Девять воплощений кошки

Из Античного зала она проскользнула на служебную лестницу и коридорами, уже не боясь заблудиться, направилась к хранилищу.

Запертая дверь. Но она нажала кнопку, потом постучала.

И дверь ей открыли.

Это был Юсуф.

А потом она увидела Кристину и Викторию Феофилактовну, молчаливых, сосредоточенных, занятых работой.

Вдвоем они доставали из ящиков лоты «Проклятой коллекции». Те самые сосуды из белого алебастра в форме птиц. Храмовые жрицы держали в них свою косметику – румяна, благовония и настойки из цветочных лепестков.

Здесь, в этом зале Нижнего царства, было очень тихо.

Горели софиты.

И лишь слабые отголоски музыки – оттуда, снаружи, с колоннады…

– Извините, я вам не помешаю? – спросила Анфиса.

– Устали от кутерьмы? – осведомилась Виктория Феофилактовна. – Да уж, этот день длинный, музей открыт до полуночи.

Тут ей кто-то позвонил на мобильный – кажется, техники, и она, кивнув Кристине – продолжай без меня, отошла к столу.

Анфиса гадала: знает ли Виктория, что это Кристина украла? Судя по тому, что здесь присутствует Юсуф в качестве доверенного лица бывшего хозяина коллекции и надзирателя, – да. Юсуф все рассказал.

Но тогда отчего они работают тут вместе? Точно обе замуровали себя в Нижнем царстве, когда там наверху – веселье и жизнь.

Виктория Феофилактовна закончила свой деловой разговор и, словно прочитав по растерянному лицу Анфисы, о чем та думает, произнесла:

– У нас здесь незаконченная работа, я пришла помочь Кристине. А Юсуф помогает нам обеим… справиться с ситуацией.

Юсуф осторожно освобождал от упаковочного материала хрупкий алебастровый сосуд.

Анфиса снова достала камеру.

– Ничего, если я тут опять поснимаю?

– Ничего, – Виктория Феофилактовна кивнула. – Чем больше эпизодов хроники… любых – торжественных, печальных, знаменательных и даже страшных, тем полнее картина. Все это наш музей. Вы должны полюбить и понять его таким, какой он есть.

– В коллекции есть экспонаты, например этот стул весь в рисунках и иероглифах, стул наслаждений. Вы же вряд ли что-то подобное выставите.

– Я бы выставила все, потому что… эта коллекция, «Проклятая коллекция» – идеальное собрание идеально подобранных артефактов, дающих полную картину одного из самых интересных явлений древней жизни. Все это есть в нас, все это до сих пор сидит у нас глубоко внутри, просто мы об этом смутно помним. А коллекция рассказывает об этом – древнем и могучем, как инстинкт, противоречивом и властном явлении, которому поклонялись в Египте под видом культа богини-кошки. Бастет олицетворяла собой саму природу, само естество, светлое и темное. Истину, замешанную на сплошных противоречиях женской натуры – страсть, силу материнства, жажду наслаждений, жертвенность, мстительность, любовь и ненависть.

– Что может быть темного в силе материнства? – тихо спросила Кристина.

– На это, милочка, вам ответит только мать, – Виктория Феофилактовна подошла к одному из столов. На стол водружен деревянный сундук – резной, с открытой крышкой. – Анфиса, тут архив «Проклятой коллекции», в том числе и старые альбомы фотографий начала века. Можете взглянуть, если любопытно. Это все с места раскопок храма Бастет на холме Телль-Баста.

Старые альбомы в кожаных переплетах.

Анфиса раскрыла один из них.

Участники археологической экспедиции начала века в Египте – групповой снимок на фоне обломков колонн, испещренных иероглифами, – мужчины в пробковых шлемах, несколько господ в турецких фесках и рабочие-феллахи в полосатых просторных одеждах жителей пустыни.

Снимки археологических раскопов, снимки гранитных глыб – гладко обтесанных, являвшихся фундаментом древнего храма. Снимки окрестностей – деревушки, занесенные песком, сухая трава, чахлые финиковые пальмы, ослы, крестьяне на верблюдах.

Один снимок привлек внимание Анфисы – среди гранитных обломков и зияющих ям, на отполированных ветром, песком и временем камнях – множество кошек, похожих на маленькие погребальные фигурки ушебти – кошек разного окраса, молодых и старых, греющихся в лучах закатного солнца и словно ожидающих чего-то.

Мгновение, запечатленное объективом старого фотоаппарата.

– Скоро в Белом зале концерт фортепьянной музыки. Я обязана встретить музыканта, – и Виктория Феофилактовна назвала фамилию очень известного молодого пианиста. – Я думаю, вам это надо снять.

Анфиса отложила старый альбом.

Они с Викторией Феофилактовной покинули хранилище, оставив Кристину продолжать работу под неусыпным надзором Юсуфа.

Знаменитый пианист не опоздал ни на минуту. Виктория Феофилактовна встретила его у служебного входа и для начала повела в свой кабинет. Анфиса щелкала камерой. А потом поняла – все, для этой встречи «в верхах» она уже лишняя.

Народу было так много, что приходилось лавировать в толпе, чуть ли не протискиваться. Все хлынули в Белый зал, и скоро там зазвучал рояль – Бах, Скрябин, Рахманинов, Лист.

Через час концерт закончился, и публика, которая с каждым часом все только прибывала, растекалась рекой.

В Египетском зале, до которого с трудом добралась Анфиса, только что одна экскурсия сменила другую. Смотрительницы Василиса Одоевцева и Арина Шумякова, как могли, помогали экскурсоводам так рассредоточить экскурсантов, чтобы всем было хорошо все видно и слышно.

– Прямо вавилонское столпотворение, – сказала Анфиса Василисе, которая то и дело тревожно выкликала: «Осторожнее, не касайтесь витрин!»

– Такой ажиотаж, а что тут вечером будет, даже боюсь себе представить, – Василиса приложила руку к виску. – Курить хочу, просто мочи нет. Да ведь разве уйдешь? Все только начинается.

Эту ее фразу – все только начинается – Анфиса помнила потом долго.

Она достала мобильный, чтобы позвонить Кате и спросить – ты где?

Но с досадой обнаружила, что у нее села батарейка. Утром дома в спешке она забыла подзарядить свой телефон.

Глава 46 Жизнь четвертая. Аорта

Нужный дом – девятиэтажка из красного кирпича на улице Молодогвардейской в Кунцеве, Катя нашла быстро. Подъезд убирал дворник, так что домофон она миновала, прошла свободно и в 8.00 уже звонила в массивную дверь на шестом этаже, закрывавшую проход на площадку к двум квартирам слева от лифта.

Сергей Шустов проживал в 57-й квартире.

Звонок.

Никто не открывает.

Катя посмотрела на часы. Восемь утра. И никого нет дома. Что ж, на работу можно уехать и в семь, и в шесть, можно и сутки пахать. Если он, например, работает в охранной фирме, то…