Для тебя я восстану из пепла

– У тебя что, всё это время был с собой телефон?!

– Да, конечно. При тебе же сообщение получила. Да и это просто звонят, потеряли, видимо, в столовой, – пытаюсь отговориться я. – Сейчас я отвечу, успокою…

Я достаю из кармана телефон, но он перестаёт звонить. Зато на экране прекрасно видно, что до звонка я снимала видео. И на это обращает внимание Лёша.

– Ах, ты, сука! – свирепеет он, тянется, чтобы вырвать из моих рук телефон, и я понимаю: действовать придётся сейчас или никогда.

Заношу руку с телефоном назад и резко выбрасываю вперёд, прямо в перекошенное от злости лицо. Мечусь в переносицу. Сила удара плюс жёсткость телефона действуют именно так, как я и рассчитываю. Из носа без пяти минут бывшего мужа хлещет кровь, он сгибается пополам, а больше я не жду – бросаюсь бежать в обратном направлении.

– Стой, дрянь! – летит мне в спину, и я ускоряюсь.

И ещё сильнее – когда слышу позади приближающийся топот.

Сердце взмывает к самому горлу, во рту стоит невыносимый металлический привкус, ноги становятся ватными, колет бок. Я никогда не была спортивной, но страх не позволяет мне остановиться. Не знаю, насколько меня хватит, но я, как могу, мысленно подбадриваю себя.

В просвете между деревьями мне чудится дом, и я бросаюсь туда. Неужели ноги принесли меня в посёлок? Осталось только кликнуть помощь и…

Я выбегаю из лесу и сразу понимаю, как сильно ошиблась. Это не наш посёлок. Это вообще никакой не посёлок.

На небольшой опушке, в окружении леса стоит избушка. Чуть поодаль от неё – смотровая вышка.

Было бы у меня время, можно было бы залезть наверх. Тогда бы я сразу увидела посёлок, тогда я поняла бы куда нужно держать путь. Но у меня есть в лучшем случае несколько минут. Полезу наверх – потеряю драгоценное время на спасение, а спущусь прямо в руки Алексея. Но мне требуется передышка.

Я добегаю до дома в надежде укрыться в нём.

Но внутри лишь разруха, полное отсутствие мебели, голые стены.

“Все было зря”, – мелькает мысль на грани отчаяния.

Я обессиленно опускаюсь на пол и начинаю рыдать.

– Ла-а-а-а-а-да! – несётся по опушке крик Лёши. – Ну где же ты, милая? Я иду тебя искать.

Я судорожно смотрю по сторонам. Разбитые окна, обшарпанные стены, хлам и мусор на полу.

Изба типовая, очень похожа на домик бывшей поварихи. Возможно, в кухоньке тоже есть подпол.

Бросаюсь туда, падаю на колени и разгребаю руками мусор. Убеждаю себя, что это сработает, что Лёша, будучи вполне себе зажиточным всю жизнь, не додумается искать подпол, что решит, будто я побежала дальше в лес.

К моменту, когда я наконец поднимаю створку и буквально сигаю вниз, в сенях уже слышится возня. Распахивается дверь. По дому разлетаются глухие шаги.

Я отступаю вглубь подвального помещения, в темноту, натыкаясь спиной на деревянную стену, из-за которой веет могильной холодностью.

Шаги становятся всё отчётливей. Лёша явно направляется к кухне. Если он обратит внимание, что хлам здесь на полу кучкуется в стороне, в отличие от большой комнаты, если сообразит что к чему…

Я тихо скольжу по стеночке в угол, крепко сжимая в кармане рукоять ножа. Если он спустится, я нападу первой.

Неожиданно натыкаюсь бедром на какой-то выступ на стене. Ощупываю. Ручка.

Терять мне нечего, поэтому я приоткрываю дверь, а за ней глаза, привыкшие к темноте, различают какой-то подземный туннель. Вдоль стен длинные ряды полок, кое-где стоят запылившиеся банки. Погреб для хранения провизии или вроде того.

– Лада, – сквозь толщу земли и дерева голос мужа слышится приглушенно. – Чёрт!

Усиленно прислушиваясь к происходящему наверху, я постепенно успокаиваюсь. Кажется, повезло! Ни голоса Лёши, ни его шагов больше не слышно.

Для верности я выжидаю некоторое время, прежде чем выбраться из земляного хранилища в подпол и рискнуть высунуться.

Подсвечивая путь фонариком в телефоне, я то и дело проверяю наличие сигнала, но связи нет. Практически под самым потолком подвала – полом кухни – мне чудится запах дыма, а едва приоткрыв дверцу погреба, вижу, что от выхода меня отсекает бушующее в доме пожарище.

Прощальный подарок моего мужа.

17. Глеб

На подходе к столовой меня перехватывает Ванька.

– Глеб Денисович, ну вы даёте! Мы вас уже потеряли! И чего вы там так долго блуждали? – спрашивает он.

– Да знаешь, чувство такое было, что бродит кто-то в деревьях, – протягиваю я. Чутьё редко меня подводит, но сегодня явно не мой день. Только стаптывал ноги почём зря. – Ошибся, с кем не бывает. Туристы знатно натоптали в лесу, следов просто море…

Ванька кивает:

– И то верно! Давненько стольких потеряшек не было. Слышали? Говорят, что корпоративный отдых Московской фирмы, лучших сотрудников наградили по итогам прошлого года. Нас бы кто так награждал!

Парень завистливо вздыхает, и я усмехаюсь:

– А тебе то, Вань, за каким лешим сдалась путёвка на Алтай, ежели ты тут и так работаешь?

– Ай, ну вас, Глеб Денисович! – смеётся он. – Я, может, в Москву хочу.

– Переводиться тебе нужно, Иван, невесту в городе сподручнее найти, – вздыхаю я.

– А может, мне тоже повезёт. Как вам. Встречу свою Владу где-то прямо в лесу.

Искренняя улыбка растягивается на всё моё лицо. Ничего не могу поделать: любая мысль о Ладе заставляет сердце плясать под ритмы счастья.

– Как она, кстати? Надеюсь, её не успели на уши поставить, что я пропал? – осекаюсь я.

Ванька отвечает:

– Да в курсе она. Домой, наверное, побежала, может, телефон сел… Бимка есть, хозяйки нет.

Он пожимает плечами и начинает идти в сторону штаба.

– Погоди, – хватаю его за рукав. – Что значит – убежала? Она никого не предупредила, что отойдёт?

– Ну я не слышал, Глеб Денисович, а там кто знает.

– Понял, ступай, – киваю коротко, хмуря брови. Не похоже на Ладу. Совершенно не в её духе бросить рабочее место, бросить Бимо…

Набираю номер девушки, но она не отвечает. Это не нравится мне. Я влетаю в столовую и первым делом осматриваю кухню. Бимка увивается под ногами, но мне не до него. Мне решительно не нравится спешное исчезновение Лады.