Дизель и танк

Последним уезжал Джонсон. Его «Форд» задержался у ворот:

— Are you sure? Точно не нужна помощь?

— Absolutely, — улыбнулся я. — Good luck!

Когда шум моторов затих вдали, я повернулся к своей команде:

— Ну что, приступим? У нас не так много времени. За работу!

Велегжанинов уже доставал из тайника заранее подготовленные детали. Мы специально хранили их в том самом неожиданно найденном купеческом подвале, подальше от любопытных глаз.

Но сначала пришлось повременить.

— Товарищ Краснов, для составления акта прибыл официальный наблюдатель автопробега, — доложил помощник коменданта мастерских.

В ворота вошел сухощавый человек в очках, представитель Автодора Павел Николаевич Сорогин. Он придирчиво осмотрел двигатель, сделал несколько замеров, долго писал что-то в протоколе. Хотя я видел, что он совсем не разбирается в двигателе нашей конструкции.

— Да, характер повреждений серьезный, — наконец изрек он. — Потребуется как минимум двое суток на ремонт. Придется оформить вам отсрочку.

Я незаметно подмигнул Звонареву. Тот моментально понял:

— Павел Николаевич, позвольте показать вам расчеты по топливной системе? Тут у нас интересные данные получились.

Пока Звонарев увлеченно рассказывал наблюдателю о технических особенностях двигателя, уводя его в дальний угол мастерской, я быстро переговорил с остальными членами команды.

— После оформления акта у нас будет не больше часа, — шепнул я Велегжанинову.

Сорогин все еще был увлечен беседой со Звонаревым, который демонстрировал ему какие-то особо сложные чертежи в дальнем кабинете мастерской. Затем наблюдатель попрощался с нами, пожелал быстрее устранить неполадки и откланялся.

Ну и отлично. Он только путался у нас под ногами.

Мы быстро привели машину в порядок.

— Топливная аппаратура в полном ажуре, — докладывал Звонарев, заканчивая замену «испорченных» узлов. — Саботажники повредили лишь муляжи.

Варвара склонилась над картой, разложенной на верстаке:

— Есть две возможности обхода. Первый вариант — через Арск и Малмыж, но там сейчас распутица. Второй — через Зеленодольск и потом на Чебоксары.

— Второй длиннее, — заметил я, рассматривая извилистую линию дороги. — Зато там грунт песчаный, весной лучше держит.

Бережной уже заканчивал протирать инструменты:

— Через Зеленодольск так через Зеленодольск. Там у меня знакомый бакенщик, подскажет, где переправа лучше.

К воротам подкатил на велосипеде мальчишка-рассыльный:

— Дяденька Краснов! Колонна только что миновала Арское поле. Егор Митрич велели передать.

Я сунул пацану монету:

— Спасибо, дружок. Беги домой.

— Заводи! — скомандовал я Бережному.

Мотор запустился с первого оборота, словно и не было никакой «поломки». Ее и в самом деле не было.

Мы бесшумно выскользнули из ворот мастерской и направились в сторону Зеленодольска. Старая Казань провожала нас перезвоном колоколов Богоявленской церкви. Сразу за городом Бережной набрал скорость.

В нагрудном кармане я в который раз пощупал телеграмму от Мышкина. Он сообщал шифром, что в Казани люди Рыкова попробуют вывести нашу машину из строя. Чтобы дискредитировать в самом конце забега. Ну, пусть думает пока, что ему это удалось.

Дорога на Зеленодольск петляла вдоль Волги. Бережной гнал машину на пределе. Стрелка спидометра дрожала у красной черты. «Полет-Д» летел над землей, словно птица, для которой его назвали.

В кузове Звонарев с Велегжаниновым держались за борта, внимательно прислушиваясь к работе двигателя. Малейший посторонний звук мог означать проблемы.

За Зеленодольском свернули на старый почтовый тракт. Здесь дорога была лучше. Песчаный грунт хорошо держал даже в распутицу.

Навстречу изредка попадались крестьянские подводы. Возницы испуганно жались к обочине, провожая нас удивленными взглядами.

— Если темп сохраним, через три часа будем в Чебоксарах, — крикнул я, сверяясь с картой. — Там можно срезать через Цивильск.

Бережной только кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Его руки словно срослись с рулем. Машина шла идеально ровно даже на ухабах.

Возле деревни Моргауши нас остановил мальчишка-пастух:

— Дяденьки, там впереди мост смыло! Объезд через Калайкасы!

— Далеко объезд? — спросил я.

— Верст десять будет.

— Нет у нас времени на объезд, — покачал головой Бережной. — Надо брод искать.

Потеряли час на поиски брода, но зато сэкономили два часа на объезде. «Полет-Д» форсировал реку как танк — вода доходила до ступиц, но двигатель не сбавил оборотов.

К вечеру впереди показались купола церквей — Чебоксары. Здесь нужнопринять важное решение: идти через Цивильск или остаться на почтовом тракте.

— Через Цивильск короче, — заметила Варвара, изучая карту. — Но дорога хуже.

— Идем через Цивильск, — решил я. — Каждый час на счету.

Машина неслась вперед, пожирая версту за верстой. Позади оставались деревни, реки, перелески. Впереди была только одна цель — Москва.

Ночь застала нас уже под Цивильском. В свете фар дорога казалась бесконечной серой лентой. Бережной вел машину, не снижая скорости. Его руки словно чувствовали каждый поворот, каждую выбоину. Вот что значит водила от Бога.

— Температура держится, восемьдесят четыре градуса, — докладывала Варвара, подсвечивая приборы фонариком. — Давление масла в норме.

На коротких остановках для заправки Звонарев проверял ходовую часть. Велегжанинов прислушивался к двигателю. После такой гонки любой посторонний звук мог означать проблемы.

На рассвете проскочили Канаш. Встречный возница крикнул, что видел колонну грузовиков. Прошли часов пять назад.

— Нагоняем! — азартно воскликнула Варвара.

— Теперь главное не пропустить поворот на Мураши, — я всматривался в карту. — Там можно срезать часа полтора.

Дорога пошла хуже. Глина после ночного дождя раскисла. «Полет-Д» уверенно преодолевал топкие участки, но скорость пришлось снизить.

В полдень остановились у колодца в какой-то деревне. Пока заливали воду в радиатор, местный староста, поглаживая седую бороду, рассказал:

— Давеча тут машины проходили. Штук пять. У итальянца, вишь, колесо застряло, час выковыривали…

Значит, мы их почти догнали.

После Мурашей дорога стала заметно лучше. Бережной снова увеличил скорость. Машина летела, словно предчувствуя близость финиша.