Дипломатия фронтира

Хозяйка заметила его взгляд.

— Аурора, — Ребекка повернулась к дочери, прятавшей руки в масляных пятнах за спиной, — покажи Дино коллекцию чайников.

Девушка хмыкнула.

— Ты же гордишься ими?

Аурора опустила глаза на свои светло-синие джинсы, которые были обрезаны выше щиколоток, будто в спешке, и фыркнула во второй раз:

— Это не коллекция… Просто мама скупает все, что «похоже на нормальную цивилизацию».

Дино засмеялся невпопад и поправил волосы:

— Когда я жил в Базеле, то у нас цивилизацией считалась доставка пиццы в тонких деревянных коробках, — вспомнил он. — А у вас в чём доставляют «маргариту»? Или такого сервиса в этой провинции ещё нет?

Ребекка захохотала.

Аурора ненадолго растерялась, но потом скосила глаза на его ботинки, покрытые дорожной пылью, и придумала ответ:

— А у нас цивилизация — это если роллер Vespa 150 заводится с полтыка!

Пауза повисла, как паутина.

Какие они глупые. Неужели совсем недавно я и сам был таким?

Я поднял бровь, а Ребекка смягчила неловкость, подливая мне кофе:

— В «Милом доме» скоро появятся отличные моторные масла Вашингтонского НПЗ. Может, Аурора станет его консультантом?

— Консультантом? — Девушка сунула руки в карманы. — Я знаю только, что если стучит — надо громче включить музыку в наушниках.

Дино фыркнул, на этот раз искренне, и Аурора невольно улыбнулась.

Ребекка подала печенье, шепнув мне:

— Молодость. Словно спички — боятся вспыхнуть, но тянутся друг к другу.

За окном, где прерии сливались с сумерками, завыл койот. А в доме, среди европейских безделушек и техасской выносливости, кофе специально для молодых источал аромат надежды на то, что вечер только начинается…

Хозяйка звонко хлопнула в ладоши:

— Дино, вы должны прокатиться за вином! Аурора — королева здешних дорог.

— Королева? — Аурора покраснела, как закат за окном. — Только если королевство — это пара миль до заправки.

— Мой «харлей» легко проедет без заминок хоть до самого Вашингтона! — торопливо выпалил Дино и тут же сглотнул, будто хвастливые слова обожгли глотку.

— У вашего сына есть такой мотоцикл?! — в полном изумлении повернулась ко мне девчонка.

— Так точно, — подтвердил я. — Единственный в Додж-Сити и окрестностях крутейший Harley-Davidson Street 750, мы его случайно забыли в Додж-Сити… Это моя вина. Но обещаю, что в ходе следующего визита Бернадино непременно прокатит вас на чёрном красавце.

Дино с чувством глубокой сыновней благодарности посмотрел на меня и добавил:

— Мы вместе куда-нибудь съездим! Ты мне покажешь интересные места?

— Всё, дети! — не дожидаясь ответа дочери, хозяйка опять хлопнула в ладоши. — Брысь за вином! У вас есть целых сорок минут. Аурора, на этот раз возьми хорошее, дорогое контрабандное с юга, а не эту северную кислятину у Барни.

— Хорошо, мама!

Возбужденный молодняк укатил, хозяйка отправилась доставать откуда-то наборы немецких открыток, на которые мне непременно нужно было взглянуть, а я покорно сидел в зале, ожидая, когда на столе появится то самое контрабандное вино и соответствующая закуска.

В голове крутилась и развивалась, обрастая подробностями, одна и та же дикая сцена, в которой неуловимый паразит Квечман рассказывал корешам свой хитрый план: «В Батл-Крик мы всем скажем, что приехали из Додж-Сити, а в Додже — что приехали с севера! А сами выпрыгнем из самолёта на парашютах где-нибудь посередине, вместе с 'Апачем»!

На что члены шайки авантюристов дружно отвечали ему: «Шикарный план, шеф!».

Как такое может быть, чёрт побери?

Я почесал затылок и посмотрел в окно, словно отыскивая ответ там. Чёрные горы молчали, но их молчание было громче любого предупреждения.

Глава 19 Черные-черные Горы

Куда пропал лист с запросом из Центра? Третий из тончайшей стопки этого чертовски запутанного дела, а значит, с вероятным заданием Демченко? Где он? Знают в Замке про эту историю, и что именно?

Обе карты у нас, а запроса нет. Могу ли я считать, что именно этот документ забрал убийца? Сложно предполагать что-то иное, если письменного задания не оказалось как в вещах покойного, так и в комнате у вдовы Молли Блум. Значит, нужно исходить из того, что мы его не найдём, остальное чистый фарт.

Какой выход?

Очень простой: во-первых, нужно как можно быстрее встречно отправить Демченко повторный, экстренный запрос, причём с максимально подробными объяснениями обстоятельств пропажи секретного документа. Один бог знает, какие последствия могут быть у этой пропажи… В такой ситуации без прояснения загадки наше посольство работать не может, слишком много чего произошло.

В то же время, узнать удалось крайне мало, похвастаться нечем, одна муть. Не излагать же в запросе мистические байки, наши страшилки и американские ужастики, которые местный люд успел наплодить вокруг Ущелья Веселого Духа… Хотя и этот фольклор придётся упомянуть. Но хорошо бы сбалансировать всю эту эзотерику чем-то сущностным, реальным, с материальным основанием.

А во-вторых?

Что во-вторых-то?

Автозаправка маячила при въезде в городок, как призрак, — скоро здесь загорится вывеска, но сейчас только вечер, и надпись не горит. Интерьер и территория придорожного заведения — классика жанра, Смотрящие знали, что припасти для американских провинциалов — АЗС из пятидесятых с новенькими, — парадокс! — ретро-колонками марки Gilbarco, на которых виднеются ценники и надписи «Regular Ethyl».

Рядом — низкое одноэтажное здание кафе под вывеской «Orbiting station», буквы которой ещё даже не успели потускнеть под палящим техасским солнцем. Харчевня прилипла к «Орбитальной станции», словно космический мусор.

Ночью над дверью мигает неоновая трубка с силуэтом ковбоя, но пара букв в слове «Open» не горит. Тротуар усыпан мелким гравием, рядом — столы для пикника под навесом, облупившимся от сезонных дождей.

Вдалеке — бескрайние прерии с редкими опунциями и мескитовыми деревьями, по обочине катится перекати-поле… Тревожные они какие-то, я их боюсь. Воздух немного пахнет бензином, жареным беконом и пылью, смешанной с ароматом полыни.

Внутри кафе тоже классика.

Пол — чёрная и белая плитка, выложенная шахматным порядком, изрядно затертая и местами потрескавшаяся. Стены украшены постером Элвиса, рекламой Coca-Cola 1958 года и календарём с изображением стельных коров — вот она, настоящая ковбойщина, между прочим!

Красные виниловые диванчики вдоль окон, стойка с мраморным покрытием и табуретами на хромированных ножках. На кухне слышно шипение гриля и запах картофеля фри, пропитавший занавески в горошек. Музыка тихо льётся из культового музыкального автомата эпохи биг-бэндов Wurlitzer, модель 1936 года. Потрёпанный джумбокс был наполнен двенадцатью грампластинками на 78 об/мин. с записями Пресли, Джонни Кэша и Бадди Холли; сейчас Элвис пел про тюрьму, но пел весело, будто издевался.

Внутри тоже пахло перегоревшим маслом, а ещё кофе — второй, чтоб я лопнул, варки и каким-то привычным унынием. Хотя мне это место по нраву. Оно честное, и народу мало.