Диана. Обреченная принцесса

Биограф Дианы Тед Харрис заметил по этому поводу следующее:

«Такой совершенно нормальный для нашего времени вопрос, как совместимость новобрачных, был чужд моральному кодексу, которому следовала аристократия. Если пара действительно совместима и смотрит на брак одинаково, то это всего лишь бонус, но никак не главное условие для счастливой семейной жизни».

Чужд, не чужд, но некоторые друзья Чарльза были не против поразмышлять на эту тему. Так, например, когда принц спросил своего друга Палмер-Томкинсона, женится ли ему на Диане, тот первым делом задумался о совместимости будущих молодоженов. И пришел в ужас.

«Я был потрясен! — признался он впоследствии. — Они же едва знали друг друга! Очевидно, что между ними нет ничего общего!»

В этом-то и заключалась основная причина предстоящей трагедии. Но обвинять самого Чарльза или Диану означает не увидеть самого главного. Они действительно были разными людьми, с разными увлечениями, характерами и мировоззрениями. А главное — с разными представлениями о супружеской жизни. Нельзя забывать, что Чарльз был не обычным женихом. Он был наследником престола. С детских лет он психологически готовил себя к тому, что в определенный момент станет королем миллионов подданных и главой самого крупного монархического института современности. [16] Все это не могло не сказаться на восприятии окружающего мира и окружающих людей. Как верно заметил один из друзей его будущей супруги Клайв Джеймс, «принц Уэльский рожден для жизни, где каждый человек появляется, словно по волшебству, именно в тот момент, когда в этом есть соответствующая необходимость».

16

В настоящее время его мать Елизавета II является королевой Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, а также пятнадцати государств Содружества Наций — Австралии, Антигуа и Барбуда, Багам, Барбадоса, Белиза, Гренады, Канады, Новой Зеландии, Папуа — Новой Гвинеи, Сент-Винсента и Гренадин, Сент-Китса и Невиса, Сент-Люсии, Соломоновых Островов, Тувалу и Ямайки.

Для Чарльза равноправный брак был немыслим. Его вторая половина должна не просто уважать и слушаться, но, может быть, даже где-то и побаиваться своего мужа. Как принц сам однажды признался журналисту Алистеру Куку, «моя жена должна уметь подстраиваться под мой характер и всегда следовать на два шага позади».

Невольно возникает и такой вопрос: а как же любовь? Какое место в подобной системе координат отводится чувствам? Важное, но не первостепенное. По мнению принца, так называемые браки по расчету тоже могут быть счастливыми.

Что же касается самой супружеской жизни, то в представлении Чарльза ее основу составляет работа.

«Принц считал, что, выбирая жену, он фактически ищет женщину, которой предлагает работу, — комментирует один из членов его близкого окружения. — Чарльз словно спрашивал себя: «Кто на самом деле захочет справиться с подобной задачей?» Именно отсюда берут начало его недоверие, подозрительность и неуверенность, не раз имевшие место во время выбора невесты».

Диана же исповедовала совершенно другие взгляды. Как и большинство девушек ее возраста — что такое девятнадцать лет! — она мечтала о чистой любви, о мужественном кавалере и счастливой семейной жизни. Мисс Спенсер влюбилась в идею, а не в человека. И когда пришло прозрение, было уже слишком поздно.

«У меня было столько грез в молодости, — признавалась она. — Я хотела и надеялась, что мой муж будет обо мне заботиться. Что он станет для меня вторым отцом, будет подбадривать и поддерживать во всем, говоря «Классно сделано!» или «Нет, этого недостаточно». Но всего этого не произошло. Я просто не могла в это поверить. Я оказалась совершенно бессильна. Все словно перевернулось с ног на голову».

Диана мечтала, что любимый мужчина посвятит ей себя без остатка. На это были бы способны многие представители сильной половины человечества, но только не Чарльз. Его устоявшиеся увлечения, привычки и активная общественная деятельность требовали слишком много времени.

