Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом

Другие могли возникнуть из уст просвещенных краеведов, не сумевших выяснить происхождение отдельных исторических фактов из-за отсутствия, возможно, на момент публикации, необходимого документального источника. Так, в выпуске альманаха «Русская усадьба» (№ 4, 1998), посвященном 75-летию Общества изучения русской усадьбы, в опубликованном «Плане летних экскурсий на 1925 год, устраиваемых ОИРУ», владельцами зюзинского имения, от которого тогда сохранились два боковых флигеля господской усадьбы, выходящие прямо на дорогу, названы Лунины, хотя впоследствии эта фамилия нигде более не упоминается. Не нашла Луниных и я, как ни старалась. Сейчас могу об этом сказать уверенно, так как с точностью восстановила всю канву владельцев год за годом.

Но самой стойкой из подобных легенд, которой я и сама отдала дань в первых газетных публикациях, стала легенда о том, что при царе Алексее Михайловиче в дворцовом селе Зюзине, как и в Измайлове, «были здесь заложены два “государевых сада” с виноградником и бахчами, была и тутовая роща на три тысячи корней». А позже имение с пышно разросшимися «государевыми садами» правительница Софья отдала в награду боярину князю Борису Ивановичу Прозоровскому.

В действительности было несколько иначе. Сад в зюзинском имении был заложен на полвека раньше: еще во времена царя Михаила Федоровича боярин князь Алексей Юрьевич Сицкой, получивший Зюзино в 1618 г., держал для него садовника, у которого был двор садовничий и пашни [92] . Когда был заложен сад, неведомо (не исключено, что еще при Василии Григорьевиче Зюзине во времена Ивана Грозного), но место усадебного сада, судя по всему, не менялось с того века ни разу.

92

РГАДА, ф. 1209, оп. 2, кн. 9833, № 158, лл. 835–837.

Дворцовым же Зюзино стало при царе Алексее Михайловиче, после того как он наказал боярыню Федосью Прокопьевну Морозову, упорствовавшую в старой вере. После смерти мужа в 1662 г. село Зюзино стало ее владением, так как ее сыну Ивану Глебовичу было всего 12 лет. В 1666 г. после конфискации ее владений оно в числе других было отписано в Дворцовое ведомство. В отписной книге за этот год было отмечено, что в имении уже был большой сад, занимавший площадь до 2 десятин, стояли мыльня белая с сенцами и две избушки [93] . Перечень выращиваемых растений не был назван, но ясно, что закладка сада произошла до того, как Зюзино стало дворцовым владением при Алексее Михайловиче.

93

РГАДА, ф. 1209, оп. 2, кн. 9838, л. 128.

Что же в нем росло? Это удалось узнать, когда я обнаружила отписную книгу, передающую Зюзино новому владельцу. И не Борису Ивановичу Прозоровскому, а Василию Федоровичу Одоевскому, о котором не упоминали в этом качестве историки ни в советские времена, ни в дореволюционные. Впрочем, об Одоевском – в отдельной главе. Сейчас – о саде, который через 18 лет, когда село Зюзино из Дворцового ведомства было пожаловано боярину князю В.Ф. Одоевскому, упомянут в отписной книге как «государев... сад, а в саду яблони, груши, сливы, вишни, а под тем садом земли полторы десятины...» [94] .

94

РГАДА, ф. 1209, оп. 2, кн. 9843, лл. 981–996об.

Как видно, за время владения Дворцовым ведомством сад стал заметно меньше, и кроме общепринятых на Руси яблонь, груш, слив и вишен никаких других культур в саду не отмечено – ни бахчевых, ни винограда, ни тутовых рощ. Зато отмечены две заповедные рощи: «роща сосновая, что словет Грачевник на речке Котле, а по мере той рощи 11 десятин без чети; роща осиновая от рубежа князь Андрея Щербатова и до земли деревни Чертанове 16 десятин». Невероятно, что тутовая роща на три тысячи деревьев могла быть не упомянута, если при переписи подробно перечислено, «что чего отказано» – и пашни, и покосы, и леса, и выпаса для животных, и земли под гумном с подробными размерами, «и в житницах молоченой, а в полях земляной хлеб». Двора боярского, а теперь уже государева, уже не стало (видно, деревянный терем бояр Морозовых пришел в ветхость и был разобран, а другого строить не понадобилось).

