Дивная золотистая улика

Нина молча поднялась и направилась к компьютеру. А Баринов повернулся к Гошке:

– Ты работу по сотрудникам "Колизея" закончил?

– Так точно, - вытянулся в струнку тот.
– С Воронцовым договорились, что сегодня вечером я к нему подъеду, ознакомлю с результатами.

– А отчет?

– Отчет готов, распечатан, копия у Ниночки.

– Значит, поезжай, заканчивай с этим делом. Заодно поспрашиваешь у Воронцова, не пересекался ли он когда с этой любительницей фламенко. И, может, он про Углянцева что новенькое вспомнит.

– Слушаюсь!
– Гошка отсалютовал и вышел из кабинета.

– Теперь ты, Рита. Когда ты, наконец, поговоришь с этим парнем, дружком дочери Котельниковых?

– Марина обещала позвонить, когда договорится с ним.

– Позвонила?

– Нет... пока.

– Пока, - передразнил меня Сан Сергеич.
– И долго ты ждать собираешься? Звони ей сама, поезжай к ней, делай что хочешь, но чтобы сегодня ты с ним встретилась!

Зачем покупать сотовый телефон, если потом держишь его выключенным? Это был первый вопрос, который я задала Марине, когда, наконец, до нее добралась. Да-да, мне пришлось ехать, потому что дозвониться я не сумела.

Взлохмаченная сонная девушка не сразу поняла, что мне от нее нужно. Когда же я сумела втолковать ей причину своего неудовольствия, смутилась настолько, что покраснела. И даже, как сумела, извинилась.

– Нервы ни к черту. Папа с Сантаной, мама в тюрьме, своих неприятностей выше крыши - я уже сыпью покрываться стала. Тетя Таня мне отвар какой-то дала, успокоительный, здорово помогает. Только я теперь сплю все время. И телефон отключила, а то звонят всякие... Главное, никто, ни одна сволочь помочь не предложила. Все только ахают да подробностей требуют. Сплетники чертовы.

– Хорошо, со сплетниками вы не хотите говорить, это правильно. А с приятелем вашим, с Сашей? Вы помирились, наконец? Когда мы с ним встретимся?

– С этим гадом помиришься! Я сегодня утром позвонила ему, так он трубку бросил, скотина! Нет, ну почему все мужики такие скоты? Именно скоты! И не спорь со мной!

– Да я не спорю, - со вздохом заверила я.

Что за дело такое, проблемы растут, словно снежный ком. Вот и сейчас, вместо того, чтобы в две минуты выяснить адрес, я теперь целый час буду вести душеспасительные беседы, выводя из депрессии Марину. А потом, когда мы, наконец, доберемся до ее парня, придется мирить этих голубков! Дай бог, к ночи управиться.

Я еще раз вздохнула:

– Скоты, однозначно, сама сколько раз убеждалась.

На самом деле, я, конечно, так не считаю, вы это прекрасно знаете. Но женскую солидарность никто не отменял, и если Марина Котельникова желает отказать сильной половине человечества в благородном происхождении, я вынуждена ее поддерживать. Точно так же Гошка два дня назад энергично соглашался с соседом Поршнева, что все бабы - стервы.

А забавное получается совпадение: сосед Поршнева, Александр, поругался со своей подружкой. И Марина поругалась со своим бой-френдом, тоже, кстати, Сашей. Просто эпидемия ссор!

– Из-за чего поругались-то?
– кажется, я даже скопировала тон, каким Гоша задавал этот вопрос Александру.

– Да мы с ним последнее время, через день до драки доходим. Началось с того, что он про ресторан заговорил. Представляешь, хотел, чтобы я подействовала на родителей. Чтобы уговорила их продать ресторан. Представляешь? Он знает маму, знает папу, знает, как они к этому относятся, как я к этому отношусь! И предлагает такое. Да что предлагает, уговаривает! Объясняет, доказывает, что это разом решило бы все проблемы! Скотина!

Марина налила в стакан воды из графина и выпила в три больших глотка. Вытерла губы ладонью и повторила яростно:

– Скотина! Я его выгнала, чуть морду не расцарапала! А он опять является, как ни в чем не бывало! Помириться хочет! Представляешь, сережки принес! Золотые с изумрудами! Те самые, помнишь, я тебе говорила! Да еще начал мне рассказывать, что последние деньги за эти сережки...

– Стой!
– взвизгнула я.

Марина подпрыгнула и уронила стакан. Он грянулся об пол и словно взорвался. Знаете эти небьющиеся стаканы? Они действительно небьющиеся, но если удар приходится на критическую точку, стекло разлетается с таким грохотом... С минуту мы обе, держась за сердце, разглядывали горку кристаллов, потом Марина спросила шепотом:

– Ты чего?

– Твой парень, - я облизнула внезапно пересохшие губы, - он когда тебе сережки приносил? Когда вы поссорились?

– Поссорились?
– она смотрела на меня с испугом.
– В первый раз еще месяц назад. А мириться он позавчера приходил. И сережки тоже позавчера, утром. Я только с вокзала приехала. Да что случилось-то?

– Так, - я потерла виски.
– Слушай, у тебя его фотография есть?

– Чья?

– Твоего Саши, естественно. Марина, соображай быстрее!

– А-а. Нет, наверное, - девушка растерянно огляделась.
– Я же говорила, не люблю фотографий.

– Ладно, черт с ней! Говори адрес!

– Сашин? Комсомольская семнадцать, квартира тридцать пять. А что?

– Марина, - я заговорила медленно и тихо.
– Извини, но у меня плохая новость. Дело в том, что тот алкаш, которому твоя мама якобы поручила убить твоего отца, тоже живет на Комсомольской. Дом семнадцать, квартира тридцать четыре.

Марина почти бежала, я все время оказывалась в роли догоняющей. Стоило нам поравняться, как она тут же делала новый рывок и уходила вперед. Время от времени до меня доносилось ее бормотание: "Ну, погоди... ну я с тобой поговорю... ну ты у меня узнаешь... ты попляшешь...". При этом пальцы рук девушки судорожно сжимались. Казалось, она предвкушает момент, когда сумеет вцепиться в роскошную шевелюру бой-френда.