«Единственное, что всегда доминировало в жизни принца, — это работа, — считает его камердинер Стивен Барри. — Потом шла активность в спорте и только после этого, где-то на третьем месте, стояли женщины».

Работа и долг, наполнявшие жизнь Чарльза, оказались совсем не теми ингредиентами, которые его будущая супруга собиралась закидывать в булькающий котел совместной жизни.

«Я сознавала, какая роль мне будет отведена, но при этом не имела ни малейшего представления о том, какая жизнь меня ожидает!» — не скрывая своего удивления, признавалась принцесса после десяти лет брака.

После десяти лет брака! А ведь до этого Диана полагала, что впереди ее ждет рай, лишенный бытовых проблем, материальных забот и душевных переживаний.

«Ох! Это жизнь для меня! Эй, где дворецкий!» — восторгалась она, пораженная организацией пикника в Балморале.

Похоже, она не сразу поняла, что по-королевски пышные церемонии — это лишь фасад, что на самом деле люди, окружающие ее, все свои силы отдают служению родной стране.

А что же принц Чарльз? Создается впечатление, что, увлеченный девятнадцатилетней мисс Спенсер, он вдруг забыл о всех своих требованиях к будущей супруге. Диана вряд ли подходила на роль скромницы, которая будет следовать «на два шага позади него». Неужели он не видел этого? Не смутило его и то, что их практически ничего не объединяло.

Может быть, Чарльз влюбился? Может, оказался бессилен перед юностью и красотой новой знакомой, перед ее легкомыслием, которого подчас так не хватает зрелым людям? Сказать сложно. Да он и сам толком не знал.

Как это уже не раз было в прошлом (и многократно повторится в будущем), Чарльз обратился за советом к Камилле. Выслушав сомнения своего любовника, она вновь поддержала его в выборе Дианы.

Есть и еще один нюанс. Так уж устроен высший свет, что затянувшееся общение наследника престола с мисс Спенсер (общение, которое пока еще ни к чему не привело) могло неблагоприятно сказаться на ее дальнейшей репутации.

— Чарльз должен что-то решать, — перешептывались придворные в кулуарах Букингемского дворца, — в противном случае у Дианы нет будущего.

Аналогичного мнения придерживалась и бабушка Дианы Рут Фермой:

— На ней можно поставить крест, если принц Уэльский откажется от нее в данный момент, — посетовала она в беседе с одним из своих друзей.

Рут была взбудоражена. Мысль о том, что ее внучка может стать супругой будущего властителя Соединенного Королевства, согревала душу пожилой женщины не хуже гигантского камина в замке Элторп. Даже развод Фрэнсис с графом Спенсером уже не выглядел после этого большой трагедией.

Насколько Рут была заинтересована в этом браке, станет понятно спустя годы, когда семейный лайнер ее внучки наткнется на гигантский риф. Ничтоже сумняшеся, Рут поступит точно так же, как и за четверть века до этого в отношении своей дочери: встанет на сторону принца Уэльского. Почему? Вот уж загадка из загадок, предполагающая разные ответы: амбиции, забота о сохранении семьи, а может, и то и другое одновременно, — известно только (и это не может не удивлять), что незадолго до помолвки Рут предупредит Диану:

— Дорогая, ты должна знать — чувство юмора и стиль жизни королевской семьи сильно отличаются от того, к чему привыкла ты, и вряд ли тебе это подходит.

В 1993 году, в конце своего земного пути, Рут Фермой сделает еще одно не менее интересное заявление:

«Если бы в момент их помолвки я сказала Чарльзу «Сэр, вы совершаете большую ошибку», — он пропустил бы это мимо ушей, поскольку в тот момент им уже управляли».

Что имела в виду бабушка Дианы, когда говорила, что принцем Чарльзом «управляли»? Кто именно им управлял? На этот вопрос (как, впрочем, и на большинство других в этой истории) нельзя ответить однозначно. Известно, что на принца оказывали давление многие люди. И в первую очередь его любимая бабушка, королева-мать.