В те годы и в городе Москве, и в подмосковных боярских поместьях, и в ближнем к Зюзину дворцовом селе Коломенском уже имелись сады. Искусство местных садоводов отметил Адольф Лизек, секретарь посольства от императора Римского Леопольда к великому царю Московскому Алексею Михайловичу в 1675 г. в своем сочинении, написанном по возвращении в Вену. Судя по описанному в его книге путешествию, Лизек посещал село Коломенское и, скорее всего, рассказывал о коломенских дворцовых садах (впрочем, и село Зюзино вместе с соседней с ним деревней Новозаборье, что на берегу речки Чертановки, числились в том году в дворцовой Коломенской волости).

«Смородины, вишен, яблок, слив, огурцов, арбузов и дынь родится множество, отменной доброты и необыкновенной величины. Нам подавали дыни весом более 20 фунтов, и люди, заслуживающие полное доверие, утверждали, что бывают дыни в 30 и даже в 40 фунтов. Искусство помогает Природе.

Посадивши дыни, русские ухаживают за ними следующим образом: каждый садовник имеет две верхние одежды для себя и две покрышки для дынь. В огород он выходит в одном исподнем платье. Если чувствует холод, то надевает на себя верхнюю одежду, а покрышкою прикрывает дыни. Если стужа увеличивается, то надевает и другую одежду, и в то же время дыни прикрывает другой покрышкой. А с наступлением тепла, снимая с себя верхние одежды, поступает так же и с дынями» [95] .

95

Сказание Адольфа Лизека о посольстве от императора Римского Леопольда к великому царю Московскому Алексею Михайловичу в 1675 году. Перевел с латинского И. Тарнава-Боричевский. СПб., 1837. С. 59.

Сады не пропали ни при князе В.Ф. Одоевском, ни при следующем владельце Зюзина, боярине князе Борисе Ивановиче Прозоровском, который тоже держал в имении садовника. «В 1704 г. в селе были дворы: вотчинников, прикащичий, конюшенный и садовника и 12 дв. крестьянских» [96] . А после кончины князя Б.И. Прозоровского, по его завещанию, в 1719 г. имение опять стало государевым. Сады, судя по всему, перешли под владение императрицы Екатерины I, как и все государевы сады. При садах держали 2– 3-х садовников, значившихся как дворовые деловые люди. «Оные дворовые люди пашни своей не имеют и на вотчинника не пашут... Только сберегают вотчинника нашего сады... и получают от вотчинника нашего хлебною дачею по осьмине на месяц, а денежного жалованья не удается...» При переписи, состоявшейся в 1719 г., село Зюзино значилось «за благородной Государыней Императрицей Великой Княгиней Екатериной Алексеевной», супругой Петра I [97] . А уже через два года, в 1721 г., как отмечено в первой ревизии (1723 г.), «вышеписанная вотчина указом Ее Величества Всепресветлейшей Государыни Императрицы Всероссийской Екатерины Алексеевны пожалована» морского флота лейтенанту князю Александру Никитичу Прозоровскому, родственнику Б.И. Прозоровского [98] . Царские садовники были переведены в царский дворец при селе Воробьеве. Но доставшиеся Прозоровскому дети садовника стали спустя годы теми людьми, что ведали в боярском поместье садами.

96

РГАДА, ф. 1209, оп. 1, кн. 9816, № 8, лл. 45–47.

97

РГАДА, ф. 350, оп. 2, д. 1803, лл. 236, 252.

98

РГАДА, ф. 1209 (Дела старых лет Москвы), кн. 9900, № 10, лл. 658–661об.

