Диссертация ведьмы

— За все это с тебя десять монет, — посчитал Мартин.

— За шоколад тоже добавь, — попросила я, доставая украшенный бисером кошелек.

Мартин посмотрел на меня и хмыкнул:

— Если от лапши ноги не протянешь, скажи мне. Я еще ее закуплю. А шоколад это плата за работу дегустатором. Или компенсация — как пойдет.

— Спасибо, Мартин, — улыбнулась я. — Ты лапочка!

Фей протянул мне пакет с лапшой, а затем сложил руки на груди:

— Сама такая. Иди уже отсюда.

Покинув лавку фея, я прижала к груди объемный тяжелый пакет, и нырнула в темную подворотню. До моего дома так было ближе, хоть путь и пролегал по неосвещенному участку двора. Шаги гулко отдавались под каменным сводом арки, пахло чем-то кислым и неприятным.

На половине пути дорогу мне перегородил высокий плечистый парень:

— Привет, красавица, — вкрадчиво поздоровался он, скользнув ко мне со змеиной грацией. В темноте блеснули длинные вампирские клыки. — Не составишь мне компанию этим вечером?

Несмотря на нехватку света, я разглядела стильную куртку, тяжелые ботинки, и блондинистые волосы, уложенные модной стрижкой.

— Сандер, — выдохнула я. — Вместо того, чтобы пугать, лучше бы пакет помог донести. Он тяжелый, между прочим.

— Не могу, — хмыкнул вампир. — Не порть мой образ. Какой же я буду плохиш, если выяснится, что я девушкам пакеты ношу? Но я могу донести тебя. Вместе с пакетом.

Я аж вздрогнула:

— Опять будешь скакать кузнечиком по пожарной лестнице? Нет уж, спасибо, меня до сих пор мутит, когда я вспоминаю прошлый раз.

… Мы встретились пару лет назад, примерно на этом же месте. Я шла домой, расстроенная и злая. Тогда подняли цену за аренду квартиры, с оплатой подработки меня обманули, а единственный человек, которому я на тот момент доверяла, развел руками и сказал, что ничем не может помочь. Я понимала, что завтра-послезавтра мне придется съехать на улицу. Доведенная до отчаянья своим постоянным невезением, я уже всерьез задумывалась над тем, чтобы просто прыгнуть с моста и прекратить свои страдания. Вампир, шагнувший на меня из подворотни, был тогда мне не знаком.

— Привет, красавица, — томно протянул он. — Не составишь мне компанию этим вечером?

Да-да, это был Сандер, и банальные фразы он любил уже тогда.

— Ну наконец-то, — выдохнула тогда я, разматывая на шее шарф. — На уже, укуси меня, все равно мне впору сдохнуть.

От мысли об окончании своего бессмысленного существования мне стало безумно жалко себя. Я всхлипнула, вытираясь рукавом куртки. Не помогло. Слезы хлынули рекой, кажется, я даже стала завывать в голос. Наконец шарф поддался. Размазывая по лицу косметику, я надвигалась на вампира, оголяя шею.

— Ну, что не кусаешь? — хлюпая носом, орала я.

Вампир, как и все мужчины при виде женской истерики растерялся и сделал шаг назад. Я напирала, а он отодвигался все дальше и что-то бормотал про испорченный дух охоты и отсутствие аппетита.

— Что, даже ты меня динамишь, да? — обиженно всхлипнула я, села на землю и с яростью ударила шарфом по земле. — Все вы такие, только болтать и горазды!

Я завыла в голос. Слезы лились, не переставая. Мне было настолько плохо, что быть сожранной вампиром казалось не самым плохим исходом.

— Что, — вдруг спросил меня вампир, садясь рядом, — жизнь дрянь?

— Угу, — кивнула я, вытирая слезы.

— Не у тебя одной. Она у многих — дрянь, но не все из-за этого ревут.

Я резко перестала плакать, осознав, что разговариваю по душам в темном переулке с вампиром.

— Ты-то что об этом знаешь? — подозрительно поинтересовалась я.

Вампир хмыкнул, встал на ноги одним плавным сильным движением и спокойно спросил:

— Хочешь вина?

