам свое слово, о прекрасная из богинь.

– А скажу я тебе то, – громовым голосом произнес Тор, – что не стоило тебе красть мой молот.

А дальше, как в лучших фильмах Голливуда, но с поправкой на местные спецэффекты и воображение скальда, Тор раскидал врагов одной левой, в то время как Локи, забравшись под стол, дожежвывал пирожное, случайно избежавшее внимания Тора.

Увлеченный битвой, Тор на время потерял бога проказ из виду. Когда крушить и повергать было больше некого, встревожено оглядываясь по сторонам с чистейшей детской непосредственностью, Тор позвал.

– Локи?

– Ну что? Размялся? – выглядывая из под стола, поинтересовался Локи.

– И между тем, славно поужинал, – радостно отозвался Тор, помахивая молотом.

– Я смотрю, тебе понравилось, – Хакон тоже улыбался, но кажется, его больше позабавила моя реакция, нежели сам рассказ.

– О, ты бы знал… у нас тоже рассказывают истории о старых богах. О Торе в том числе. И он несколько… несколько более серьезный. Божественный, что ли.

– Наши боги были достаточно приземленными особами. То что ты видела, все же приукрашено, но не так далеко от правды. Где-то в Свартальфхейме есть то место, где была «свадьба Тора».

– Серьезно? Он правда всех уложил?

– Не насмерть. Согласно легенде, огры отделались только головной болью и зароком никогда больше не жениться на богинях.

– И все же… это так смешно. В платье и венце. Да он даже так похож был на доброго жеребца, а никак не на Фрейю.

– Но ведь в платье. И венце, – фыркнул Хакон, широко улыбаясь.

Глава 35

Пройдя сквозь арку, затянутую туманом, я какое-то время не могла проморгаться. Глаза словно все еще были затянуты мутью. Кроме того, здесь было много огней. Достаточно ярких и несколько резких, чтобы не привыкнуть сразу.

– Слишком ярко, – тихо фыркнула, протирая глаза.

– Да, цверги намеренно так сделали, чтобы пришедшие какое-то время находились в состоянии растерянности. Я-то сам до сих пор не привык.

– Зачем? – мы вышли с круглой площадки, спустившись чуть ниже. С этого места площадка выглядела как сцена под софитами. И несколько арок по кругу.

– В этом месте сходятся силовые лини. Входы почти со всех миров. Перекресток, если хочешь. Несколько раз были гости не с самыми благородными намерениями.

– И свет может помочь? – мое недоверие и ирония были настолько явными, что самой стало даже как-то стыдно.

– Глянь внимательней. У них достаточно интересная система,– проследив за рукой великана, заметила по четыре цветных линзы перед софитами, сейчас отвернутыми в сторону. Линзы слабо вибрировали, будучи явно до краев залиты чарами. Хм, и правда интересная система безопасности.

– А нас почему не проверяли?

– У меня безлимитный пропуск в этот город. Часто приходится с цвергами иметь дело.

Мы двинулись вперед по высокому узкому мосту-переходу, уходящему прочь от площадки. Теперь, когда огни не слепили глаза, можно было рассмотреть, что над нами не голубоее небо, а черный каменный потолок, унизанный бледными, сверкающими как звезды, кристаллами. Чуть впереди, за несколькими поворотами открытых переходов по отвесной стене был высечен город, сияющий огнями в окнах. Огромный, весь наполненный мощью, тянущийся вверх, до самых темных углов, он казался настолько непоколебимым, как сама земная твердь, внушая уважение прямыми резкими линиями, тем не менее наполненными определенным изяществом и красотой.

– Впечатляюще.

– Погоди пока взойдет солнце.

– Сюда попадает солнце? Потолок выглядит непроницаемым.

– Его здесь буквально несколько лучей, но все сделано так, что даже самый последний циничный сын Хель восхитился бы. Цверги непревзойденные мастера. Посмотришь.

Мы шли по извилистой галерее, слабо освещенной круглыми огнями на уровне ног, а я все любовалась архитектурными элементами. Кажется, все окна, которые могла рассмотреть, выглядели по-разному. Начиная от толщины и формы стекол, иначе преломляющих свет, до невероятных узоров, эти самые окна обрамляющих.