Для спящих ночь, для стражи день…

Что нам делать с пьяным моряком?

«После сегодняшнего вечера я вероятно буду экспертом по этому вопросу» — подумала Элен.

Миссис Оутс прилагала неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на рассказе Элен о последних событиях, все переспрашивая и уточняя. А в конце просто заявив:

— Оутс, наверное, захочет поужинать. Но мне трудно приготовить.

Поняв намек, Элен взяла поднос.

— Я помогу вам достать продукты из кладовой,— сказала она. — Вставайте.

Взяв миссис Оутс под мышки, Элеи попыталась поднять ее, но женщина, привстав, снова рухнула в свое кресло.

— Я должна еще немного посидеть, — заметила она. — Не забудьте, у меня в животе полбутылки. Сейчас все будет в порядке.

«Ладно, — решила Элен. — Я принесу все сама».

Подумав, что отправиться одной в кладовую будет полезным испытанием силы воли, она открыла дверь моечной, и, когда щелкнул выключатель, все углы этой полупустой, чистой комнаты озарились желтым светом. Было слышно, как снаружи, в темном коридоре, стучит неплотно закрытая оконная рама.

Этот звук действовал на нервы, потому что создавалось, впечатление, что кто-то рвется в дом. Коридор в тусклом свете лампочки казался глубоким туннелем. За углом начинался темный лабиринт Тропы Смерти.

Элен сознавала, что не должна давать воли воображению. Она не будет думать об ужасах, которые совершались в стенах этого дома, о жертве, чей дух, может быть, витает в воздухе, залег в пыли или забился под камни.

Напомнив себе, что она сама вызвалась сходить за продуктами, Элен очень основательно осмотрела каждый уголок, где можно было бы спрятаться. Потом она вошла в кладовую.

Кроме висящего окорока и гирлянды лука на полках было так много бутылок и банок, что любопытство одолело страх. В доме хранился такой огромный запас разнообразных консервов, что было трудно выбрать.

Элен нагрузила поднос банками с языком, сардинами, холодным мясом и рыбой в желе, горшочками с паштетом.

Прижав поднос к бедру, девушка выключила свет в кладовой, одновременно открыв ногой дверь моечной. Раздалось дребезжание, это жестяной подкос, прислоненный к двери с противоположной стороны, упал на каменный пол.

Элен задумчиво нахмурилась — ей очень не понравилось, что подобные штуки повторяются. Внезапно ее охватило подозрение. Миссис Оутс не могла слышать ее шагов — ведь Элен была в мягких туфлях, поэтому Оутс и поставила эти жестянки, чтобы узнать о ее приближении.

Если дело обстоит так, то миссис Оутс что-то скрывает, ведет нечестную игру. И, несмотря на тяжесть подноса, Элен направилась на кухню бегом.

Миссис Оутс все еще сидела в своем кресле, повернувшись спиной к Элен; над ней, скрестив руки, стояла сестра Баркер.

— Где вы были? — спросила она.

— В кладовой, — ответила Элен, — доставала еду для Оутса. Мы подумали, что нам всем не мешало бы закусить, чтобы время проходило быстрее. Хотите?

Сестра Баркер кивнула со странной улыбкой на губах, и Элен поторопилась объяснить:

— Я подумала, что мы с миссис Оутс поедим здесь, а вам я отнесу что-нибудь в вашу комнату. Хорошо? Какие сандвичи вы предпочитаете?

— Спросите миссис Оутс, что ей особенно по вкусу,— сказала сестра Баркер. — Я думаю, вам придется поработать за нее.

Охваченная неприятным предчувствием, Элен с грохотом поставила поднос на стол и бросилась к миссис Оутс. Но не успела она подойти к ней, как та вытянула руки на столе и опустила на них голову.

— В чем дело? — воскликнула Элен. — Вы больны?.

Миссис Оутс с трудом открыла один глаз.

— Спать хочется, пробормотала она.— Спать...

Она замолчала, а Элен принялась трясти ее за плечо.

— Проснитесь! — кричала она. — Не оставляйте меня! Вы же обещали.

Глаза миссис Оутс на минуту осветились виноватой улыбкой, словно она что-то смутно вспомнила, но тут же потухли.

— Кто-то… подмешал… мне, — пробормотала она. — Меня опоили…

Снова уронив голову на руки, она закрыла глаза и засопела.

Чувствуя свою полную беспомощность, Элен наблюдала, как миссис Оутс погружается в тяжелый сон. Сестра Баркер стояла рядом, облизывая губы, словно смакуя всю смехотворность положения. Наконец Элен спросила:

— Можно сделать с ней что-нибудь?

— Почему бы не предложить ей выпить? — насмешливо сказала сестра. — Это, вероятно, оживит ее.

Замечание было явно издевательским. У Элен не было ни малейшего сомнения в причине катастрофы. Так же, как грабители усыпляют сторожевую собаку перед ограблением, кто-то воспользовался ее отсутствием, чтобы разделаться с миссис Оутс.

Боясь обидеть сестру Баркер, хотя сомнений в том, что именно она сделала это, не было, Элен старалась выглядеть и говорить так, чтобы сиделка не догадывалась о ее подозрениях:

— Что с ней по-вашему?

Сестра Баркер презрительно засмеялась.

— Не будьте дурой, — ответила она. — Это яснее ясного. Она пьяна, как сапожник.

Глава 24. ЗВАНЫЙ ОБЕД.

Несмотря на то что внезапное отключение сознания миссис Оутс привело Элен в состояние шока, слова сестры Баркер немного успокоили ее. Словно порыв ветра, они смели все подозрения.

Никто не подсыпал миссис Оутс снотворное, просто ее благие намерения оказались бессильными перед искушением.

— Как же она смогла достать бренди? — спросила Элен. — Я уверена, что она была не в состоянии это сделать.

Сестра Баркер, встав на табурет, протянула руку и достала бутылку с верхней полки стеллажа.

— Вы забываете, что не все женщины такие недоростки, как вы, — сказала она. — Миссис Оутс ниже меня, но руки у нее длинные, как у гориллы.

Элен закусила губы, поняв, как ее провели.

— Можете считать меня последней дурой, — сказала она, — но я поверила ее обещанию. И все равно, она не тронула бренди. Бутылка еще наполовину полная.

Презрительно фыркнув, сестра Баркер вынула пробку, понюхала содержимое, налив немного на тыльную сторону ладони.

— Водичка, — заметила она.

Элен с упреком посмотрела на миссис Оутс, похрапывающую на столе.

— Что мы будем делать с ней? — беспомощно спросила она.

— Оставим здесь.

— Может быть, сделать ей холодный уксусный компресс на лоб? — настаивала Элен. — Ведь ей очень неудобно, и, по-моему, у нее температура.

— Никаких компрессов! — отрезала сестра Баркер. — Она подвела нас, и нам некогда с ней возиться. Она не человек, а просто мусор. Давайте поужинаем. Я не обедала и прямо падаю от усталости. Принесите поднос в мою комнату, мы поедим там.