…В ту ночь мы напились. Остатки вечера сохранились в моей памяти какими-то фрагментами. Вспышка — и мы с кем-то деремся. Снова вспышка — и вот мы куда-то бежим. Сандер подсаживает меня на мусорный бачок, ругая за отсутствие нормальной физической формы. Следующая вспышка — я верхом на его спине скачу по пожарной лестнице в свою крохотную квартиру. Мы истерически хохочем, снова пьем вино и, кажется, я пытаюсь его домогаться. Вспышка — и полураздетый Сандер отбивается от меня со словами, что спать с едой — это противоестественно. Н-да, вот за этот эпизод мне особенно стыдно. А потом — утро, которое я встретила в своей квартире с жутким похмельем и головной болью. Сандер нашелся здесь же, мирно сопящим на диванчике в кухне-гостиной.

Кажется, я была обижена его вчерашним отказом, потому что попыталась выгнать его из своей квартиры. На что он сквозь сон ответил мне, что я пустила его в свой дом, а, значит, он теперь здесь живет. И вообще, после моих домогательств, он имеет право на компенсацию в виде свободного пользования моим диваном. Но если я так возмущена его соседством, он, так и быть, готов заплатить за аренду моей квартиры. Последний аргумент имел для меня решающее значение. Я назвала цену, в два раза превышающую сумму месячной арендной платы, и Сандер, не колеблясь, выложил передо мной деньги. После чего снова вернулся на арендованный диван — досыпать.

Так он стал моим соседом по квартире. Признаться честно, лучшего товарища я не могла себе и пожелать. Мы почти не виделись — я приходила с работы поздно вечером, когда его уже не было дома, а уходила рано утром, когда он домой еще не успевал вернуться. В редкие выходные, которые у нас совпадали, мы просто отсыпались, совершенно не мешая друг другу.

За все время нашей дружбы он так и не рассказал, как и почему оказался у нас — мир вампиров был одним из Закрытых миров, и те редкие представители, которые просачивались к нам, были нелегальными мигрантами. Им не предоставлялось никаких прав или гарантий. Если они попадали в поле зрения представителей Службы Содружества, их немедленно депортировали назад в их мир.

Зато я разгадала загадку, почему Сандер не стал меня кусать в ночь знакомства. Просто-напросто, он эстет. Кусать ревущую девушку с размазанной косметикой и опухшим носом в ту ночь показалось для него не особо привлекательным делом. Ему вообще не нравится убивать — смерть в его понимании неэстетична. А в охоте на людей ему нравится сам процесс — выбор жертвы, ее привлекательный испуг, подавление воли и установление власти, укус по всем правилам соблазнения. А потом — исчезновение, когда очнувшаяся жертва понимает, что ее просто использовали как обед. Иногда я предполагала, что именно из-за своего нежелания убивать Сандер покинул свой мир. Хотя точно сказать не могу — он делиться историями из своей прошлой жизни не любил никогда. А я не спрашивала. Считаю, что любопытство не всегда полезно, особенно, если приставать с неприятными расспросами к вампиру, захватившему твое жилье. Одно я знала совершенно точно: на момент нашего знакомства Сандеру приходилось намного, намного тяжелее, чем мне.

Когда дверь нашей квартирки захлопнулась за моей спиной, вампир наконец-то забрал из моих рук тяжелый пакет и отнес в кухню-гостиную. Из прихожей я слышала шуршание бумаги и радостные возгласы:

— О, вино! Отлично. А это что за безобразие? Шоколад? Лучше бы стейк с кровью купила. А это вообще едой не пахнет, — и он затряс над ухом коробками с контрабандой.

Я улыбалась. С Сандером было удивительно уютно и просто. Когда я переоделась в домашнее и уселась за стол, он уже ловко нарезал мясо загнутым ножом, притащенным когда-то из своего мира.

— По какому поводу праздник? — поинтересовался он, не отрываясь от своего дела.

— Мне разрешили командировку в один из закрытых миров, к моему научному руководителю!

Сандер искренне за меня обрадовался:

— Поздравляю! Наконец-то ты этого дождалась. А то уже весь мозг мне проела своей диссертацией и тем, что она у тебя с места не движется, потому что не хватает советов от научного руководителя. Вот теперь встретишься с ним и наконец-то доведешь свою работу до ума.

— Да, наверное, ты прав, — невесело согласилась я. — Но тут есть еще кое-что.