Дик

— Майорова, ты теперь в распоряжении Игоря, иди к нему.

— Она останется здесь. — спокойно сказал Дик, осушая стакан воды одним глотком. — Хочешь отдать дело Якудову, твоё право, а мы с Ангелиной займёмся чем-нибудь другим.

Полковник спрятал руки в карманы и одарил меня уничтожающим взглядом, хотелось провалиться. Невольно вспомнила, как он предупреждал меня о работе с Диком и запрещал жаловаться на него.

— Я устал Дик, от всех твоих выходок, с каждым разом становится только хуже. — уже более мягко сказал он, закрывая дверь. — Все внимание прессы сейчас приковано к делу, а ты вместо расследования, набухиваешься. У нас нет ни одной зацепки! Мэр прессует меня.

— Это все не важно, дело не моё.

Вид у Дика безразличный, его никак не задевает эта ситуация, а я поверить не могу, что он с такой легкостью расстаётся с делом, отдавая его. Он даже глазом не видёт. От него несёт алкоголем, как от ликёроводочного. Гад ползучий.

Полковник на таком пределе, что на доли секунд мне кажется, что он ударит сейчас Дика. Я была бы не против, мне бы хотелось посмотреть на это. Может быть это образумило бы его.

— Ебануться можно, как я тебя вообще терпел? Ты уволен! А ты. — он повернулся ко мне и показал на меня пальцем. — Быстро к Игорю.

Чувствую себя вещью, которой все распоряжаются, у меня нет права выбора.

Когда он уходит и мы остаёмся вдвоём, я даже не знаю что делать. В данной ситуации лучше уволиться и пойти работать в прокуратуру, меня возьмут. Родители будут на десятом небе от счастья.

— Сегодня мы идём на необычную вечеринку.

— какая вечеринка?

— БДСМ. — отвечает он, садясь и зевая, а я шокировано на него смотрю, ничего не понимая. — Твои друзья извращенцы тусят там, будем, значит, знакомиться с ними.

До меня не сразу доходит — какие друзья и почему они извращенцы. Когда же смысл сказанного усваивается, меня передергивает и я качаю головой. Я не смогу встретиться лицом к лицу с кем-то из них.

— Тебя уволили!

— Знаешь сколько раз он меня так увольнял? — усмехнулся Дик, выбрасывая стаканчик и поднимаясь на ноги. Даже в таком нетрезвом виде, пахнув спиртом, он все равно оставался мистером сексом.

— Так может не стоит напиваться? — уже более мягко сказала я, ловя себя на мысли, что мне бы хотелось вернуться к нему домой, на кровать в комнате с зеркальным потолком.

— Тебе нужно купить одежду. — сказал он, игнорируя мой вопрос. — Сегодня ты должна выглядеть соответственно, чтобы они поверили, что мы практикуем садо-мазо. Что ты знаешь о БДСМ?

— Что им занимаются извращенцы. — ответила сразу же, мысленно категорически отказываясь от любой одежды в стиле БДСМ.

— Господи, я и забыл, что ты девственница. — он так устало выдохнул, что мне даже стало стыдно, что я до сих пор девочка. Хотелось сострить, что частично он виноват, что не растлил меня вчера, но вовремя прикусила язык. Иначе бы это со стороны казалось очень убого и жалко. — Поехали в магазин, купим тебе что-нибудь латексное.

— Я не одену ничего подобного, от латекса у меня все чешется.

Дик даже остановился и посмотрел на меня с нескрываемым возбуждением, в глазах загорелся интерес.

— А ты не так проста, как кажешься! Если латекс не твоё — есть еще один вариант.

— Какой?

— Раздеться, надеть ошейник и встать на четвереньки!

***

Дик.

Как по мне так на ее лбу весела неоновая надпись «Девственница», несмотря на порочный вид и откровенный наряд, ее с потрохами выдавали глазки оленёнка Бэмби.

Заставил нарядиться Ангелину в откровенный латексный костюм, в шорты и топ, она тщательно сопротивлялась и отказывалась, ворчала и призывала взять с собой одну из моих телок, но сдалась — примерила. Увидев ее в этом наряде, я чуть не кончил сразу — это был вверх пошлости даже для меня.

В таком виде ее можно направить на аукцион девственности и срубить на ней парочку миллионов.

И поэтому, чтобы я сам ее не изнасиловал, мы выбрали самый пуританский из нарядов, который был в секс-шопе. Но даже в нем девочка давала жару, слишком пышная и притягательная. Грудь так выпирала, что хотелось засунуть хер между ее сисичек и ощутить насколько сильно эти полушария могут сдавить и приласкать. Уверен, что ее медовые дыньки самые сладкие из всех, что я пробовал.

— Я чувствую себя шлюхой. — она шептала мне на ухо, выпучив глаза и пытаясь растянуть латекс, который ее сдавливал. Мне оставалось только вспоминать жирные складки на животе моего соседа, чтобы держать себя в руках.

Самый большой БДСМ клуб Москвы скрывался под археологическим музеем, в который ходили только школьники по принуждению в рамках школьной программы, тоже своеобразное садо-мазко. Сюда было очень проблематично попасть, потому что не всех пускали в этот закрытый клуб. Здесь был весь московский бомонд: депутаты и олигархи, бандиты и представители правоохранительных органов. Эта была своеобразная территория перемирия, где все надевали маски и были собой, поддаваясь разврату и своим тайным мыслям.

У меня не было проблем с получением билета в этот клуб. Как-то год назад я на неделю ушёл в запой и неплохо покуролесил с Евой, шишкой в здравоохранении, она была VIP клиентом этого клуба. Меня поразил контраст между тем как она выглядела днем в костюме со строгим выражением лица, просто олицетворение непорочности и семейных ценностей, и вечером — царица разврата в порванных чулках и членом во рту.

Получив два членства в клубе и качественный минет, я поехал на работу за Ангелиной, чтобы получить отличный разьеб моего головного мозга от Саныча.

— Не отходи далеко, а то не успеешь глазом моргнуть, как тебе порвут целку. — Сиськастая вспыхивает мгновенно, смотря на меня испуганно и злобно. Она обижается на меня из-за вчерашнего, обижено дует губки. Девственница.

— Что мы тут делаем?

— Ищем твоих друзей. Кого-то, кто был в твоём лагере. — обвожу взглядом публику. Я ищу только одного человека, тот о ком вчера говорил мой брат, Буркова, основателя этого клуба.

Здесь нет секса на каждом углу, для этого есть разные комнаты, разбитые по интересам и тематике. Люди не всегда правильно представляют такие места, они жаждут откровенной жести, а на самом деле здесь все более спокойно, обычно люди просто находят таких же, как они.

Это клуб любителей жесткого секса, подчинения и унижений, и я никого не осуждаю. Какая разница, чем занимается человек, если это приносит ему удовольствие? Главное, чтобы он не переступал закон.

Свет был приглушённым, а музыка оглушала, здесь все передвигались неторопливо, почти лениво, многие были под наркотой и их глаза напомнили озёра, покрытые коркой льда.

В центре зала стояли высокие столы с выпивкой, над ними на длинном проводе свисали красные лампы, придававшие остроты. Некоторые посетители там мило беседовали, делясь с друг другом своими самими пошлыми фантазиями.