Дикий. Его неудержимая страсть
Шрифт:
Цветы? Он серьезно? Еще бы мягкую игрушку ей притащил! Плюшевого розового мишку, чтоб уж наверняка, блядь. Но Рина коробку берет. Не нюхает ее, как делают всегда бабы, когда им дарят цветы. Просто забирает у него и снова слегка поворачивает в мою сторону голову. А потом кивнув, направляется к его тачке и садится в нее. Охренеть!
Внутренности вспыхивают. Не замечаю, как пепел от сигареты падает на джинсы. Пиздец!
Если еще несколько минут назад представить Рину с кем-либо не было возможным, то вот, мать вашу, получи — распишись, Мот! Идиллия во всей красе. Хрен с цветами, счастливая Рина, еще щенка для полноты картины не хватает.
Глава 42
Марина
— Ничего, что я так без предупреждения? — Вадим улыбается, одной рукой держа руль, а другой переключая панель передач.
В моих руках красивый белый бокс с красными розами. Такими любит хвастаться Аська, и выкладывают в сторис мои одногруппницы. Наверное, это считается модным сейчас, я не знаю, во мне же не вызывает абсолютно никаких эмоций. Коробка и коробка.
— Я на самом деле вообще не понимаю, что ты здесь делаешь, еще и с цветами, — говорю, поднимая глаза на Калинина.
После нашего разговора у меня на кухне, он в принципе не делал никаких таких шагов навстречу. Общались как и раньше, если мое отчуждение вообще можно назвать общением. Последние дни меня мало что интересовало. А теперь вдруг такой финт.
— Я был в гостях у двоюродной сестры, через квартал отсюда. Вспомнил, как ты говорила Асе в пятницу, что на выходных работаешь, и подумал почему бы не заехать? Все же лучше, чем на такси ехать, — отрывая взгляд от дороги, объясняет Калинин.
— А цветы зачем?
— А цветы просто. Мне кажется любой девушке приятно получить цветы, — пожав плечами, парень видимо начинает понимать, почему в моем лице нет радости и ожидаемого восхищения его поступком. — Эй, Ри, это просто цветы, они абсолютно ни к чему тебя не обязывают.
Его «Ри» как пенопластом по стеклу шарахает сначала по барабанным перепонкам, а потом по нервным окончаниям.
— Не называй меня так, — говорю резче, чем нужно было бы, но сдержать раздражение выходит плохо. «Ри» я только для одного человека. Для всех остальных Рина, Марина и другие производные.
Злюсь сама на себя за такую реакцию, но успокоиться не получается. Как увидела Матвея на парковке, так до сих пор места себе найти не могу. И коробку эту взяла назло ему, и ехать с Вадимом согласилась по той же причине. Я же сказала ему, что научусь жить дальше, если отпустит. И сейчас таким образом демонстрирую, что действительно научусь. Пока он продолжает драться, пропадать неделями и жить в свой кайф, я постепенно выстрою новую жизнь — без него.
Вадим удивленно косится в мою сторону, но согласно кивает.
— Окей, как скажешь, — отрывает меня от собственных мыслей и включает музыку, — как сегодня прошла смена?
— Нормально, — Рассказывать о произошедшем я конечно не собираюсь, — ты сам как?
Все же Вадим не виноват в том, что происходит в моей жизни и заслуживает банальной вежливости.
— Пойдет. Посидели немного, пообщались в тесном семейном кругу…
Калинин что-то еще говорит, но мои мысли перетекают совсем в другое русло, когда в зеркале заднего вида я замечаю знакомую Панамера, неспешно следующую за нами. Сердце ухает вниз.
Господи, что он задумал? Машинально оборачиваюсь, надеясь, что ошиблась, но нет. Порше едет спокойно, не обгоняя нас. Из окна водительского
сиденья свисает локоть, и время от времени из салона вылетают клубы дыма. Вжимаюсь в сиденье, понимая, что если Матвей что-то решил, то его будет не остановить. Хоть бери и останавливайся прямо посреди дороги. Только едем мы в средней полосе, особо не съедешь никуда. Черт!Заехав во двор, Калинин глушит мотор, а когда мы выходим из машины, Панамера въезжает следом и останавливается в нескольких метрах от нас. Фары тухнут. Зная на что способен Кешнов, я просто жду, косясь на него через лобовое стекло, но он не выходит. Под кожей несется электричество, потому что его взгляд ощутим на физическом уровне, стоит нам с Вадимом подойти к подъезду и остановиться около двери.
— Рад был тебя повидать, — разрезает это электричество одногруппник, заставляя перевести на него глаза.
— Спасибо, что подвез, — выдавливаю из себя немыслимой силой думая только о том, чтобы он скорее уехал ради его же целости и невредимости.
— Не за что. Могу завтра и до универа подкинуть, — предлагает с улыбкой.
— Не нужно. Я на автобусе. И ты не обижайся, но цветы тоже были лишними. Давай, обойдемся без этого, ладно?
Стараюсь звучать вежливо и одновременно настойчиво. Сердце грохочет в ушах, но не от того, как тухнет улыбка на лице Калинина, а от того, что за нами наблюдает Матвей. Наверное, если бы я была стервой, то могла бы сейчас поцеловать Вадима и тем самым заставить Кешнова ревновать, но зачем? Я все еще слишком его люблю, чтобы опускать наши отношения в два года до самого плинтуса и приравнивать их к нулю.
Да и Калинин не заслуживает быть красной тряпкой для быка.
— Ладно, я услышал тебя, — кивает Вадим, — тогда увидимся завтра.
— Пока.
Серая Мазда покидает двор, я же так и остаюсь стоять на месте. Водительская дверь Порше открывается, и Кешнов выходит на улицу. Пока сокращает расстояние до меня, готовлюсь к любой его словесной атаке, вспышке ревности, чему угодно, что обязательно приведет к очередной ссоре. Натягиваюсь как струна и вскидываю подбородок. Он знает, что я без ответа не останусь. Пусть только попробует начать выяснять отношения я припомню каждый его чертов поход в клуб и «антураж» рядом.
Шаг, второй. Глаза в глаза. Подходит вплотную. Молча, без ожидаемой ярости в глазах, вдруг протягивает руки, чтобы забрать у меня коробку с цветами, и отправляет ее в рядом стоящий мусорный бак.
— Тебе они все равно не понравились, — говорит спокойно, а потом прежде чем уйти, проводит большим пальцем по моим губам и целует. Бабочки, как от выстрела, взмывают вверх в который раз за вечер. Собираюсь отстраниться, но Матвей делает это первым. Прикоснувшись всего на короткую секунду к губам, разворачивается и уходит.
Внутренняя дрожь табуном атаковывает каждый орган. Сердце бьется как сумасшедшее, грозясь выскочить из груди. Я думала, он устроит здесь месилово, придется останавливать его от того, чтобы ничего не сломал Вадиму, чтобы не трепал мне снова нервы, а он…
Поднимаю руку и провожу кончиками дрожащих пальцев по губам. Что это вообще было?
Глава 43
Матвей
Просыпаюсь утром от того, как непривычно ощущается рукой холодная простынь. Открываю глаза и утыкаюсь взглядом в подушку Рины. Пока был в отъезде, её отсутствие ощущалось не так ярко. А сейчас кровать кажется непомерно большой для меня одного.