Господские сады в Зюзине не исчезли при новом переходе села из дворцового во владельческое. С 1721 по 1780 г. Зюзино было во владении трех поколений князей Прозоровских, родственной ветви князя Бориса Ивановича Прозоровского. И среди дворовых людей всегда были садовники, а в господской усадьбе содержался сад. При Генеральном межевании в описании владения Анны Борисовны Прозоровской записано: «Дом господский деревянный, при нем сад с плодовитыми деревьями» [99] . Особенное развитие они получили при Ирине Ивановне Бекетовой, которая приобрела Зюзино по закладной в 1785 г. у Ирины Афанасьевны Князевой. Наследница богатых заводчиков Мясниковых, Ирина Ивановна значительно преобразовала усадьбу и, конечно, сад. При ней был возведен новый каменный господский дом, расширен усадебный сад и заложены другие сады, а также оранжереи. В описи имения, относившейся к 1831 г., когда владельцем стал ее наследник, сын Петр Петрович, дается колоритное описание ее садов.

99

РГАДА, ф. 1355, оп. 1, д. 775, Описание г. Москвы и его уезда... и экономические примечания, № 87, л. 46.

Большой усадебный сад, как и дом, обнесенный вдоль дороги каменным забором, располагался за правым флигелем, что стоял дальше от церкви, и позади всего дома, на склоне оврага. В этом саду в открытом грунте плодоносили 1641 яблоня разных сортов, 109 груш разных сортов, 18 гряд английского сафьянного крыжовника и 4 гряды гладкого, а также вишни, терновник, земляника, смородина и малина разных видов и сортов.

Часто в господских садах того времени заводились оранжереи. Но у Бекетовой был необычен подбор растений для оранжерей: виноградная, две ананасных, персиковая, абрикосовая, лимонная, две сливовых, а также огуречная теплица и выставочный сарай, где хранились деревья в кадках и горшках. В оранжереях росли в грунте 13 виноградных деревьев и 47 молодых виноградных деревьев в горшках, ананасных планок и деток – 841 шт.; в грунте же росли 8 персиковых деревьев, 14 абрикосовых, 41 грушевых разных сортов, 28 вишневых шпанских. Среди выставочных деревьев в кадках или горшках значились: персиковых старых – 133, молодых – 12, абрикосовых – 98, ананасной земляники – 628, лимонных деревьев старых – 172, померанцевых старых – 16, лавровых – 8, шелковиц – 4 и множество других деревьев и цветов, названия которых сейчас даже понять трудно. Знакомы лишь меньше половины из приведенного в описи перечня этих растений: лаврус шиндамос – 1, гранатовое дерево – 1, грецких дерев старых – 2 и молодых – 4, жасминов простых – 213 и желтых – 4, гераней разного сорта –140, гардензий – 162, розанов китайских – 35, канцырольных –76, штамбовых – 88, месячных – 95, кактусов султанов – 10 и кактусов гландиерлеров – 10, розмаринов – 26, больдонеж – 6, гвоздики разного сорта голландской – 100, плющихи – 4, кипарису – 38, лаврусов типусов – 2, еще и молодых – 5, каральной или жидовской вишни – 40, лабелии – 25...

Напротив дома, через дорогу, находился Английский сад, загороженный с передней стороны таким же, как и господский дом, решетчатым в каменных столбах деревянным забором длиной в 65 сажен с каменными воротами, на которых имелась каменная башня с часами. В этом саду росло 24 яблони разного сорта и 2 грушевых дерева.

Еще один помещичий сад, поменьше, назван в описи полевым, так как высадили его за околицей, с той же стороны от дороги, что и усадьба. В нем росло 776 яблонь разных сортов, а также 11 грушевых деревьев и несколько гряд крыжовника и смородины. Небольшой яблоневый сад в 67 деревьев имелся также и в деревне Изютиной, которую Ирина Ивановна купила в 1811 г. [100]

100

ЦИАМ, ф. 49, оп. 3, д. 277, лл. 331–345.